«Думаю, Кэти бы мной гордилась, – утверждает Джим. – Да что там, я знаю: она мной гордится».

Когда ремонт был закончен, Джим привинтил на входную дверь изящную бронзовую табличку с гравировкой: «ДОМ КЭТИ».

Стремление найти свое место в мире никогда не покидало меня. Как учитель я побуждала своих подопечных упорно овладевать знаниями, а как медиум-ясновидящая применяла этот урок на практике. Многие серьезные вопросы по-прежнему требовали ответа.

Фран и Боб Гинзберги посоветовали мне заглянуть в Уиндбриджский Институт прикладных исследований человеческого потенциала, научное общество, посвященное изучению явлений, на данный момент необъяснимых в рамках традиционных научных дисциплин. Одним из основателей базировавшегося в Аризоне института была доктор Джули Бейшель, она же руководила исследованиями. Двое медиумов Фонда вечной семьи, Джоан Гербер и Дорин Моллой, уже прошли Уиндбриджскую сертификацию. Идея применить свой дар не только в помощь скорбящим, но и на благо науки мне очень понравилась.

В программном заявлении Уиндбриджа говорится, что общество «озаботилось вопросом: как применить потенциал, заложенный в нашем теле, сознании и духе? Способны ли мы исцелять друг друга? Самих себя? …Способны ли мы общаться с ушедшими близкими?»

Я выяснила, что людям с экстрасенсорными способностями Уиндбридж предлагает строжайшую научную проверку и сертификацию. Процесс состоит из восьми стадий и включает в себя пятикратное слепое испытание. Тест структурирован таким образом, дабы максимально избежать влияния внешних факторов, например, «холодного чтения», погрешностей, вмешательства экспериментатора, даже телепатии. При пятикратном слепом чтении люди, контролирующие эксперимент, не обладают никакой информацией. Им ничего не известно ни о развоплощенных (так там называют усопших близких), ни о том, какой медиум проводит считывание, ни даже о том, кому из адресатов какой медиум достанется.

Годами я мечтала узнать, чем вызваны мои уникальные способности и каковы их последствия для меня лично – и психологически, и физиологически. Похоже, в Уиндбридже можно получить кое-какие ответы. Я написала доктору Бейшель и сказала ей, что хочу пройти испытания.

Доктор Бейшель получила степень бакалавра по экологии, а затем и докторскую степень по фармакологии и токсикологии в университете Аризоны. Она была еще студенткой, когда ее мать покончила с собой, после чего Джулия обратилась к медиуму. Сеанс показался ей исполненным смысла, и она заинтересовалась паранормальными явлениями.

На мой запрос доктор Бейшель ответила быстро и прислала мне для заполнения опросник, охватывающий биографию, уровень образования, состояние здоровья, конкретные экстрасенсорные способности и т. д. Далее меня прогнали по определителю типа личности на основе Указателя типологии Майерс-Бриггса. Это клиническое исследование, в ходе которого замеряют экстравертность, доброжелательность и другие личностные черты. Третий этап состоял в собеседовании с двумя дипломированными медиумами, которые уже получили сертификат Института. Их задача заключалась в том, чтобы определить мои мотивы, выяснить, хорошо ли я умею работать в команде, заинтересована ли я в том, чтобы принести пользу парапсихологии как науке – и все в таком духе. Мы чудно побеседовали с этими медиумами. Я прислушивалась к своей реакции на их вопросы, и порой собственные ответы удивляли меня. Казалось, Та Сторона вела меня через этот этап процесса за руку.

– Где вы видите себя через пять лет в плане вашей медиумической деятельности? – спросил один из медиумов.

И я услышала, как говорю, что увлеченность работой медиума выйдет в моей жизни на передний план и это меня очень радует, потому что я буду работать с командой света на Той Стороне – ушедшими детьми – передавать сюда послания о том, что жизнь продолжается на Той Стороне и смерти нет. Свою задачу я видела в том, чтобы помогать людям жить как можно лучше здесь и сейчас. Я говорила о желании стать частью Уиндбриджа, чтобы содействовать изучению механизмов ясновидения. Это давало мне силу и уверенность разговаривать с другими медиумами, находившимися в том же положении и понимавшими, каково жить, зная, что Та Сторона реальна. Понимание одних и тех же истин объединяло нас. Узнав, что прошла собеседование, я улыбнулась.

