— Это ненадолго, — ответил тот, указывая куда-то вдаль.

Чарли посмотрел вслед за его рукой. На горизонте собирались черные грозовые облака.

— Ничего хорошего, — сказал он.

— Наоборот, в самый раз, — возразил Донни. — Буря загонит охранников под навес, и никто не будет за нами следить. Ураган прикроет нас.

— Но мы же ничего не увидим. Разве можно закладывать динамит в бурю?

— А чего тут видеть? Я эту плотину знаю как свои пять пальцев. Ты только скажи, куда закладывать, остальное за мной.

— Ладно, — сказал Чарли. — Покажу еще раз.

Он разгреб каблуком сапога клочок выгоревшей земли, расчистил от корней редкой травы и разровнял. Потом разломил палку и острым ее концом нацарапал на земле грубый набросок плотины.

— Дай бинокль, — сказал он, и снова стал разглядывать плотину.

Внимательно посмотрев на свой чертеж, он поставил на нем четыре небольших крестика у подножия плотины. Потом еще раз пристально посмотрел в бинокль и поставил на чертеже еще четыре креста вдоль основания плотины и по одному — на каждом из ее устоев.

— Пожалуй, хватит, — сказал он.

Донни помолчал с минуту и спросил:

— А как же соединить шнуры, чтобы все заряды взорвались одновременно?

— Это не получится, — сказал Чарли. — Со шнуром будет только один заряд. Вот этот, — сказал он и показал на крест у основания плотины. — Когда взорвется этот заряд, от детонации должны взорваться и все другие. И если у нас это получится — плотина рухнет.

Донни снова поднял бинокль и посмотрел на сверкающую белую плотину.

— Громадина, — почтительно сказал он. — Может, стоит подождать? Поискать опытного сапера, чтобы он помог нам?

Чарли откинулся и оперся руками о землю.

— А вам не кажется, что путь назад отрезан? Бетти, наверно, уже в тюрьме. И люди пришли туда, чтобы разжечь костры протеста. Мы уже не успеем остановить их. И потом, вы же сами сказали, что буря прикроет нас. — Чарли замолчал, словно пытался найти еще какой-нибудь довод.

Донни рассмеялся.

— Вы над чем смеетесь? — спросил Чарли.

— Чего это ты так расхрабрился? А я думал, ты сомневаешься. И вдруг такая решимость.

Чарли улыбнулся.

— Не такой уж я нетерпеливый. Надо быть круглым болваном, чтобы очертя голову бросаться на это дело. Но мы уже столько сделали… Обидно, если все окажется впустую. И потом, если отложить, не знаю, хватит ли у меня храбрости попробовать еще раз.

Раздался отдаленный раскат грома, они посмотрели на горизонт.

Черные тучи сомкнулись и стали затягивать небо.

Донни взглянул на часы.

— Минут через сорок станет темно. Надо успеть спуститься в долину и перебраться на ту сторону до наступления темноты.

— Где мы будем переходить? — спросил Чарли.

— За первым порогом. У старой переправы.

— А там глубоко?

— По пояс. А может, и мельче.

Они надели рюкзаки, и Донни повел Чарли.

Через несколько минут они вышли на звериную тропу и начали спуск. Идти было легко. Видно, стада оленей нередко приходили на гарь лакомиться кленовыми почками; они распускались на побегах, пробивавшихся на обгорелых корягах, разбросанных по большой поляне.

Они продолжали спуск, пока не услышали плеск воды. Тогда они сделали небольшой привал. Когда они сели на покрытое мхом бревно, черные тучи затянули небо. С запада подул сильный ветер. Резко похолодало.

— Погода меняется. Смотри, как упала температура, — сказал Донни. — Надо успеть перейти на ту сторону, пока не совсем стемнело. — Он поднялся с земли, поправляя на спине рюкзак.

Они вышли из-за деревьев и направились вдоль песчаных кос, обрамлявших берег, к порогу плотины. Грохот воды заглушал слова. Донни ускорил шаг. Вскоре порог плотины остался позади, и они вошли в реку.

— Осторожнее, — предупредил Донни. — Дно здесь каменистое.

Вода оказалась гораздо теплее, чем воздух. Они чувствовали напор течения, но оно было не таким сильным, чтобы сбить с ног.

На середине реки Донни и Чарли остановились, передохнули немного и пошли дальше.

У западного берега Донни повернул на север. Последний луч света упал на них у первого порога плотины, там, где была спрятана лодка. Донни успел разглядеть ее. И тут с первым потоком косого дождя разразилась гроза.

