Зал пустовал. А нехило зашла Бомбарда... Клок дальней стены вырван напрочь, вся комната усыпана побелкой, словно снегом. Столики сметены к дальней от эпицентра взрыва стене, переломанные и перековерканные, как после урагана. Гостиная требует капитального ремонта, отметил с удовлетворением.

- Где они? - шепотом спросил эльфа. Тинки зажмурился на секунду, видимо используя магию домовиков, и выпалил:

- В приемной хозяйки.

- Я понял. Ты должен спрятаться, понял? А как все закончится, оказать посильную помощь хозяйке.

- Тинки все понял, сэр. Тинки не подведет.

- А теперь: скройся с глаз!

После исчезновения домовика сделать короткий вдох, внутренне собравшись и вводя себя в предбоевое состояние, как на тренировках с учителем. Наложил дезилюмианционные чары: маскировка лишней не будет. Чары тихого шага, отвода глаз, незаметности. Теперь готов. Ну, вперед!

Крадучись по темному коридору, я впервые ощутил липкий, закрадывающийся под кожу страх. Во время нападения, мгновенной обороны, просто не успеваешь испугаться. Другое дело сейчас: идти прямиком в лапы к опасному, раненому зверю, к тому же утратившему боевого товарища, а возможно, и друга.

Мои страхи оказались напрасными, Эйвери, уверенный в моем бегстве и поглощенный надругательством над Элизабет, даже не заметил, как дверь приоткрылась.

Высокий, широкоплечий мужчина, с сединой в волосах нависал, сжимая палочку в побелевших пальцах, над зареванной, до боли в сердце уязвимой девушкой, сжавшейся в уголке, на полу. Её всю трясло, слезы текли по распухшим щекам, она пыталась выглядеть смелой, все утирала и утирала непрошеную влагу, но они продолжали течь. Палочки, для самозащиты у Стюарт не было, либо Эйвери разоружил её. Пожиратель, окровавленный, но гораздо менее, чем злополучный друг, бешено дергался, вбирая в себя воздух, после окончания предыдущей тирады. Наконец, он выпалил:

- Тупая сучка! Неужели ты не понимаешь, что скрывала от меня такое? Поттер, главный враг Темного Лорда, жил у тебя ДВА МЕСЯЦА! И ты мне НЕ СКАЗАЛА!

- Ты говорил, что не имеешь дел с этими! - осмелилась возразить Лиз. Ой, зря...

- Ах, ты ещё мне тут и поговорить собралась?! Сейчас ты получишь. И за Поттера, и за Джона! Он убил моего друга! Так ещё не все потеряно, мы бы скрыли это, но сейчас... От НЕГО не скроешь, он заглянет в голову, он все узнает... - бормотал обезумевший Эйвери. - И все из-за ТЕБЯ. Круцио!

Я мог остановить происходящее в ту же секунду. Но не захотел. Я ведь говорил, ей, этой Стюарт, что так все и будет. А она не послушала. Теперь же, мне хотелось, что бы она окончательно поняла, что я был прав. А она поплатится, хоть и немного, за свое упрямство.

Элизабет забилась на полу от боли, жалостно рыдая, моля бывшего бойфренда остановится, прекратить, перестать. Я в ту же секунду почувствовал себя последней сволочью, такой дрянью, хоть Аваду в себя посылай. Но Эйвери уже прекратив пытку, заговорил:

- Ну как, нравится? Это ничтожная доля той ужасной боли, которой наградит меня Темный Лорд за такой провал! Такой ПОЗОР! Я думаю, ты уже понимаешь, что не выйдешь отсюда? Силенсио! - рыдания оборвались, словно прикрутили звук у приемника. А пожиратель, склонился над распростертой девушкой и, взяв руку, как для поцелуя, лизнул:

- Но мы ещё успеем поиграть, правда? Как раньше? Как в последний раз?

'Ступефай!!!' - не так просто, оказывается, убить человека в спину. А ещё не хотелось зацепить Стюарт. От невербального заклятья Эйвери отбросило к стене, пожиратель, пролетев через комнату, врезался головой в оконнуюю раму и затих. Я прошел, и склонился над беззвучно взиравшей на меня девушкой.

Поднял её, и тут же подхватил на руки - Лиз не держалась на ногах. Аккуратно придерживая, казалось, невесомое тело, я вынес бесчувственную девушку из полуразрушенной гостиницы. В душе на редкость гадостно. Ведь, по сути, не она, а я, виноват в том, что с ней произошло. Я - враг Волан-де-Морта. Мою душу жаждал Эйвери. И теперь, по моей вине, Элизабет Стюарт, полумертвая, лежит на тротуаре Лютного переулка.

