— Должна ли я волноваться?

Лиам сжимает мою руку.

— Я бы не хотел, чтобы ты там работала, если бы знал, что это небезопасно. Я сочинил бы какую-нибудь чушь и саботировал бы это. И никоим образом не позволил бы тебе подвергаться опасности. То же самое относится к Джексону или Марку.

Я делаю глубокий вдох, и отпускаю это. Он прав. Никто из них не подвергнет меня опасности, но неизвестность по-прежнему преследует меня.

— Ладно, ты готова? — спрашивает Лиам. Он завязал мне глаза для следующей части нашего свидания. Я фокусируюсь на происходящем вокруг меня. Чувствую запах сена или, может быть, просто чистое, открытое пространство… Я думаю. Я не могу угадать, но здесь вообще нет никакого шума. Здесь абсолютно тихо. Я снова вдыхаю и ощущаю запах травы и цветов.

— Где мы?

Я чувствую его позади себя. Он стоит, не прикасаясь ко мне, но я чувствую тепло его тела. Оно окутывает меня, и предвкушение нарастает. Я отклоняюсь немного назад, чтобы почувствовать его, и Лиам смеется.

Руками он обхватывает мои голые запястья, а кончиками пальцев скользит по моей коже. Я откидываю голову ему на плечо, и мое дыхание ускоряется.

— Когда нас впервые разместили здесь, я нашел это место. Именно сюда я пришел после нашего поцелуя. Я прихожу сюда, когда мне нужно вспомнить, как я мал в этом мире, — Лиам выдыхает мне в шею. — Иногда наши проблемы кажутся такими огромными, что мы забываем, как оставаться эмоционально стабильными, — его руки поднимаются к моим плечам. Его прикосновение мягкое и чувственное.

Он развязывает повязку и мои глаза приспосабливаются. Все вокруг черное, как смоль, за исключением звезд и луны над нами. Она отражает красоту, которой я сейчас окружена. Деревья сливаются с полем, и высокая трава покрывает все пространство. Все вокруг нетронуто, за исключением небольшого круглого пятна, на котором мы стоим. Лиам обнимает меня сзади, и я все принимаю.

— Вау, — выдыхаю я. — Здесь так красиво и так пусто.

— Ты не одна, — говорит он, и я падаю в его объятия. Моя голова упирается в его грудь, а он прижимает меня к себе. — Что бы ни случилось, у тебя есть я. Как друг или кем бы ни стал в будущем.

— Это пугает меня. Все происходит слишком быстро. Я по-прежнему по нему скучаю, Лиам, — я разворачиваюсь в его объятиях, чтобы видеть его лицо. — Я любила его всю жизнь, и мысль о том, чтобы двигаться дальше, приводит меня в ужас.

Он обхватывает ладонями мое лицо.

— Я никогда не буду торопить тебя. Я знаю, он был твоим миром. Я видел вашу любовь. И я был бы полным придурком, если бы сказал, что меня это не пугает. Предполагается, что ты неприкосновенна. Но вот сейчас ты в моих объятиях. Я не знаю, счастливчик ли я или чертов идиот. Я просто знаю, что когда мы вместе, это ощущается правильным. Это ощущается так, словно мы предназначены для того, чтобы быть вместе.

Даже в темноте глаза Лиама ярко горят. Он не причинит мне вреда. Не предаст меня. Он будет терпелив и добр, потому что он такой и есть. Я запутываюсь пальцами в его волосах, пока мы стоим вместе. Наши лбы соприкасаются, и он держит мое лицо, в то время как я держусь за этот момент. Я нахожусь в состоянии абсолютного мира в эту самую секунду. Ни боли. Ни страха. Просто Лиам. Я закрываю глаза и позволяю себе чувствовать. И молюсь.

Пожалуйста, Аарон, одобри это. Пожалуйста, пойми: я всегда буду любить тебя, но Лиам делает все вокруг немного лучше. Он будет добр ко мне. Поэтому, пожалуйста, прости меня.

Я поднимаю голову и прижимаюсь губами к его губам. Рука Лиама касается моей щеки, и он держит меня, пока мы целуемся. Я хватаю его за шею и ощущаю невесомость от того, что отпускаю небольшую частичку себя. Он целует меня с обожанием и осторожностью, позволяя мне руководить, но все еще доминируя надо мной. Я теряю себя еще немного, когда издаю стон, а его рука прижимается к моей пояснице.

— Отпусти это, — говорит он у моего рта. — Позволь мне позаботиться об этом.

