— Ну, если ты так настаиваешь, — я хватаюсь за его рубашку и притягиваю его к себе. Его губы встречаются с моими, и я теряю себя в его объятиях. Руки Лиама скользят вниз по моему телу, и он обхватывает мою попу, приподнимая меня над землей. Зажатая между ним и дверью, я руками обхватываю его шею, и даю ему то, чего он хочет.

Поцелуи Лиама отличается от всего, что я чувствовала раньше. Он грубый, но в то же время нежный. Его язык танцует с моим, словно мы делали это всю нашу жизнь. Нет никакой неловкости. Когда он дает, я беру, и наоборот. Я могла бы потратить весь день, целуя его, и быть абсолютно довольной.

Я начинаю стонать, и он сжимает мои бедра ладонями и прижимает к своим. О. Мой. Бог. Мое тело начинает трясти, и он делает это снова. Я отстраняюсь от него и мне тяжело дышать.

— Нам нужно идти, — хрипло говорит он мне в шею.

— Мне понадобится несколько банок пива после этого, — я качаю головой и опускаюсь вниз с тела Лиама.

— Мне нужен холодный душ, — Лиам хватает меня за руку, и мы идем к машине. Он открывает передо мной дверь. — Серьезно. Хотя, — он делает паузу и ждет, пока наши глаза не встретятся. — Ты прекрасна.

Мои руки обвивают его шею, и наши губы соединяются.

— Спасибо.

Он целует меня в макушку, и я сажусь в машину.

Я молюсь, чтобы я смогла пережить этот вечер без каких-либо происшествий.

Лиам

Боже, эта женщина меня убивает. Она вьет из меня веревки, но не замечает этого. Что бы я ни делал, не могу держаться от нее подальше. Больше нет смысла бежать. Я начинаю думать о ней во время любой песни, которую слышу. Тренажерный зал — та еще шутка. Каждую блондинку, которая проходит мимо, я сравниваю с тем, насколько тело Натали лучше. Я, блядь, отращиваю киску.

Она смотрит на меня так, словно я спасаю ее. Я бы хотел, чтобы она знала, насколько сильно она спасает меня. На миссиях я всегда был безрассудным. Никто меня не ждал дома, так что я был готов схватить любую пулю. Сейчас во время нашего обучения я думаю о том, как она будет себя чувствовать. Как бы это было для нее, если бы со мной что-то случилось. Не то, что она любит меня... пока нет. Но я знаю, что она переживает. Она точно не стала бы целовать меня так, если бы это не было правдой.

— Так в каком прекрасном заведении вы, ребята, встречаетесь? — спрашивает Ли, когда сдвигается в своем кресле. Две моих любимых женщины сейчас рядом со мной. Робин и Натали.

— В Banque, — отвечаю я и жду ее реакции. Banque является местным баром, где танцуют кантри. Он немного на отшибе, но, благодаря владельцу, у нас свободный вход и нет недостатка в доступных женщинах.

Натали со стоном откидывается на спинку сиденья.

— В чем дело, милая? — спрашиваю я немного снисходительно. Я знаю, что она ненавидит это место. Все жены ненавидят.

— Это почти так же плохо, как Hot Tuna. (Примеч. — место с дешевыми напитками и легким способом найти партнера на ночь). Я имею в виду, вы, ребята, хотя бы пробуете какие-нибудь приемчики? Или просто цепляете женщин, готовых для вас на все?

Она так очаровательна, когда ведет себя так.

— Я пропущу это мимо ушей.

— Что пропустишь?

— У меня есть много приемчиков, — уведомляю я ее. — Мне никогда не приходилось сильно стараться.

Она фыркает и качает головой.

— Высокомерная задница.

— Не волнуйся, все мои приемчики только для тебя, — я начинаю улыбаться и кладу руку на спинку ее сиденья.

Натали игриво бьет меня по груди и улыбается.

— Ну, может, тебе нужно попробовать новые способы, потому что здесь ты ничего не получишь, милый.

— Больно.

— Переживешь.

— Ты заплатишь за это.

Натали смеется.

— Я таааак уверена. Ты не напугаешь меня, Лиам Димси. Хотя ты боишься меня.

