А потом ему просто надоело. Сразу никто ничего и не понял. Мастер словно размазался в воздухе, его меч три раза рассек воздух, и трижды за долю секунды живот МакГрэя пробился насквозь. Сила и скорость ударов поражали. Пробить тело - нелегкая задача, вытащить клинок бывает ещё сложнее, но тут, словно три невидимых глазу молнии наносят жалящий, смертоносный удар.

В гробовой тишине всеобщий любимец покачнулся. Он наклонился вниз, недоуменно взирая на свои кишки, и словно озадаченный подобной неправильностью: неким несоответствием шаблона, как должно быть, и реальности. Нахмурившись, сосредоточенно попытался вставить внутренности обратно. Раздался первый женский вопль. МакГрэй рухнул на колени, зажимая руками живот, и с какой-то вымученной жалостливой улыбкой на красивом лице посмотрел на своего убицу.

Р-раз!

Неуловимым для глаз движением просвистел клинок ещё раз, и голова красавчика и балагура покатилась подобно футбольному мячику прямо в сторону ложи принцессы.

Гробовое молчание тут же сменилось гневными воплями, свистом и оскорблениями. В победителя полетели огрызки и клочья мусора. Последний, застывший неподвижным изваянием поклонился королевской чете, затем принцессе, причем даже в поклоне сумев передать некую издевку.

- Победитель - 'Шепчущий ветер', - мертвенно пророкотал, будто эпитафию, глашатай. Тут же в круг бросились слуги, оттирать то, что осталось от человека. Отвратительное зрелище. Отскабливание прилипших кусков человека.

Сделали вынужденный перерыв - многим дамам сделалось дурно. А что вы хотели? Турнир это вам не романтические шашни разводить, захотелось последовать старинным традициям? Кушайте, дорогие, кушайте.

Наконец - час пробил. Конечностями пробежала невольная дрожь: одно дело схватки среди кучи претендентов, совсем другое - бой один на один, в центре освещаемого десятками прожекторов стадиона, окруженного ревущей толпой и высокородной знатью.

Родольфус выглядел бледнее обычного. Изначально уверенный в собственном успехе, тот не допускал и мысли о поражении. Да и шанс выслужиться перед Лордом, уничтожив злейшего врага Поттера, посмевшего наглым образом явиться на состязание - беспечным и открытым. Впервые жена Беллатриса позавидовала нелюбимому мужу.

Но затем события понеслись необоримой лавиной. Вначале - необъяснимое мастерство малолетнего сопляка, разделывающегося с противниками, как с букашками. Затем загадочный монах - один из худших раскладов. Ему только мастеров с дальнего востока не доставало для полного счастья! Да и МакГрэй - не пальцем деланный мужик и умелый фехтовальщик. Лестрендж до последнего надеялся, что последнего не выпустят обстоятельства с родины, и даже Лорд подсуетился, через знакомых создавая проблемы серьезному противнику. Но - не сложилось.

А сейчас пожиратель благодарил всех богов за столь удобный расклад перед матчем - жеребьевка явно благоволила их замыслам. Особенно в свете последних событий - 'япошка' выпотрошил герцога Стефана как курицу.

'Быть может слить финал'? - закралась в голову трусливая мыслишка. Ну, а что? Поттера он убьет - хозяин уже будет доволен, как удав. А по-тихому слить такому страшному врагу не позорно, а разумно. Сомнений в исходе полуфинала у Лестренджа не возникало. Кто он, и кто Поттер? Родовитый аристократ и профессиональный фехтовальщик, против юноши, воспитывавшегося у маглов. А рядом нет ни волшебной палочки, ни ненавистного Дамблдора, ни сборища мусорщиков - Ордена Феникса. Любое вмешательство будет грозить международным скандалом. Родольфус довольно оскалился шагающему навстречу противнику. Поттер действительно попал.

Сигнал к началу боя прозвучал утробным предсмертным воем. Клинки, как и взгляды скрестились над желтым песком арены. Толпа взревела. Толба бесновалась, глядя как двое мужчин убивают друг друга.

