— Спасибо, Фесс, — сказала она, заботливо пряча бумажку с адресом. — Послушай, я хочу тебя попросить об одной вещи. Джетро нужна кровь.

— Да? — переспросил Фесс, всем своим видом показывая, что он не слушает Лоретту, а созерцает нечто на далеком горизонте.

— Я говорю, Джетро нужна кровь, — потянула его за рукав Лоретта. — Два литра у него уже есть, а ему надо два с половиной. Я сейчас была в больнице, но мою кровь они не приняли. Из-за низкого давления и чего-то там еще. Ты можешь сдать вместо меня эти пятьсот грамм?

— Я? Нет, детка, у меня нет времени, — ответил Фесс.

— Не понимаю, — удивилась Лоретта.

— Я сказал: мне некогда. Я очень занят, понятно?

Фесс повернулся и пошел прочь, но Лоретта схватила его за рукав пальто и потянула назад.

— Фесс, я не шучу! Это может спасти ему жизнь.

Фесс стряхнул ее руку, словно гадкое насекомое.

— Я не хочу спасать ему жизнь, — холодно ответил он.

Лоретта остолбенела от неожиданности, а Фесс объяснил:

— Если ты собираешься вступить в наше движение, тебе надо трезво смотреть на вещи. И закалять волю. Иначе нельзя. Живой Джетро нам бесполезен. А мертвый Джетро может помочь нам разбудить весь город. — А так как Лоретта по-прежнему смотрела на него с открытым от ужаса ртом, Фесс грубо добавил: — Слушай, милая, я тут ни при чем. Не я его пристрелил, а вон тот малый. — Он ткнул пальцем в сторону молодого полицейского. — Этот вонючий «паук» и не подозревает, какую услугу он нам оказал. Громадную услугу!

Фесс чуть ли не с жалостью смотрел на Лоретту. Потом похлопал ее по плечу и ласково добавил:

— Приходи завтра вечером на собрание. Оно тебе поможет. Я тоже там буду.

Снова потрепав ее по плечу, Фесс скрылся за углом.

Потрясенная до бесчувствия, но в то же время благодарная своей бесчувственности, Лоретта пошла по проулку, соединявшему Авеню с улицей, на которой она жила.

Она дошла до середины проулка, когда от стены вдруг отделилась какая-то стройная фигура и встала у нее на пути. Лоретта вскрикнула. В отличие от предыдущей встречи эта встреча напугала Лоретту; впрочем, в том нервном состоянии, до которого довел ее Фесс, она могла испугаться чего угодно.

— Да не бойся ты, — сказал Кэлвин. — Это всего-навсего я.

В серых сумерках, так рано наступавших в это время года, его глаза показались Лоретте необычно ласковыми и кроткими.

— Прости, если я тебя напугал. Я не хотел, — сказал Кэлвин.

— Ничего, я просто стала немного нервной после той субботы, — смутившись, объяснила ему Лоретта. — Это было так ужасно.

— Я знаю, — кивнул Кэлвин.

— А сегодня в школе я разговаривала с мальчишками, — вдруг затараторила Лоретта, словно доказывая Кэлвину, что она и вправду нервничает. — И тут вдруг наткнулась на Фесса. А он участвует в каком-то сумасшедшем движении. И хочет, чтобы я тоже в нем участвовала. И… и… и я не знаю, чему мне теперь верить.

К своему ужасу и стыду, Лоретта почувствовала, что под ласковым взглядом Кэлвина она готова дать волю чувствам. Он чуть дотронулся до ее плеча рукой, и это осторожное прикосновение вызвало у нее слезы.

— Послушай, Кэлвин, — сказала она, шмыгая носом и борясь со слезами, — будь осторожен. Они за тобой охотятся. Они считают, что ты донес на них полицейским.

— И это я знаю, — спокойно ответил Кэлвин. — Зачем же я тогда крадусь темными переулками к себе домой? Или ты думаешь, я герой? Нет, я обыкновенный трус.

Смысл его слов дошел до Лоретты как раз в тот момент, когда она собиралась всхлипнуть, и она засмеялась, закашлялась и заплакала одновременно, а Кэлвин принялся энергично хлопать ее по спине. Это Кэлвин-то трус, думала Лоретта. Кэлвин, который так смело встал на ее защиту. У нее лило одновременно из глаз и из носа, но она продолжала смеяться.

«Обыкновенный трус» предупредительно извлек из кармана чистый носовой платок.

— Мне все время хотелось увидеть тебя, — сказал он. — Ноя боялся, что твоя мама будет против, если узнает.

