14 февраля 1942 г. в Центральном Комитете партии, в кабинете Сталина, состоялось объединенное заседание Политбюро ЦК ВКП(б) и Государственного Комитета Обороны. Кроме членов Политбюро и ГКО присутствовали приглашенные наркомы и ряд других руководящих работников.
Заседание открыл Сталин. Сказал, что сегодня голосование будет проходить на демократической основе. Голосовать имеют право не только члены Политбюро ЦК и Государственного Комитета Обороны, но и все приглашенные. Потом все это будет оформлено как постановление ГОКО. (В сокращенном виде Сталин всегда так называл Государственный Комитет Обороны).
— У нас имеется одно предложение, — продолжал он. — Управление военных сообщений Генштаба представило докладную записку.
Он коротко пересказал содержание записки. Я очень волновался.
Впервые мое деловое предложение обсуждалось на высшем уровне. Я следил за Сталиным, но пока что он ничем — ни выражением лица, ни словами, ни тоном — не выразил своего отношения к проблеме. Просто пересказал то, что в записке и как бы от имени авторов записки: о разобщенности транспортной системы, о необходимости создать Транспортный комитет при Государственном Комитете Обороны для координации этой системы.
— Кто за это предложение? — спросил он. — Поднимите руки!
Я поднял руку и оказался в полном одиночестве. Больше никто
не проголосовал «за», и у меня было впечатление, что меня жестоко высекли: мол, каждый сверчок знай свой шесток.
Сталин оглядел всех сидящих и сказал:
— Конечно, товарищи чиновники, вы правильно поступили, что не поддержали еще одно надстроечное звено управления…
Он прошелся по кабинету, отвернулся, раскуривая трубку. «Вот и все! — подумал я. — Вот и конец твоему предложению. Сейчас он скажет: снимаем вопрос с повестки дня…»
Раскурив трубку. Сталин обернулся к столу, к нам, и сказал:
— Речь идет, товарищи, не о лишнем управленческом звене. Речь о слабом звене, каким оказался сегодня наш транспорт. Он неуправляем. Его неуправляемость грозит нам поражением в войне и может привести к потере Советской власти. Вот о чем наш сегодняшний разговор. Есть предложение проголосовать повторно. Кто за?
Голосование было единогласным. Объединенное заседание высказалось за создание Транспортного комитета при Государственном Комитет Обороны. Сталин сказал:
— В записке есть предложение «создать всевластный комитет». Как это понимать? А так, что орган этот должен иметь не только исполнительное содержание, но и законодательное. Есть предложение избрать председателем комитета товарища Сталина. Прошу голосовать!
Все проголосовали «за». Потом, рассмотрели предложение Сталина об избрании заместителем председателя Транспортного комитета секретаря ЦК и члена Политбюро ЦК А. А. Андреева, а членами — члена Политбюро ЦК, заместителя Председателя СНК СССР и наркома внешней торговли А. И. Микояна, члена Политбюро ЦК, наркома путей сообщения Л. М. Кагановича, начальника УПВОСО И. В. Ковалева, заместителя наркома путей сообщения Г. В. Ковалева, начальника Оргуправления НКО А. Г. Карпоносова, начальника Тыла Красной Армии А. В. Хрулева, наркома речного флота 3. А. Шашкова и наркома морского транспорта П. П. Ширшова.
Утвердили и это, и Сталин сказал:
— Чтобы некоторые не подумали, что комитет будет заседать по планам и графикам, предлагаю выделить в нем оперативную тройку: Андреева, Микояна, Ковалева (УПВОСО). Тройка будет собираться днем или ночью, и только по необходимости. Вам предоставлено право вызывать любое должностное лицо, любого наркома. Вам также предоставлено право принимать решения по транспортным проблемам. В случае разногласий незамедлительно ко мне.
Функции штаба Транспортного комитета Сталин возложил на нас, на Управление военных сообщений. Работать нам стало и трудней и легче. Трудней потому, что председатель комитета не признавал никаких неясностей, никаких послаблений. Легче потому, что теперь любой вопрос решался быстро и всесторонне. Примерно так, как на описанном выше объединенном заседании Политбюро и ГКО.