Лестрендж опасен. Я постиг эту простую истину после первого небольшого ранения - клинок вскользь оцарапал плечо. Помимо великолепной техники, силы и скорости - трех китов, на которых зиждется основа любого бойца, пожиратель владел редким талантом - предчувствием успеха. Как в редких случаях зеленый новичок ошарашивает мастера незамысловатым прямым ударом - простым и посему смертоносным. Никакой зубрежки шаблонных техник на сверхскоростях. Нет - все это было, но, главным образом развитое до совершенства ощущение победы, чутье 'истинного удара' возвело стену между теми, кто был до, и самим Родольфусом.

Напряжение витало в воздухе. Даже трибуны притихли, осознавая мастерство сражающихся на песке воинов. Смертоносный танец завораживал, увлекал, гипнотизировал, а бойцы проявляли все оттенки песни под названием битва. Я чувствовал биение крови в висках, на лбу собрались морщинки крайней сосредоточенности и одновременно свободы, когда отпускаешь на волю все свое искусство, свою душу, дабы она пела. Пела, ведя замысловатый танец жизни и смерти. И тот, кто поет искренне, отдавая всего себя и не ведая страха - тот получает драгоценную награду - жемчужину, кульминационную точку оформившегося танца - Победу.

Итог сражения определила случайность. Одна из множества слагаемых составных её величества Судьбы, которая определяет жить тебе или умереть.

Песня оборвалась очень некрасиво. Как некрасива сама смерть - обрывающая бытие, вываливая наружу все самое уродливое и омерзительное что есть в этом мире. Завораживающая тысячи зрителей песня в один миг обратилась банальным убийством.

Все очень просто - клинок Родольфуса прошел вскользь, слегка оцарапав правый бок. Мой - вошел тому в левое подреберье.

Я вынул клинок и молча стоял над поверженным противником. Пожиратель - первый убитый мной собственноручно. Не застреленный впопыхах Авадой, в пылу сражения вылетающий, словно мишень компьютерной игрушки.

Трибуны ревели и бесновались с пеной у рта. Все поздравляли молодого, амбициозного и подающего надежды Лодра, радуясь гибели пожирателя.

И я в один миг отчетливо понял, обводя взглядом трибуны - эти люди радуются смерти. Кричат ей приветствия. Воспевают ей здравницы. 'И последний враг падет - смерть' - вспомнилась далекая и полузабытая цитата. Да разве она враг им? Тем, кто радостно оглашают криками колизей. Тем, кто отсылает ей на алтарь тысячи невинных жизней. Либо тем, кто в пылу за мимолетными радостями отправляют за грань оппонентов.

'Поделом', - и я помотал головой, отмахивая незваное наваждения.

- Лорд Поттер! Лорд Поттер!

Поворачиваю голову. Рядом уже суетятся доктора с перевязкой, и ещё один тщедушный человечек мнется, намереваясь передать послание. Полное лицо, обливаясь потом, дрожало на ветру, а бегающие глазки старались на напороться на истекающий кровью труп.

- Говори.

- Принцесса Айра... желает видеть Вас, мой Лорд.

- Это может подождать... до конца турнира?

- О нет, ни в коем случае! - испуганно залепетал посыльный. - Она тотчас же требует вас к себе, и обязательно до боя!

- Ведите! - и отмахиваясь от назойливых врачей, удовлетворившись перевязкой, следую за проводником. Путь оказался недолгим: за пределами арены расположились в ряд величественные расписные шатры, и около самого безвкусного остановился толстячок.

Уже собираясь войти внутрь я оказался схваченным за локоть крепкой рукой. Гарфилд, более бледный и серьезный чем обычно, наклонился к самому уху:

- Гарри... пойдем отсюда?

- Извини, что?!

- Этот япошка тебе не по зубам. Ты видел, что он вытворяет?! Я бы с ним не справился. А ты...

- Я не использовал ту самую силу.

- Неважно. Он - Мастер. А наше дело гораздо больше и важнее какого-то там турнира. Гарри, я не шучу, - учитель схватил меня за плечи и встряхнул, заглядывая в глаза. - Урон по чести ничто, по сравнению с тем, что тебя ожидает.

- Нет, - просто сказал я, и Гарфилд как-то сразу сдулся. - Я не допущу. Даже представьте свершение наших чаяний и победу над Волан-де-Мортом. Лорд Поттер - который струсил и сбежал? Такому никто не пожмет руку, и никто не предложит должность. А за спасение из рук труса благодарность одна - ненависть и травля. Вот как я это вижу.