— Ну и зря боялся, — улыбнулась Лоретта, но тут же напряглась, слишком явственно ощутив на своем плече его руку.

Заметив ее реакцию, Кэлвин убрал руку и отступил назад.

— Нет, конечно, не поэтому, — сознался он. — Я просто подумал, что ты на меня и внимания не обратишь — у тебя так много кавалеров.

— Каких еще кавалеров? — рассмеялась Лоретта.

— Будто сама не знаешь. Дэвид, Фрэнк — да все они. И этот умник Фесс.

— Какие они мне кавалеры! Они просто терпят мое общество, — объяснила Лоретта, но, вспомнив вдруг о том, что ей сегодня рассказали, беспокойно покосилась на Кэлвина. — Ты действительно это сделал, Кэлвин? Это ты предупредил полицию?

Его глаза уверенно встретили ее взгляд, а лицо нахмурилось.

— А ты считаешь, что это я?

Лоретта вспомнила, что Кэлвин почему-то чрезвычайно дорожил ее мнением.

— Нет, Кэлвин, я так не считаю! Я просто удивлялась, куда ты так надолго исчез.

Нижняя губа у Кэлвина сердито оттопырилась, но в его лице не было ничего уродливого; наоборот, оно показалось Лоретте симпатичным и трогательным, как у обиженного ребенка.

— А мне надоело смотреть, как эти парни крутятся вокруг тебя, если тебе действительно интересно, почему я не появлялся. Я понял, что у меня нет никаких шансов. И поэтому решил, что лучше вообще перестану ходить в клуб.

Лоретта была одновременно обрадована и растеряна и не знала, что ответить. К счастью для нее, Кэлвин переменил тему.

— Нет, Лу, это не я настучал полицейским, а другой парень, постарше меня. Знаешь, такой грязный, лохматый — Роджер. Они привезли его в участок в один день со мной и посадили нас в одну камеру. Он недавно вышел из тюрьмы, в мае месяце, за воровство сидел. А они взяли его за то, что он нарушил подписку о невыезде — укатил на две недели в округ Колумбия. Если бы он им не настучал, они бы его снова упекли в тюрьму. А он до сих пор гуляет на свободе — значит, это он. Ты веришь мне?

Вопрос прозвучал с такой настойчивостью и был сопровожден таким испытующим взглядом, что Лоретта тут же воскликнула:

— Конечно! Кэлвин, — чуть позже смущенно позвала она.

— Что? — придвинулся к ней тот.

— Я бы давно пригласила тебя к себе домой, но… Понимаешь, десять человек в пяти комнатах. То есть я хочу сказать, что у нас там часто бывает не очень чисто и не очень… И вообще мне как-то стыдно приглашать тебя туда.

Кэлвин расхохотался.

— Пять комнат! Ну ты даешь! Если бы ты знала, как я живу! Да у тебя не дом, а целый дворец.

— Ты шутишь! — не поверила Лоретта.

— Ты не помнишь, как я попросил твоего брата, чтобы он разрешил мне рисовать у него в мастерской, потому что дома у меня нет места? Ты думаешь, я валял дурака? Ну так смотри: мы живем вдвоем с отцом — он и я. У него на Авеню — ресторан, а точнее грязная, маленькая забегаловка. Он вкалывает в ней с утра до ночи, по пятнадцать — шестнадцать часов в сутки. Так что ни в каком другом месте он жить не может. Спереди у нас ресторан, а сзади — одна маленькая комнатушка, в которой две кровати и горы грязного белья. Вот и весь наш дом.

Лоретта изумленно покачала головой, думая о том, насколько неоправданным был ее стыд за их маленький дом на Карлисл-стрит.

— Два человека в комнате, если считать отца и меня. Трое, если считать кошку. И тысяча три, если считать тараканов.

Лоретта засмеялась. Для человека с таким серьезным видом Кэлвин оказался удивительно остроумным.

— А у тебя целых пять комнат! — Кэлвин даже присвистнул. — Какая счастливая девушка! Симпатичная, да еще и богатая.

Отсмеявшись, Лоретта позволила Кэлвину взять себя за руку. Они дошли до конца переулка, держась за руки и помахивая ими.

— Когда же я увижу твой сказочный дворец?

— Когда? — снова засмеялась Лоретта. — Да когда хочешь!.. А где у тебя мама, Кэлвин?

Она тут же пожалела о своем вопросе. Кэлвин выпустил ее руку и засунул свои руки в карманы; лицо его вновь приняло яростное выражение.