— Чертовски боюсь, — говорю я себе под нос, но почти уверен, что она меня слышит. Я ужасно боюсь ее. Она все, чего я хочу. И меня волнует, что я желаю ее. У нее есть ребенок, и она уже потеряла мужа. Я живу в опасности. Я люблю свою жизнь и не изменю ее. Есть гораздо больше, чего нужно бояться, чем просто тот факт, что она жена моего лучшего друга. У Натали есть естественные стены и страхи. И мне известно это. Но я эгоистичный придурок, потому что меня это действительно не волнует. Если она не хочет меня, пусть скажет об этом, но до тех пор... Я хочу с ней всего.

Мы едем еще несколько минут, и она пристально смотрит в окно. Иногда я не знаю, как с ней обращаться. Как с ее слезами. Я не справляюсь со слезами. Когда мы подъезжаем к бару, Натали вздыхает. Она настолько глубоко ушла в свои собственные заботы, что ее трудно вытащить. Я знаю, что это нелегко. И я ненавижу это. У меня нет волнений о том, что о ней подумают. Откровенно говоря, мне плевать. Люди осудят ее, несмотря ни на что, но мы с Натали взрослые люди.

— Ли? — спрашиваю я, и она наклоняет голову набок, когда смотрит на меня.

— Ты готов заявить свои права, Красавчик? — она улыбается, и мое волнение исчезает.

— Заявить свои права?

— Ну, знаешь… показать всем, что мы вместе.

Я наклоняюсь вперед. Она оборачивается и смотрит на меня.

— Это то, чего ты хочешь?

— Лиам, конечно.

— Нет, я серьезно, — я делаю паузу, потому что хочу, чтобы она действительно услышала меня. — Если тебе нужно время, если ты не хочешь спешить, мы можем просто вернуться к тому, чтобы быть друзьям. Я знаю тебя давно и чувствую, что как только мы один раз переключимся с друзей на что-то большее, я не стану медлить, — я признаю это, потому что знаю — ей нужно это услышать. У нее был дерьмовый год, и я уважаю это, но мои чувства к ней растут с каждым днем.

— Вот, что пугает меня. Я думаю о тебе все время. Я беспокоюсь, что это не нормально, потому что ощущается так легко, — она смотрит в переднее окно, а затем обратно на меня. — Я так сильно волнуюсь. Ты делаешь меня счастливой и… Я просто...

— Просто?

— Я не хочу двигаться слишком быстро и потом облажаться. Не хочу потерять тебя. Я должна думать об Арабелле. И еще я беспокоюсь, если мы предпримем следующие шаги, могу ли я быть уверена, что мое сердце вновь не будет разбито.

Глаза Натали широко открыты, она уязвима. Я знаю, она изо всех сил старается все отпустить. И будет почти невозможно игнорировать ощущение, что за нами наблюдает призрак.

Когда мы в ее доме, она сильная. Я вижу Аарона в каждом углу, и это чертовски пугает меня. Я не могу представить, каково это для нее.

— Я никогда намеренно не причиню тебе боль. Тебе не нужно охранять свое сердце.

Глаза Натали наполняются слезами, и я чувствую, что мое тело начинает переходить в режим паники. Она закрывает глаза.

— Ты заставишь меня влюбиться в тебя, да?

— Я почти уверен, что дело уже сделано.

Она смеется и открывает дверь автомобиля, нарушая момент.

— Нам придется проследить за этим.

Когда она подходит ко мне, я притягиваю ее ближе к себе.

— Да, придется.

Я давно не был в этом баре, но место не очень изменилось. Посередине танцпол, окруженный столами. Два бара в каждой стороне и огромная барная стойка позади зала. Бильярдные столы всегда заняты, но, может, я смогу убедить Натали сыграть партию или две. Возможно, ей потребуется, чтобы я обучил ее.

Я начинаю представлять, как она будет выглядеть с кием, наклонившись над бильярдным столом. То, как ее волосы упадут, а ее взгляд встретится с моим. Я подойду к ней сзади и почувствую, как ее попка прижимается к моему члену. Как она будет покачиваться…

Монахини.

Щенки.

АК-47.

Подгузники.

К счастью, я снова начинаю себя контролировать. Мы находим столик, где уже сидят несколько парней.

— Эй, засранец! — Куинн встает и хлопает меня по плечу, уже бросая мне свой неодобрительный взгляд.

— Эй, а где же как-там-ее-зовут? — спрашиваю я, зная, что он меняет женщин, считая это абсолютно нормальным. Я не думаю, что он когда-либо трахал одну и ту же девушку дважды.