— Прекрасно! — она покачнулась, однако Норгрейв не дал ей упасть. — Я отправляюсь домой!

— Я не могу оставить вас в таком состоянии, миледи. Вы даже не представляете, как опасно даме появляться на улице одной, да еще в столь поздний час!

Его объятия были крепкими, однако обещали успокоение. Имоджен прижалась щекой к мужской груди. Было приятно ощущать тепло его тела. И пахло от него приятно. Она закрыла глаза и представила на мгновение, что эти сильные руки, обнимающие ее, принадлежат Тристану.

Имоджен заставила себя отодвинуться.

— Я рассчитывала, что… Нет, теперь это не важно. Наемный экипаж отвезет меня домой. И чем скорее вы его найдете, лорд Норгрейв, тем быстрее избавитесь от меня.

Пальцы Норгрейва впились ей в бок, чтобы она не смогла уйти.

— А если я не хочу от вас избавляться? — И он поцеловал ее.

Голова все еще шла кругом от жестоких признаний маркиза и бренди, которое тот влил ей в рот, поэтому Имоджен не стала противиться, когда Норгрейв рывком прижал ее к себе и вложил всю свою страсть в поцелуй. По крайней мере, им-то руководили искренние чувства, а значит, не стоит больше думать о том, у кого не хватило смелости сказать, что между ними все кончено. Она ощущала горячее дыхание маркиза на своем лице, пока он целовал ей губы, подбородок и шею в отчаянной попытке получить хотя бы какой-то отклик.

Маркиз красив, остроумен, и он так добр к ней… Имоджен была бы рада ответить, но ничего не чувствовала. Все было отдано Тристану. Во рту стало горько, как от желчи, и с истерическим смехом она оттолкнула от себя мужчину.

— Норгрейв, я не могу… Пожалуйста, не нужно! — взмолилась она, пытаясь высвободиться из объятий, которые постепенно становились такими же обременительными, как и объятия ее корсета.

— Раз уж, благодаря стараниям Тристана, вы больше не девственница, Имоджен, мне нет нужды скрывать свои чувства. — Его рука скользнула вверх по предплечью девушки и обхватила ее подбородок. Его губы находились на расстоянии дюйма от ее рта. — Он был у вас первым, пускай! Но скоро вы узнаете, что я отличный любовник. Очень скоро я заставлю вас забыть…

Этими речами он думал завоевать ее расположение, однако девушка почувствовала: что-то не так. Тристан говорил, что у них с Норгрейвом непростые отношения, часто омрачаемые соперничеством.

— Неужели вам безразлично, что мы с Тристаном были любовниками?

Норгрейв поморщился.

— Вы не первая леди, отдавшая Тристану свою невинность. Он может быть очаровательным, когда хочет.

Маркиз попытался поцеловать Имоджен, но она отвернулась и мужские губы мимолетно коснулись ее щеки.

И снова слова маркиза не совпали с откровениями Тристана. Блекберн признался, что ее невинность растрогала его, поскольку до нее он старательно избегал отношений с юными девами, которых матери берегут для будущих мужей, и был зол на себя за то, что поддался искушению.

Один из двоих — то ли Тристан, то ли Норгрейв — лжец, но Имоджен была слишком огорчена и растеряна, чтобы распознать, на чьей стороне правда.

— Простите меня, милорд, — проговорила она, сожалея, что он неправильно истолковал ее поведение. — Вы не придаете значения тому, что остальные сочли бы серьезным изъяном в характере женщины, и это очень благородно. Однако я больше не хочу быть ничьей любовницей. Ни герцога Блекберна, ни вашей.

Она оттолкнула его руки и сделала пару шагов, прежде чем он схватил ее и развернул лицом к себе.

— Вы расстроены из-за Тристана, и я могу это понять. Просто дайте мне шанс доказать вам мои чувства! — попросил он, медленно, успокаивающе поглаживая ее руки от кистей к плечам. — Здесь и сейчас! Вы об этом не пожалеете.

Мужские пальцы впились в ее плоть, когда Имоджен попыталась вырваться.

— Вы не должны мне ничего доказывать! — Она только теперь осознала, что маркиз настойчиво подталкивает ее к кровати. — Я думала, мы добрые друзья, Норгрейв!

— Так и есть, любовь моя! Сегодня мы станем добрыми друзьями, — пообещал он, окидывая ее плотоядным взглядом, от которого Имоджен вдруг почувствовала себя грязной.

