И вот теперь, в ходе сеанса, Кен хотел узнать, реальны ли его ощущения.

Проявились несколько членов семьи Кена, все одновременно, перебивая друг друга, стремясь быть услышанными. Проявилась его мать, а потом кто-то с материнской стороны, по имени Мэри, сильная и напористая. По словам Кена, это была его тетушка Мэри. Затем Та Сторона вывела еще кого-то с именем на Д.

– Здесь на земле есть Дэвид? – спросила я.

Кен сказал, что Дэвидом зовут его сына.

– Еще у меня тут Кэтрин, – сообщила я.

Так звали дочку Кена. Та Сторона мне и про его внука Макса рассказала.

Отец Кена тоже пришел, но держался позади.

Через некоторое время Кен спросил об отце. Только тогда тот выступил вперед.

– Мне кажется, он ушел до срока, – сказала я. – Ваше время побыть вместе было урезано. И я слышу извинения за это. Он извиняется перед вами, вот что до меня доходит. Словно он каким-то образом вас подвел. Словно ему не хватило времени побыть вам отцом. Что-то про грудную область. Что-то в области груди. Даже попрощаться не успел.

Кен рассказал мне, что его не было дома, когда отец умер от сердечного приступа.

– Ваш отец говорит: «Мне так жаль», – передала я. – Кажется, он говорит, что должен был внимательнее относиться к своему здоровью.

Затем Кен спросил:

– А вы можете его видеть?

– По-моему, он не очень высокий, – сказала я. – Он был ниже ста восьмидесяти? – Кен подтвердил.

– У него были темные волосы? – Кен сказал: «Да».

– Носил ли он в какой-то момент усы? – Кен снова сказал: «Да».

– Что-то с этими усами забавное – он думает, что выглядит с ними глупо. Шутит про усы. – Кен хохотнул.

– Кажется, ваш отец пытался что-то построить, пока был здесь, – продолжала я. – Не в смысле дома, но что-то собственное… но его прервали. Постройка осталась незаконченной. Он не очень-то этому обрадовался. Когда он перешел за грань, первой его реакцией было: «Эй, минуточку. Да вы шутите. Прежде всего, что, Та Сторона реальна? Во-вторых, я что, не смогу это закончить?» Очень он был этим недоволен.

Кен понимал, что это означало. Отец его был художником и умер во время создания нескольких произведений.

– Отец говорит, он помогает вам в вашей работе с Той Стороны. Он как-то организует дело на Той Стороне, и это помогает вам работать здесь.

– Так отец мне помогает?

– Он помогает вам сейчас и помогал много лет. Здесь он физически не мог в этом участвовать, поэтому приходится делать это с Той Стороны.

– Я всегда это чувствовал, – сказал Кен и продолжил: – Возможно, вы не сумеете на это ответить, но мне любопытно. Мне бы хотелось знать, увижу ли я отца в случае моей смерти?

С Той Стороны раздался смех.

– Ну уж однозначно! – передала я. – Отец смеется над вами! Он говорит: «Ты задаешь вопрос, ответ на который тебе уже известен!» Отец шутит с вами и смеется и говорит: «Сначала там будет тоннель и ослепительный свет, а затем, если угодно, первым тебя поприветствую я, а потом и остальных увидишь». Придется верить, что все ваши близкие встретят вас там. И первым будет ваш отец.

Реальность жизни после смерти, непрерывное присутствие наших ушедших близких, мощь нашей связи с Той Стороной, красота света между нами – для Кена это не просто данные в исследовании. Это дары Той Стороны нам.

И во время сеанса он получил дар от отца.

– После смерти нас ждет больше, и мы будем любимы, – сказал Кен в недавней беседе. – Там нас ждет нечто прекрасное, более прекрасное, чем можно выразить словами. Потому что на самом деле мы связаны с иным миром.

Но даже учитывая его работу в данной области, несмотря на все проведенные им исследования, он осознает, что в конечном итоге «нам всем приходится разгадывать загадку жизни после смерти самостоятельно. Что до меня, я верю в прекрасную последующую жизнь. Верю, что мы не одни».

