Элейн слушала вполуха. Ее интересовала Аверия. Старшая фрейлина получала вечернюю газету, которая и занимала ее внимание во время ужина. Эреол выпустил в свет "Листок госпожи Вирузим" сразу после обеда. Газеты уже не скрываясь следили за выходом листков и лишь пытались завуалировать скандальный интерес заголовками криминальной хроники. И хотя Теневая Охрана, поговаривали, не раз делала внушения владельцам некоторых газет и требовала прекратить повышать популярность крамольных листовок, ушлые журналисты пока держались. Наверное, в ход пошел еще не весь арсенал средств убеждения. И вот сегодня…

Вдруг дверь гостиной с грохотом распахнулась. Болтовня фрейлин смолкла. Все повернулись к двери, не скрывая испуга.

И было отчего.

На пороге стояло трое. Два гвардейца из дворцовых полков. И один маг со связкой вадритов в руке. Один из тех, кого Л'Аррадон лично уполномочил творить более сильную магию, чем обычная бытовая.

— В чем дело, господа? — Аверия первой совладала с собой и величественно поднялась со стула.

— Всего минута, лиди, — вежливо отозвался маг, проходя в гостиную. — Мы проведем небольшой обыск по распоряжению его величества короля Кервелина. Это не займет много времени.

Он поднял вверх один из вадритов, и овальный амулет из зеленоватого камня слегка засветился. Маг кивнул растрепанной рыжеволосой головой.

— Все в порядке, прошу прощения за беспокойство. Мы уже уходим.

— А объяснять нам, что случилось, вы не собираетесь? — возмутилась Аверия. Фрейлины притихли — не испуганно, скорее заинтересованно, — и молча прислушивались. — Вы даже не сказали, что ищете!

— У вас его все равно не оказалось, так что не волнуйтесь, вы чисты перед законом, дамы, — поклонился маг. Взгляд его упал на впопыхах накрытый салфетками стол. — А, газета! Тогда вы можете прочитать обо всем там. И будьте осторожны. Новый указ короля — не шутка.

Он развернулся и вышел в сопровождении безмолвных гвардейцев.

— Обыск! С просвечивающими вадритами! Даже не сообщив, что ищут! — воскликнула Аверия. — Это ли не наглость? Даже указ короля не освобождает от необходимости поставить в известность… да, что там в газете?

Она схватила свой номер "Гранд-Газеты". Фрейлины столпились вокруг.

"Королевский запрет", - гласил крупный заголовок на первой полосе.

Элейн усмехнулась. А вот и то, чего они с Эреолом ждали. Король решился запретить листок? Значит, маги сегодня ищут у придворных экземпляры? Неплохо.

Судя по статье, Кервелин попытался избавиться от проблемы одним махом. "Именем короля запрещено: читать, копировать и иметь при себе листовки под названием "Листок госпожи Вирузим" и упоминать в разговорах их содержание. Сохраняйте спокойствие и не препятствуйте работе магов и Теневой Охраны".

Последнее явно означало, что обыски будут и в городе. Оставалось надеяться, что Эреол не попадется с поличным. Элейн вздохнула. Нет, это вряд ли. Чтобы поймать Эреола, нужно больше, чем простые патрули и обыски.

— Интересно, почему они решили запретить эту бумажонку только сейчас? — вопросила Нейтин, ни к кому не обращаясь. — Кроме сплетен, от нее, кажется, нет особенного вреда.

— А ты не слышала? — влезла вездесущая Аэлли Сарт. — Это мы здесь сидим взаперти, особенно когда нет балов. А если бы сейчас был бал, он не обошелся бы без скандала, и какого! "Листок" начал реваншистскую пропаганду! Молионы, раньше было лучше и все такое. Представляю, как взбесился бы Л'Аррадон. Если даже отец так злился, когда я виделась с ним перед дежурством…

— Тихо! — вмешалась Аверия. — Аэлли, не бросайте своим поведением тень на герцога Сарта! Вряд ли ему было бы приятно узнать, что дочь занимается обсуждением запрещенных тем.