Следующим шагом был разговор с самой Джули Бейшель, причем по телефону. Она спрашивала меня, как идет испытание, и тоже сомневалась в моих намерениях – зачем это я решила пройти Уиндбриджскую аттестацию и как использовала и намерена использовать свой дар. Спустя примерно полчаса она сообщила мне, что можно переходить к следующему этапу – пятому.

На этой стадии процесса мне предстояло работать с двумя адресатами-волонтерами, выбранными учеными Уиндбриджа, и попытаться установить контакт с конкретным ушедшим близким каждого адресата. Тогда я этого не знала, но собеседников, с которыми испытуемый проводит сеанс, нарочно выбирают очень разных: например, ребенка и пожилого человека. Это делается для того, чтобы испытуемый медиум не говорил какие-то общие расплывчатые фразы, которые в равной степени могут относиться к любому человеку и его почившему близкому.

Имена клиентов-добровольцев мне не сообщили, степень их родства с ушедшими – тоже. Единственное, что я знала, это имена ушедших. Сотрудник, выбиравший адресатов, передавал имена ушедших доктору Бейшель. Затем доктор Бейшель звонила мне, называла имя одного из усопших, ставила таймер на пятнадцать минут и задавала мне конкретные вопросы о личности, внешнем виде и интересах ушедшего, а также об обстоятельствах смерти.

Ни я, ни она ровным счетом ничего не знали ни об ушедшем человеке, ни о его родственнике-адресате. Более того, адресат узнавал о результатах сеанса значительно позже, и ему все равно ничего обо мне не сообщали. Я располагала только именем и более ничем.

Протокол был составлен таким образом, что информацию я могла получать только от ушедшего. Сработает ли? Сумеет ли усопший отыскать меня, когда начнется сеанс? Сумею ли я установить контакт без телефонной связи с адресатом, если он даже не знает, что считывание имеет место быть? На что я подписалась? И я обратилась к единственным людям, способным понять мои тревоги: Ким и Бобби. Описала им процесс.

– Получится, – заверила меня Ким.

– Та Сторона будет точно знать, где тебя найти, чтобы передать сообщения, – сказала Бобби.

В назначенный день я нервничала. Сидела на кровати и ждала звонка от доктора Бейшель.

– Вам надлежит связаться с усопшей по имени Мэри, – как ни в чем не бывало сообщила доктор Бейшель. – Начните с того, как она выглядела и как ушла.

Поехали. Испугаться я не успела, потому что на меня тут же обрушился мощный поток информации. Я сама не заметила, как начала описывать Мэри, объясняя, как она связана с адресатом, рассказывая, какой она была и какую жизнь прожила. Она показала мне, что была ростом пять футов восемь дюймов, волосы и глаза имела светлые, а переход совершила примерно в восемьдесят лет. Показала и свои увлечения: садоводство, чтение, езду на велосипеде. Поведала, что была замужем и вырастила двоих детей. Указала на грудь, как причину смерти, и я ощутила недостаток воздуха. Показала больницу.

У меня сложилось впечатление, что она некоторое время болела и из-за болезни и ушла, а не в результате аварии. Даже в процессе считывания мне едва верилось, что все эти сведения поступают так легко.

Пятнадцать минут истекли, и доктор Бейшель поблагодарила меня. Сказала, что позвонит через неделю в это же время и назовет второе имя.

Я повесила трубку, как в тумане, вышла из комнаты и направилась в кухню, где тихо играли мои дети. Пока я говорила по телефону, за ними присматривала моя мама.

– Ну как? – спросила она.

– Потрясающий опыт, – ответила я. – Только прозвучало имя, а я уже почувствовала, как человек проявился и выдал мне полную информацию. Я сомневалась, получится ли у меня без адресата, но Та Сторона знала, как меня найти.