Бывают случаи, когда даже учителя робеют заходить в директорский кабинет.

На протяжение шестнадцати лет моей работы в школе Херрик никто, кроме одного коллеги – которому я предсказала смену машины и девушки, – и моей ближайшей подруги Стефани, коллеги-преподавателя английского, которой я сама рассказала, – не знал о моих способностях ясновидящей. Я старательно хранила тайну и следила, чтобы два моих пути не пересекались… но однажды это случилось.

Моя коллега по имени Сьюзен, чья энергия мне очень нравилась, подошла ко мне после урока.

– Я в выходные была на семинаре по духовному развитию, – начала она, – и там упоминали Лауру Лейн Джексон.

У меня душа ушла в пятки. Сьюзен объяснила, что на семинаре выступала знаменитая духовная наставница и целительница Пат Лонго, и в своей речи она упомянула, что я проводила с ней сеанс.

– Так вы и есть та самая Лаура Лейн Джексон? – с любопытством уточнила Сьюзен.

Я кивнула, внутри поднималась паника.

– Не волнуйтесь, – улыбнулась Сьюзен, – я вас не выдам.

Вскоре после этого я согласилась участвовать в мероприятии Фонда вечной семьи на Лонг-Айленде. Встреча устраивалась для людей, недавно потерявших близких. Я была абсолютно уверена, что про это собрание никто в школе не узнает. И ошиблась.

«Хочу вас предупредить, – написала мне Сьюзен по электронной почте, – что наша Даниэль [другая учительница из отдела Сьюзен] купила билеты на это выступление медиумов и организовала целый выезд. Мы все там будем».

Когда я рассказала о случившемся Гаррету, он не колебался ни минуты.

– Тебе надо поговорить о твоей работе с директором школы, – отчеканил он.

И он был прав. Мне необходимо было выяснить, не навредит ли участие в семинаре моей учительской карьере. Если директор скажет, что так нельзя, придется отказаться, хотя для меня это будет ударом. Я знала, что способна помочь множеству людей, подкошенных горем и потерей, облегчить их страдания и, возможно, даже изменить их жизнь. Но если это грозило мне потерей работы, то я просто не могла на это пойти.

Медленно, едва волоча ноги, я направилась к кабинету директора.

Джейн проработала в должности директора школы Херрик семь лет и всю жизнь посвятила образованию. Дочь ирландки и итальянца, она выросла на Лонг-Айленде, начала свою карьеру как учительница для детей с особыми потребностями и работает в школе вот уже сорок лет. В нашей школе Джейн отвечала почти за полторы тысячи детей самого разного социального происхождения. Кроме того, она непостижимым образом выкраивала время, чтобы вести вечерние занятия для учителей – курсы по школьному администрированию. Джейн была всей душой предана своему делу, и при этом она чудесный, заботливый и душевно щедрый человек. Я восхищалась ею и безмерно уважала. Все одиннадцать лет совместной работы мы с ней отлично ладили.

И все-таки, подходя к ее кабинету, я нервничала, как вызванная к директору школьница.

– Мне надо вам кое-что рассказать, – произнесла я, стискивая руки, чтобы скрыть дрожь. – У… у меня есть вторая жизнь за пределами школы. И о ней никто не знает.

Лицо у Джейн сделалось встревоженным. Потом я узнала, что она первым делом подумала: «Неужели Лаура подрабатывает на панели?!»

– Я не очень религиозна, но занимаюсь духовными исканиями, – тщательно подбирая слова, продолжала я. – У меня есть такая как бы волонтерская работа, иногда по выходным, и вот в следующем месяце у нас как раз очередное мероприятие. Она… эта работа… в общем, я помогаю людям кое-что прояснить насчет их близких. Близких, которых уже нет.

Джейн пристально посмотрела на меня.

– Так вы… вы экстрасенс?

Я кивнула.

– Одна из… этих?

– Да.

– Медиум.

– Да. Медиум и ясновидящая.

Джейн не сводила с меня внимательного взгляда. Я изо всех сил старалась не заерзать и не отвести глаза. Настал момент истины.

Повисло молчание.

Потом Джейн перегнулась через стол и едва слышно спросила: