– Они скоро придут. Оли, проверь, где они застряли?

Они виновато и тревожно переглянулись. Я намеревалась прочесть их мысли, но ничего не получилось. Хотела отправить родному дому психический импульс, чтобы найти Колина. Ничего. Интуиция и простой человеческий слух подсказывали мне, что на первом этаже полно гостей, но моя магия не давала мне ничего. Я словно отключилась от энергетического ведьмовского источника, из которого ранее черпала силу.

– Еще бы! – заявил Оливер, поворачиваясь ко мне и натянуто улыбаясь.

– Погоди! – воскликнула я. – Ты чего темнишь!

Айрис соскользнула с кровати и опустилась на колени у моих ног. Взяла меня за обе руки.

– Моя дорогая девочка, ты и представить себе не можешь, как мы счастливы, что ты с нами. Как мы благодарны силе, которая вернула тебя домой…

– Колину, – поправила ее я.

Мое сознание охватывало весь земной шар. Я без труда видела и воспринимала все сразу – вне зависимости от расстояния. Даже время не являлось для меня помехой. Я была гранью, олицетворением магии. Конструкт, которым являлась Мерси Тейлор, оказался результатом шулерства бессердечной ведьмы, пытавшейся погубить ничего не подозревающий мир. Но грань помнила о Мерси, лелеяла эту память, как приятный сон. И когда грань пробудилась, сон развеялся по ветру.

А затем пришел зов. Неодолимая магия первого слова крохотного ведьмака, который не забыл свою настоящую мать, как бы он ни любил женщину, которую дали ему взамен. «Мама». В простом заклинании таилось столько силы, полученной моим сыном от смешения крови ведьм и фейри, что оно заставило меня вынырнуть из недр грани и вырваться из разума, который меня поглотил. Я снова ожила. Я обрела себя. Как пузырек, оторвавшийся от другого и всплывающий на поверхность, я была цельной и носила имя Мерси Тейлор.

– Меня вернула магия Колина. Мгновение я не существовала, а потом вдруг осознала себя, стоящую на перекрестке Хило.

– Именно. Просто чудеса, Мерси! Произошло настоящее волшебство, причем в мгновение ока. Два пути, абсолютно различных, соединились на перекрестке. Один, где тебя никогда не было, и другой, где ты занимала место в самом центре наших сердец. Но это было так неожиданно. И ужасно сбивает с толку.

Осторожный тон Айрис насторожил меня, и у меня по спине пробежал холодок.

– Где Мэйзи? Где мой сын?

Через порог переступил Пол.

– Скажи ей… – начал он, но взгляд матери заставил его замолчать.

– Сказать что? – спросила я.

Пол опустил голову и вышел.

– Сказать что? – повторила я, отодвинувшись от Айрис.

– Конфетка, не заводись, – заметил Оливер. – Сейчас Мэйзи немного не в себе. Она гуляет с Колином, но не бойся, с ней Питер.

– Она не хочет, чтобы я здесь была, – произнесла я и понурилась.

Неужели старая история опять станет раскручиваться на свой лад?

– Хочет, конечно же, – заверила меня Эллен, гладя меня по волосам. – Но Мэйзи раздирают противоположные чувства. В конце концов ты отдала ей свою жизнь, а теперь вернулась.

Прежде чем я успела возразить, на лестнице раздались сердитые голоса. Большинство из них были мне незнакомы, но один, гулкий баритон, не спутала бы ни с чем.

– Дайте мне пройти! Я ее чувствую. Я требую, чтобы мне дали увидеть Мерси.

Я вскочила с кровати, отталкивая Айрис и запахивая поплотнее тоненький халатик. Выбежала из спальни и помчалась по коридору. Я достигла лестницы в тот момент, когда Эммет собрался подниматься по ступеням. Он стоял внизу, на голову выше ростом тех, кто пытался не пропустить его. Мне хотелось ринуться к Эммету, но я неожиданно замерла, не зная, как Эммет на меня отреагирует. Вдруг он обрушит весь свой гнев, копившийся против грани, на меня? Он до сих пор являлся якорем, но я-то уже отделилась от грани. Я стала Мерси – просто Мерси Тейлор. Кто мы теперь друг для друга?

– Мне следовало понять, – сказал он при виде меня. – Как я не догадался, что дело в малыше?

В его глазах пылали любовь и страсть, которым я была не в силах сопротивляться. Эммет растолкал гостей и потянулся ко мне. Я шагнула к нему, он – ко мне. Никто из нас не проронил ни слова.