— Скорее, — сказал Донни; он приподнял лодку и протиснулся под нее. Чарли последовал за ним и съежился в темноте. Дождь стучал по брезентовому дну каноэ. Неожиданно он утих. Слышен был лишь стук капель, падающих на брезент с листьев. Потом и этот звук исчез. Стало совсем тихо.

— Снег пошел, — сказал Донни.

Чарли прижался к земле и выглянул из-под каноэ. Снежинки таяли, едва прикоснувшись к теплой земле.

— Сколько еще ждать? — спросил он.

— Пока не усилится снегопад, — сказал Донни.

— Надо будет еще срубить шест. Метров в пять, не меньше. Чтобы утрамбовывать заряды.

— Успеем, — отозвался Донни.

Лежа в каноэ, они отогрелись: одежда стала просыхать. Чарли с трудом боролся со сном. Снег уже больше не таял на земле, и из-под лодки ему была видна кромка плотины. Чарли закрыл глаза и попытался представить себе Бетти. Попытался мысленно вернуться к событиям минувшей ночи — почувствовать тепло ее объятий, свежий запах ее волос, но не смог. В тюрьме ли она? Горят ли костры протеста? Ждет ли их Уилбур с грузовиком на Высокой дороге, чтобы доставить в безопасное место?

Донни зашевелился. Он приподнял каноэ и встал на ноги. Чарли тоже поднялся с земли. Его охватил холод. Снег обжигал щеки. От резкого ветра перехватывало дыхание.

— Надо оттащить лодку, — сказал Донни. — Берись за корму.

Спотыкаясь и скользя по размокшей тропе, они поволокли лодку вниз, к реке. Опустили каноэ на воду в небольшой заводи и сняли рюкзаки.

— Надо срубить шест, — сказал Донни.

Он вернулся в лес. Чарли пошел следом за ним. В рощице молодых стройных тополей Донни, ловко орудуя ножом, срубил тонкое деревцо и стесал с него ветки. Получился длинный шест.

Они вернулись к каноэ. Донни встал на колени на корме, Чарли на носу.

— Будем держаться как можно ближе к берегу, подальше от течения, — сказал Донни. — Ты греби, а я буду править.

Они поплыли вверх по реке, вдоль опушки леса, где вода казалась совсем черной, направляясь к плотине на озере Духов, чтобы взорвать ее.

Сидя на носу каноэ, Чарли подался вперед навстречу летящему снегу. Он уперся коленями в дно лодки, чтобы грести как можно сильнее. Течение вырывало весло из рук. Он не видел, продвигаются ли они вперед. Хотелось повернуться к Донни, услышать от него ободряющие слова, спросить, побеждают ли они течение реки. Но грохот воды, вырывающейся из водоворота, заглушал все вокруг.

Неожиданно лодку рвануло вперед. Чарли повалился вниз, ударившись лицом о борт. Каноэ резко накренилось — течение пыталось развернуть лодку вспять. Она могла перевернуться в любую секунду. Похоже, они наткнулись на подводный камень. Чарли изо всех сил работал веслом, отчаянно пытаясь развернуть каноэ. Он греб с такой силой, что весло, казалось, вот — вот переломится. Наконец ему удалось развернуть каноэ навстречу течению.

Грохот воды, сила течения, свист ветра, хлеставший по лицу снег заглушали все чувства. Подобно альпинисту, повисшему над пропастью и уцепившемуся за корень дерева, ему не оставалось ничего, кроме борьбы. Он должен был, как автомат, работать веслом, не позволить ни на секунду расслабиться натянутым, как пружина, мышцам, чтобы не оказаться сметенным в небытие.

Желание услышать ободряющие слова Донни, узнать, продвигаются ли они в осознании необходимости заложить динамит — все утратило смысл в круговороте воды и ветра.

Каноэ вылетело стрелой из стремнины в тихую заводь между водоводами у основания плотины. Чарли продолжал отчаянно грести до тех пор, пока Донни не толкнул его веслом в спину. Чарли стало стыдно, что он забылся. Он положил весло да борта, Донни ловко причалил к основанию плотины, вылез из каноэ на бетонную плиту и жестом приказал Чарли следовать за ним. Тот вскарабкался на скользкий, покрытый мхом бетон и присел на корточки, чтобы перевести дух. После минутной передышки Донни стал вытягивать каноэ на бетон. Чарли поднялся и ухватился за борт лодки. Когда каноэ оказалось на подошве плотины, Донни положил руку на плечо Чарли.