Я снял чары немоты, и Лиз, не выдержав, застонала.

- Спасибо... что спас... - прохрипели её израненные, окровавленные губы. У меня чуть слезы не брызнули из глаз, от жалости.

- Прости, это из-за меня все... на меня идет охота, а тебя...

- Нет, это я виновата, не послушала тебя, а ты оказался... - кашель не позволил договорить.

Я применил к ней парочку исцеляющих заклинаний, вызнанных у Гарфилда, и неоднократно применяемых на тренировках. Ей видимо полегчало. Девушка, сморгнув остатки слез и утерев глаза, неуверенно приподнялась на локтях. Я подал её руку.

- Тебе есть, куда идти?

Элизабет, как-то незаметно изменилась в лице, проигнорировала помощь, и поднялась самостоятельно.

- Я ваша должница, мистер Поттер, уже, смею верить нет нужды называть вас иначе?

Челюсть аж свело от досады. Непонятно почему, но эти несколько минут опасности, казалось, сблизили меня с нею. И вновь, вдруг тот же взор, то же выражение лица, и былые обиды всколыхнулись с новой силой.

- Без сомнения, мисс Стюарт, теперь для вас я мистер Поттер, и никак иначе. Теперь вы явно в помощи не нуждаетесь, ведь так? Позвольте откланяться.

- Всех благ, мистер Поттер, - криво улыбнулась Элизабет.

- Насчет долга не переживайте, как понадобитесь, пришлю сову.

Её глубокие, покрасневшие от былых слез глаза, самую малость сощурились, в ответ на ёрничанье, но девушка ограничилась скупым кивком, не двигаясь, чего-то ожидая. Она так и стояла, хрупкая и дрожащая, в окровавленном, испачканном платье, не выказывая ни намека на слабость или нужду. Её насмешливый взор обшаривал меня с головы донизу, словно заново узнавая, видимо, Стюарт открыла в Поттере нечто новое.

'Акцио сумка!' - чемодан Поттера, пронесшись над мостовой, влетел в левую ладонь. Я приподнял воображаемую шляпу, совсем как английский джентльмен:

- Прощайте, мисс Стюарт.

И крутанулся вокруг себя, аппарируя. Сквозь пелену донеслось вслед:

- Прощай...

КОНЕЦ 1 ЧАСТИ.

ЧАСТЬ 2:

Вокзал Кингс-Кросс - место настолько же шумное, насколько и многолюдное. Сквозь шум и гам объявлений, хлопанье дверей и скрип подъезжающих поездов, бывает, практически не разобрать слов соседа. Проход на платформу девять и три четверти остался в памяти безболезненным и неощутимым, я вначале подумал, что простая иллюзия в форме бетонного покрытия защищала магическую станцию от постороннего взгляда. Но нет, напротив, имели место быть чары высочайшего уровня, тонко и чутко настроенные, совершенно не вызывающие неприятных ощущений у волшебника.

Загруженный двумя большущими чемоданами, парой совиных клеток, издающими непередаваемый клекот, я, во многом адекватный человек, кипел злостью и яростью.

Не задалось все с раннего утра, с того самого момента, когда Молли Уизли разбудила всех диким ором, в половину шестого утра, заметив несобранные вещи загулявших накануне близнецов. И если возможным собутыльникам: Сириусу и Ремусу подобное простительно: им ведь не нужно ехать за тридевять земель, то Джорджу с Фредом досталось спозаранку.

Рональд, как выяснилось, оказался ничуть не лучше. Все на что его хватило: рассортировать вещи по кучкам, додуматься начать складывать упаковку в чемодан: о не-ет, ну зачем!

Называется сам не гам: никому не дам. Сопящий сетующий Рональд, совершенно не стесняясь беспокоить сон лучшего друга, с апатичным заспанным лицом собирался в путь, довольно частенько складируя вещи ко мне на постель, перед погрузкой в сумку. Да и вообще: последняя неделя с Уизли, была самым напряженным, действующим на нервы бедламом, который только можно представить.

Всю жизнь я был одиночкой. Довольно рано получив собственное жилье, предпочитал просиживать вечера за компьютером или книгой, либо где-нибудь зависать, но дом, место-крепость - неприкосновенен. Ни девушки не задерживались там больше, чем нужно, друзья, за редкими исключениями, ночевать не оставались. Да и вообще: дом - это место где ты в одиночестве можешь спокойно расслабится: телом и душей.