К месту сказать бы, что Транспортный комитет был создан вовремя, однако не скажу. Создавать его надо было раньше, еще до войны. Ведь сигналы неблагополучия были еще в конце 30‑х годов: события в районе р. Халхин — Гол, советско–финская война. А если заглянуть поглубже, то окажется, что Россия времен Первой мировой войны оказалась в кризисе в значительной мере из–за скверного управления транспортом. Запасы хлеба, угля, сырья для промышленности в стране были, а города голодали и замерзали из–за неустройства железных дорог. Так что уроки история преподавала не раз, а вот сделать своевременные выводы мы не удосужились.
Оперативная тройка Транспортного комитета собиралась часто. Критическое состояние многих ведущих дорог исправлялось с трудом. Свои потребности в металле, лесе, в других материалах транспорт теперь удовлетворял за счет внутренних резервов. Между тем, потребности эти росли, паровозные и вагонные депо вынуждены были производить такой ремонт, какой раньше производили только на заводах. В депо изготавливали электроды, гайки, болты, гвозди, плавили в импровизированных печах медь и чугун.
В эту зиму девять железных дорог в Европейской части России переоборудовали паровозы на дровяное отопление, что резко сократило и скорости, и пробеги, вынудило устраивать множество дровяных складов, потребовало привлечь тысячи людей для разделки дров. Но проблема оставалась острой. Например, Северная дорога в зимние месяцы ежесуточно сжигала шестнадцать с половиной тысяч кубометров, запасы иссякали быстро, дорога задыхалась без топлива.
Вместе с моим заместителем по техническим проблемам генералом Бодюлиным мы составили докладную записку для Транспортного комитета. Сталин прочитал и собрал заседание. Присутствовали Сталин и все члены Политбюро. Сталин кратко изложил записку: Северная дорога встала, город Ленинград и войска не получают грузов, можем потерять Ленинград. Центр в свою очередь не получит из глубоких тылов ни войск, ни горючего, ни продовольствия, если не ликвидируем немедленно транспортную пробку в Заволжье.
Вина за создавшееся положение во многом лежала на наркоме путей сообщения Л. М. Кагановиче, который своевременно не принял действенных мер, чтобы нормализовать обстановку на железных дорогах. На этом заседании он просил направить его на Северную дорогу, в Вологду. Но Сталин, видимо, уже хорошо выявил «заслуги» главы НКПС в создавшемся положении и распределил роли. Он ответил Кагановичу довольно резко:
— Тебе Северную дорогу доверять нельзя: ты все там парализуешь окончательно.
Каганович был послан на Волгу растаскивать пробку в Куйбышевском узле дорог. Мне Сталин приказал ехать в Вологду. Берия, Маленков и Микоян взяли под контроль работу Наркомата путей сообщения и Ленинскую (Московско — Рязанскую) железную дорогу, которая являлась основной связующей Москвы с Востоком страны.
После заседания комитета я сразу же договорился с Германом Васильевичем Ковалевым (в Наркомате путей сообщения как зам- наркома он заведовал движением поездов, или, как говорят у нас, был «движенец»), что вдогонку мне он направит в Вологду 100 паровозов «сплотками», то есть сплоченными в паровозные колонны по десять машин.
Поехал на вокзал, к первому же поезду прицепили мой служебный вагон, и несколько часов спустя я был уже в Ярославле, в управлении Ярославской дороги.
Начальником дороги был Кондратьев. Картину нарисовал мне не воодушевляющую. Станции забиты гружеными и порожними вагонами, тысячами вагонов, выведенными из прифронтовых зон, из местностей, оккупированных противником. Образовавшаяся вагонная пробка вкупе с нехваткой угля и прочими нехватками практически остановила дорогу. Ну, поругал я Кондратьева: почему не обратился в Ярославский обком ВКП(б). Ясно ведь, что своими силами железнодорожники справиться с кризисом не смогут. Поехали в обком, к первому секретарю Н. С. Патоличеву. Объяснили специфику нынешних трудностей. Обычная вещь, казалось бы, снег. Но по снежной нынешней зиме он вырос в главную угрозу для железных дорог. Снегопады останавливают движение. Нужно выводить на расчистку десятки тысяч людей. У нас их нет. «Дадим! — сказал Патоличев. — Я сам возьму на себя это дело». И действительно, взял, и в тот же вечер пришли с лопатами и жители Ярославля, и других городов и поселков, и очистили дорогу в сторону Вологды.