Не соображая, что делает, она ударила его по щеке и замерла от ужаса. Прежде Имоджен не доводилось никого бить, но маркиз оставался глух к ее просьбам и мольбам. Он замер. Глаза мужчины полыхнули огнем, и она тут же пожалела о содеянном. Эта каменная неподвижность пугала куда больше, чем нежеланные ласки.

И, до того как она успела извиниться, он набросился на нее. Стол пошатнулся, и пустой стакан соскользнул, упал на пол и разбился. Норгрейв схватил девушку за плечи и стал трясти.

— Неблагодарное дерьмо! — неистовствовал он. — Никто не смеет поднимать на меня руку! И меньше всего — глупая девчонка, сгубившая свою репутацию, разыгрывая из себя сладострастную потаскушку для нашего дорогого друга Блекберна!

— Все было не так! — крикнула возмущенная Имоджен, хотя и знала, что в свете их с Тристаном интрижку истолкуют именно таким образом. — Я люблю его! Даже если он больше меня не хочет, это не меняет моих чувств. Часть моей души всегда будет принадлежать ему, и ни вы, ни Тристан не сможете отнять у меня это!

Красивое лицо Норгрейва, помрачнев, исказилось злостью.

— Это мы еще посмотрим, леди Имоджен!

Он швырнул ее на кровать и навалился сверху прежде, чем она успела перекатиться к другому краю матраса.

— О нет, любовь моя! От меня не уйдешь! Я пообещал тебе, что стану хорошим любовником, и намереваюсь продемонстрировать свои умения, даже если ты того не заслуживаешь!

С этими словами он разорвал на ней корсаж. Имоджен отчаянно сопротивлялась — кулачками колотила его по лицу, шее и плечам, однако он быстро подчинил ее, заведя ей руки за голову и стиснув их до боли. Но уже через мгновение девушке удалось высвободить одну руку, и маркиз взвыл от боли. Вместо того чтобы просто его поцарапать, она попыталась впиться ногтями в его правый глаз.

— Тристан не говорил, что в постели ты настоящая тигрица, Имоджен! — пробормотал мужчина сквозь зубы. — Чем жестче игра, тем лучше!

И он ударил ее так сильно, что у Имоджен щелкнули зубы, а щеку словно опалило огнем.

— Норгрейв, умоляю…

Ее глаза наполнились слезами, когда она поняла, что у нее не хватит сил остановить его. С каждой секундой противиться его натиску становилось все труднее.

— Ты уже ждешь, когда я наконец начну? — издевательски поинтересовался Норгрейв, целуя оголенные девичьи груди.

Своим весом он прижал ее к матрасу, одной рукой продолжая удерживать ее руки за головой, в то время как его вторая рука… Сердце Имоджен сжалось, когда она услышала шорох расстегиваемых пуговиц на гульфике. Во время борьбы ее юбки задрались. Норгрейв воспользовался шансом и стал грубо мять ее бедро.

— У тебя хорошенькие ножки. Жду не дождусь, когда можно будет впиться в эту белую плоть зубами! — проговорил он, прикусывая нежный ореол соска.

Имоджен попыталась закричать, но с губ ее сорвалось лишь жалкое всхлипывание. Мужское тело своей тяжестью, казалось, выдавило из ее легких весь воздух. Она почти не могла дышать. Но стоило ему сунуть руку ей между ног, как она снова принялась отбиваться. Слезы текли по щекам Имоджен, пока она молча пыталась предотвратить насилие, совершаемое над ее телом.

Внутренний голос твердил, что она ничего для Норгрейва не значит. И ей не хотелось превратиться в пешку в его руках, чтобы впоследствии быть использованной, сломанной и отвергнутой. Тристан — вот кому Норгрейв желал причинить боль! И ей хотелось кричать, до того все это было несправедливо…

— Вам не нужно ничего доказывать, милорд! — пробормотала Имоджен дрожащими губами. — Вспомните, вы сами сказали: Тристану нет дела до того, что случится со мной.

Рука Норгрейва замерла у нее между ног. Он посмотрел в заплаканные глаза девушки и выглядел при этом таким же потерянным, какой она себя чувствовала.

— Дело не в нем, Имоджен. Речь идет о нас. О нашем совместном будущем. Вы вполне приемлемая для меня партия, даже несмотря на то, что опозорены. И ваш батюшка щедро мне заплатит за то, чтобы я женился на его безрассудной дочурке, особенно если я скажу ему, что вы вполне можете оказаться беременной от меня.