Прежде, чем я могу хоть что-то сказать, его рот снова оказывается на моем. Наши языки сплетаются, когда поцелуй становится голодным. Он притягивает меня ближе, так что между нами не остается никакого пространства. Низкий звук исходит из его груди, посылая дрожь по моей спине. Это сексуально. И прежде чем я осознаю это, мои руки начинают путешествовать по его груди. Я вытаскиваю его рубашку, расстегиваю пуговицы, обнажая его грудь. Я хочу чувствовать его кожу.

Лиам прерывает поцелуй.

— Натали, — мое имя представляет собой одновременно и мольбу, и просьбу.

— Тссс, — командую я, расстегивая рубашку. — Я хочу чувствовать твое сердце.

Мои руки скользят вверх, и он дрожит под моим прикосновением. Мы стоим здесь, мои пальцы покоятся на его груди, ощущая биение его сердца. Он жив и здесь, со мной. Его руки остаются неподвижны, пока он в очередной раз позволяет мне решать, куда двигаться дальше.

— Я так сильно хочу прикоснуться к тебе, — признается он, и его рука поднимается, но затем опускается. — Прямо сейчас я борюсь с каждой мышцей в своем теле.

— Прекрати бороться, — не задумываясь, говорю я.

Лиам сжимает мою руку, а затем тянет ее вниз, пока его губы снова находят мои. Он целует меня жестко, принимая от меня все, что я готова отдать. Не знаю, как далеко смогу зайти, но сейчас я потеряна в нем. Я не вижу, не чувствую и не хочу ничего, кроме него. Мой разум полностью отключается, и на мгновение я живу прямо здесь и сейчас. Я в поле с ним, я не тону. Лиам выдыхает воздух в мои легкие. Жизнь, что оставила мою душу несколько месяцев назад, когда ее вырвали из меня, начинает находить путь обратно. Я оживаю в его объятиях. Его прикосновение воскрешает ту часть меня, которую я закрыла, возвращая и зажигая вновь.

— Лиам, — вздыхаю я, когда его губы перемещаются с моих губ на шею. — Лиам, — я снова выдыхаю его имя, ощущая скольжение его языка по моей правой ключице.

— Скажи мне, что это НЕ неправильно, — говорит он в перерывах между поцелуями.

Я хватаю его лицо и заставляю его посмотреть на меня. Мне нужно, чтобы он увидел все в моих глазах. Я хочу, чтобы он знал, что я здесь с ним, и только с ним.

— Это НЕ неправильно.

Он закрывает глаза и притягивает меня к своей груди. Мы обнимаем друг друга, пока наше дыхание приходит в норму. Это безумие, насколько сильно он освобождает меня от себя самой.

— Я мог бы остаться здесь навсегда, — говорит Лиам, нарушая тишину.

— Я хотела бы увидеть все это днем.

— Однажды, милая. Давай вернемся к машине, прежде чем я сделаю какую-нибудь глупость, — Лиам отпускает меня, берет за руку, и мы начинаем идти назад по тропинке. — Я был здесь однажды днем, но ночью ощущается покой. Ты можешь увидеть свет сквозь тьму. Звезды и луна напоминают мне, что жизнь коротка, и мне нужно проживать каждый день. Моя работа требует, чтобы я уважал смерть.

— Уважал смерть? Как ты можешь так говорить? — спрашиваю я, и в моем голосе слышится сомнение.

Он останавливается и встает передо мной.

— Без смерти нет жизни, — Лиам замолкает, как будто взвешивая свои следующие слова. — Когда один из нас умирает — это не зря. Это не легкий путь, но если не уважать жертву, которую кто-то принес, тогда что? — спрашивает Лиам.

— Для меня в смерти нет никакого уважения. Она отнимает у тебя самое дорогое. Она делает все вокруг темным и серым, потому что для оставшихся нет утешения. И ты остаешься здесь, собирая осколки своей жизни, разрушенной смертью, — я запинаюсь, когда он нерешительно мнется.

Лиам делает несколько шагов вперед, и я мгновенно жалею о своих словах.

— Твоя жизнь не разрушена. Она изменилась. Все пошло не так, как ты думала, но у тебя есть Арабелла, у тебя есть друзья, которые любят тебя, и, надеюсь, у тебя буду я. Я никогда не смогу заменить его, и никогда этого не захочу. Он был моим лучшим другом, и я бы все отдал, чтобы занять его место, тогда тебе не пришлось бы страдать.