Он пристально посмотрел мне в глаза. Я чувствовала, что он хочет меня коснуться, но боится. Его пугало, что его пальцы снова пройдут сквозь воздух. И тогда я взяла его за руку.

Он вздохнул, закрыл глаза, а его лицо разгладилось от глубочайшего облегчения. Нежно сжав мою ладонь, он открыл глаза.

– Сейчас не время принимать решения, – произнес он, подхватывая меня, как пушинку, и неся вниз по лестнице. – Но когда ты будешь готова, не забывай, что я тот, кто никогда не уходил. Тот, кто никогда не забывал.

Да, я буду помнить это, но однажды в другой жизни я дала клятву, которую не смогу отбросить с легкостью.

Эммет донес меня до гостиной, которой мы так редко пользовались, и усадил на диванчик. Устроился возле меня, заняв большую часть диванчика, но меня это не волновало. Мне нравилось чувствовать, что он рядом. Воцарилась суматоха, в комнату набился народ. Вскоре здесь собралась вся моя многочисленная родня, которой теперь стало еще больше. Близкие и дальние родственники сгрудились вокруг меня, и постепенно в глазах некоторых из них засияли приветливые искорки. Ну а те, кто не знал меня, похоже, были в шоке.

Я обратилась к симпатичному парню, напоминавшему молодого Адама.

– Ты, должно быть, Джордан.

– Точно, – ответил он и потерял дар речи.

Его мать, Грейс, живая и красивая – вовсе не мстительный призрак, жаждущий крови моего дяди, – стояла рядом с сыном, настороженно посматривая на меня.

– Прости, что вечеринку тебе испортила, – сказала я.

Джордан улыбнулся:

– Нет, все в порядке. Я стал врачом. Ты вроде бы восстала из мертвых. Ты победила.

В отличие от Пола в Джордане не было магии. Он не догадывался, что сам был воскрешен, подобно Лазарю. И я сразу поняла, что нет нужды говорить ему об этом.

Мое внимание привлек восторженный детский визг, и я обернулась к двери. Сначала мелькнули ярко-рыжие волосы Питера, потом заплаканное лицо моей сестры. Я ощутила ее боль. Я утешу ее. Позже. Сейчас значение для меня имел только рыжеволосый мальчишка, извивающийся в руках Мэйзи.

– Мама! – пищал Колин.

– Оставьте их одних ненадолго, – скомандовал Оливер. Не представляю, что подействовало: его дар или правила приличия, но все подчинились Оливеру беспрекословно. Все, кроме Эммета. Я положила ладонь на его плечо и кивнула.

Он, прищурившись, стиснул губы и не пошевельнулся.

– Буду ждать в саду, – наконец, произнес он.

– Тогда, может, залатаешь ту дыру, которая от тебя осталась на дорожке, – заявил Оливер.

Эммет крутанулся на месте и гневно уставился на Оливера. Мой дядя ухмыльнулся.

– Просто пошутил. Вырабатывай чувство юмора, Песочный Человек. Учись разряжать обстановку.

Эммет повернулся ко мне и подмигнул, а потом вышел следом за Оливером.

Колин завозился, вырываясь из рук Мэйзи. Сестра нерешительно направилась в мою сторону. Она будто шла на казнь, не поднимая головы. Она не могла встретиться со мной взглядом. Я похлопала по месту на диванчике, которое освободил Эммет, и она присела на край. Колин вылетел из ее объятий и залез ко мне на колени. Я крепко прижала его к груди, зажмурилась и вдохнула его запах. Мне хотелось, чтобы остальной мир исчез, хотя бы на несколько минут, чтобы я вобрала в себя этот опыт, отчеканила эти краткие мгновения в своей душе. Колин радостно верещал, покрывая мои щеки слюнявыми поцелуями. Пора прозреть и учиться жить.

Питер возвышался над нами, практически по стойке «смирно». Я улыбнулась ему, и его взгляд потеплел.

– Боже, как здорово, что ты здесь.

Он перевел взгляд на Мэйзи, потом обратно на меня.

– Видеть вас обеих вместе…

Он выгнул бровь.

– Что же произошло? Как такое с нами случилось?

Я, в свою очередь, задумалась, помнит ли он, как отправился к фейри.

– Но самое важное то, что с нами будет дальше, – сказала я, чмокнув Колина в макушку и беря Питера за руку.