1964 «Седой поэт плывет в ночной метели…» Пер. Ю. Мориц Седой поэт плывет в ночной метели, Его пугает белизна постели — Она снегов и облаков белее. Она белей седин на юбилее. Подушка — лгунья, в ней живет колдунья, Она поет и плачет в новолунье, И не в груди, а в горле сердце бьется. Ночной пловец молчит и курит. Вьется Метель и дым. Чтоб вам не снилось, дети, Все то, что было с ним на этом свете! Он — в переулке, это рядом с вами. Он снег с пальто счищает рукавами. Скорее! Вы узнаете мгновенно, Как в скрипку превращается полено. 1964 Поэмы Виолончель Пер. Ю. Гордиенко 1 Едва я смежу ресницы, Когда на дворе апрель, Мне снова, как в детстве, снится Золотая виолончель. Боясь потревожить спящих, Не зажигая огня, На голос ее щемящий Иду. Он зовет меня. Спускаюсь маленьким гномом По деке в резную щель. Таинственным, незнакомым, Чудесным, поющим домом Становится виолончель. Там с дирижерского места, Постучав по доске, Невидимому оркестру Приказываю, как маэстро С палочкою в руке… Да, это было со мною. Как это было? — постой… Не тронулся сединою, Мать умерла весною. Остался я сиротой. Но с материнской любовью В тиши весенних ночей Мне пела у изголовья Золотая виолончель. Ночь. Я лежу в кровати. Час тихий такой, Как будто законопатил Все щели в доме покой. 2 В пути потеплел Гольфштрем ли, До срока ли рассвело На полюсе? Чу, — на землю Хлынуло вдруг тепло. Солнце пробило тучи, И с крыш, торопя капель, Голосом всех созвучий Заговорил апрель. Теперь Гулливером стать бы, Теперь, в предместьях Москвы, Рукою с неба достать бы Лоскут его синевы; В ладонях разгладив ласково Над паром вод и земель, Носить приколотым к лацкану, Как знамя твое, апрель. Вернуться зарей вечерней, Тронуть смычком струну Чуткой виолончели, Научившей любить весну. 3 Этим весенним вечером Виолончель горячо, Чуть озорно и доверчиво Прилегла на мое плечо. Мотив, услышанный где-то, Под легким смычком возник — Сам я придумал это? Или маэстро Григ? Журчанье воды по гребле. Плывущие облака. Таинственный вздох на стебле Раскрывшегося цветка. Раздор воробьиный в садике И песни, с отвагой всей Скачущие, как всадники, С приветом к домам друзей. Главный всадник в дороге Сбился, загнав коня. Не постучит на пороге Ласковой недотроги, Долго ждавшей меня. …Осекся струны певучей И замер щемящий звук: Без адреса только случай Сведет, да и то не вдруг. 4 Иду. Хрустит под подошвами Бульвара свежий песок. Нежный голос из прошлого Вдруг ударил в висок. Как выстрел, ошеломил он, Неужели — она? Время не изменило Облик простой и милый… Оклик. И тишина. Вся она в солнце, в бликах… Стою, не веря глазам. Фантазия это Грига Или придумал сам? …Город босого детства, Тяжесть отчей руки. Дом. Базар по-соседству. Мостик. Сад у реки. Влюбленных тесные пары, И с вечера до зари: «Кирпичики» под гитару И «Шахта номер три». Двадцатого бомбардировка. Поляки. Взбивая пыль, Бегу к возлюбленной, ловкий Как Гарри Пиль. Увы, не вышло по-моему, — Меня не могла понять И обдала помоями Ее сварливая мать. Потом — любовь идеальная (Как это было давно!), У словно-провинциальная С мороженым и кино. Куда-то уехал вскоре я, И все решили: шальной! …Студентка консерватории Идет по Москве со мной; Гибкая и прямая, Прыгает через ручей, Бережно прижимая Зачехленную виолончель. — Слышала от знакомых, Передавали мне, Что ты живешь не в хоромах, — Один, от всех в стороне. В Минске твои сестрицы Хором твердили, в лад: Годы! Пора жениться. Когда он остепенится? Жаловались — талант! 5 Вечер. Под фонарями Шумит поток москвичей. Все еще между нами Зачехленная виолончель. На Сухаревке, у башни Ждем пятнадцать минут. — Мейшка, возьми багаж мой. Проводишь. Одной мне страшно — Еще в трамвае помнут. — Тесен трамвай вечерний. Двое — сядем, пройдем. Если с виолончелью, Это уже — втроем! И тут раздумывать нечего — Не упустить момент. …Ласково и доверчиво Ко мне приник инструмент. В вагоне битком набито — Усталый, хмурый народ. Ругань, мелочи быта, Площадной анекдот. Сказал я, глядя в их лица, Лучшую из речей: — Друзья! Прошу потесниться, Со мною — виолончель. Тетушка, сдай в сторонку, Постой, браток, не спеши, В этом чехле — звонкие Струны твоей души… — Наступаю на чью-то ногу. Но вправо-влево сдают. Трамвай попритих. Дорогу Инструменту дают; Исцарапанными о камень, Закопченными у печей Мозолистыми руками Оберегают виолончель. Усталость и злость забыты, Мелочью слов бренча, Тяжелый мешок быта Сваливается с плеча. |
