Он осторожно прикрыл за собой заслонку и снял мокрый плащ, стараясь, чтобы капли не разлетались вокруг. Комната в шатре была довольно просторной, но эти капли, каждая из которых могла лишить разума, превратить в куклу без души и в конце концов убить… Итилеан проследил за взглядом Софии:

— Сама по себе эта вода безвредна, если пробудет в помещении дольше десяти минут. Как-то стражники на въезде в замок напились, простите за неприглядные подробности, и решили проверить.

София весело хмыкнула. Подобное было легко вообразить. Ей вдруг захотелось услышать историю полностью. И неужели раньше никто даже не пытался изучать дождь?

— У вас что-то срочное? — осторожно поинтересовалась она.

— Конечно, срочное. Узнать, как вы, — Итилеан устроился на полу на почтительном расстоянии от Софии — десять минут еще не прошло. А ее почему-то не оставляло чувство, что он собирался сказать что-то важное. Более важное, чем дежурный или даже продиктованный искренней заботой вопрос "как вы?". Но это важное могло быть произнесено вслух не сразу, а через определенный срок. Словно нуждалось в выдержке, чтобы изменить свои свойства, как капли пожирающего разум дождя.

— Отлично, как же еще, — жизнерадостно сообщила София. Пускай разговор пока ни о чем. В конце концов, Итилеан даже обнять ее не может, пока не прошло десять минут. — Здесь мой дом. Надеюсь, получится возвращаться сюда, когда… если… Элейн станет королевой, а я окажусь при дворе. Хотя бы на время.

— Да… — неопределенно произнес Итилеан. Серые глаза не без интереса скользнули по сводам шатра, выстеленным изнутри прессованными блоками сухих светло-коричневых водорослей, и по ярким драпировкам на стенах. Лампа с ажурными гранями давала не так уж много света. Расчерченные узорами блики плавно скользили по потолку и драпировкам в такт легкому покачиванию бартога. В этих отблесках Итилеан показался Софии совсем мальчишкой, ее ровесником. Странно. Он ведь и так не выглядел старым… Но в полумраке что-то ушло из его лица. Что-то, придававшее сухость и жесткость и игравшее, как оказалось, не последнюю роль.

Итилеан мельком взглянул на часы и тут же оказался рядом с Софией. Той стоило немалых усилий не отшатнуться в ужасе — на его волосах еще не высохли капли дождя. Но она сдержалась. Спокойно. Он знает, что делает, потому что не желает зла… Итилеан притянул ее к себе.

Ничего не произошло. София улыбнулась.

— И как вам Дети моря? Все еще считаете их деревенщиной?

— Простите… — Он покаянно склонил голову, уткнулся Софии куда-то между плечом и шеей и начал целовать, поднимаясь выше.

Она прикрыла глаза и какое-то время просто наслаждалась ласками… пока не вспомнила, что вообще-то находится наедине с мужчиной, на дворе ночь, а ситуация приобретает опасный оборот. Даже если счесть предупреждения Даиз пустым звуком, все равно как-то не по себе… или нет?

— Не бойтесь, София, — Итилеан почувствовал ее напряжение и отстранился. — Я не выйду за рамки… хм… приличий. Я слишком вас уважаю. Собственно, причина моего появления связана именно с этим.

София вздохнула и не стала вырываться. Ему хотелось верить. Разве что где-то на краю сознания угнездилось призрачное разочарование… вот только чем? Не тем же, что Итилеан повел себя как подобает? Она прекрасно понимала, что могло произойти, если бы они оба не сдерживали себя. И если откуда-то взялась тень сожаления оттого, что этого не произошло… то что же она за распущенное существо?

— Я слишком вас уважаю, — повторил Итилеан, прочитав, казалось, сомнения на ее лице. — И вы заслуживаете исключительно почтения и почестей, положенных вам по праву рождения. Однако я все же рискну кое о чем спросить.

Он помолчал, внимательно вглядываясь в глаза Софии. Она не произнесла ни слова. Чувствовала, что любые реплики будут просто неуместны. Итилеана редко приходилось видеть таким серьезным.

— София, вы знаете, что вы мне очень дороги. — Не признание в любви, но что-то очень близкое к этому… Она заинтригованно ждала продолжения. — И, думаю, я способен позаботиться о вас должным образом, несмотря на то, что мое происхождение значительно ниже вашего. Если мы победим… и если только вам не противен такой мезальянс… вы окажете мне честь стать моей женой?

София широко раскрыла глаза от изумления. Вот к чему он вел, оказывается! Можно было догадаться… но она не догадалась, потому что никогда не сталкивалась ни с чем подобным раньше. Спасибо Даиз и ее целомудренному сверх всякой меры воспитанию, отсекавшему любые контакты с молодыми людьми… Однако сейчас не до Даиз. Нужно что-то ответить. А что она могла ответить?

— Если мы победим… А если нет? Предложение отменяется? — проговорила она.

— Если нет, то по возвращению в Углар нам обоим не жить. — Впервые в голосе Итилеана проскользнула тревога. — Нет. Оно в силе. Просто я не строил планов на такое развитие событий. Если мы проиграем, неизвестно, что вообще с нами будет, София. Так как?

Мезальянс, надо же. Неужели при дворе принято мерить отношения титулами, а не чувствами? А чувства… что подсказывают они?

— Я согласна, — мягко сказала София и осторожно погладила Итилеана по щеке.

И увидела, как вместе со сдержанной улыбкой на лице появляется торжество. Как у человека, который долгое-долгое время хотел чего-то и вот наконец получил. Это было сродни триумфу завоевателя, добывшего ценный трофей… или искателя, добравшегося до утерянного знания…

София даже удивилась сначала. Это что, из-за нее такая радость? Странно, неужели она ему настолько дорога?.. Но в следующий момент Итилеан снова привлек ее к себе, и удивление прошло. В его объятиях было до невозможности удобно. И уютно. И тепло. И… все равно странно.

Она все еще не воспринимала его отдельно от сложившегося в начале знакомства образа. Ненормальный начальник гарнизона, от которого никогда не знаешь, чего ожидать. Даже теперь, когда она твердо усвоила, что ожидать стоит только хорошего, он все равно оставался немного чужим. Или абсолютно чужим — в зависимости от обстоятельств. К примеру, в мяснике, вонзающем кинжал в грудь королевы, трудно было узнать того Грейсона, который умел так ласково держать за руки, обнимать и нашептывать всякую успокаивающую чушь. Что-то от этого чужого человека иногда мерещилось Софии, когда Итилеан бросал на нее странные голодные взгляды… Одним словом, он ей определенно нравился, ее необъяснимо тянуло к нему, но… она слишком многого о нем не знала.

Это не пугало. Скорее разжигало интерес. А предстоящий брак, на который она так поспешно дала согласие, вызывал волнующее предвкушение, от которого сердце билось чаще.

Какое-то время София с Итилеаном сидели молча. Она полулежала у него на груди, положив голову на плечо. Появилась отстраненная мысль, что эта поза, должно быть, неприлична и непозволительна… но тут же убежала прочь. София думала о том, что ее ждет. Наверное, стоило посоветоваться с Даиз… Нет. Пора бы уже вырасти и решать самой. К тому же опекунша из Детей моря не может указывать принцессе. Не влияние ли это Итилеана, о котором он говорил? Внушить ей, что она обладает властью…

— Слишком быстро, — неожиданно для самой себя сказала София. — Мы очень многого не знаем друг о друге, Грейсон. Мы познакомились чуть больше декателя назад…

— Если вам нужно время, я подожду, сколько потребуется, — откликнулся Итилеан. Его руки, до сих пор неподвижно лежавшие на ее талии, медленно заскользили вверх. София вздрогнула и прижалась к нему крепче.

— Нет! — вырвалось у нее. — Какая разница? Я не собираюсь ничего ждать. Мне слишком много приходилось ждать в жизни. Ваше тлетворное влияние работает, Грейсон, — хихикнула она.

— Решили рискнуть? — насмешливо протянул Итилеан. — Учтите, что решение нужно обдумывать заранее, радость моя. Однажды заполучив, я вас не отпущу… пока не совращу окончательно при помощи своего тлетворного влияния.

Он снова начал целовать ее шею. Рука легла на грудь. София задышала чаще и сделала над собой усилие, чтобы ответить.