— Ах да, ее же запретили… — протянула Аэлли. На ее остроносой физиономии было большими буквами написано, что она намерена нарушить запрет сразу, как только представится возможность. — Одним словом, двор сейчас, должно быть, гудит. Только мы сидим, точно в пещере.

Элейн машинально кивнула. Она дорого бы дала, чтобы увидеть реакцию Л'Аррадона. И отнюдь не по тем причинам, по которым это зрелище так восхищало влюбленных в знаменитого колдуна девиц.

Работа после ужина не клеилась. Любое занятие в итоге скатывалось в оживленное обсуждение произошедшего. В конце концов Аверия махнула рукой и, приказав "Завтра с утра наверстаете, не надейтесь на поблажки!", отпустила всех прочь.

А двор действительно гудел. Вокруг так и не восстановленной центральной части беспокойно носились летучие мыши. Коридоры в целой части были почти безлюдными, но откуда-то сверху доносился гул голосов. Элейн подняла голову. Галереи!

На галереях, тянущихся вторым ярусом вдоль центральных переходов, было не протолкнуться. Придворные напряженно всматривались вниз. Туда, где как раз шли ничего не подозревающие фрейлины. Точно ждали чего-то…

— Прочь!

Дверь малого тронного зала, которым пользовались очень редко, внезапно распахнулась, чуть не сбив с ног идущую впереди Аэлли Сарт. Толпа ахнула.

А в коридор кубарем выкатился какой-то мужчина. За ним еще двое, и еще — точно в зале бушевал ураган. В лицо дохнул морозный ветер, и Элейн поняла, что так оно и было. А спустя миг смогла наконец заглянуть внутрь.

Люди — мужчины и женщины, слуги и придворные — кружились в фантасмагорическом вихре, как диковинные осенние листья или гонимый ветром мусор. Это выглядело как во сне — невозможно, невообразимо. Казалось, они ничего не весили, и неизвестно откуда взявшаяся в зале буря швыряла их как хотела, изредка выбрасывая за порог. Элейн не увидела в воздухе знакомых лиц. Лишь Кервелин судорожно цеплялся за поручни трона… а на ступеньках тронного помоста твердо стоял на ногах Л'Аррадон.

Реакция Л'Аррадона? Кажется, это она и есть. Что там творится?

— Отойди! — Нейтин дернула засмотревшуюся Элейн к стене. Вовремя — из широко раскрытой двери выбросило еще двоих незнакомых придворных, после чего створки сами собой резко захлопнулись. — Там допрашивают тех, кого уличили в хранении "Листка госпожи Вирузим"… допрашивали. Л'Аррадон неподражаем!

— Твой Л'Аррадон, девчонка, — вдруг хрипло произнес один из выброшенных за дверь, — уничтожил как блох пять человек. Даже пепла не оставил. Я сам это видел. Стер с лица земли за пару несчастных бумажонок! Пятерых! В том числе барона Хармитта! И будь я проклят, если снова назову своим властелином короля, который смотрит сквозь пальцы на такие фокусы своего колдуна. Это не король, а недобиток. Кем бы ни была госпожа Вирузим, она права! И пусть меня постигнет судьба барона Хармитта, да примет богиня его душу!

Мужчина резко развернулся, взвихрив полы пальто за спиной, и размашисто зашагал к лестнице.

Элейн замерла, глядя ему вслед. Ее вдруг захлестнуло острое чувство вины.

Л'Аррадон виноват? Госпожа Вирузим права? Ну конечно… Конечно же, это так. И не госпожа Вирузим виновата в гибели пятерых случайных людей, и не ее вина, что Кервелин так резко ввел драконовские ограничительные меры. Она просто шла к цели, считаясь только с препятствиями…

И все-таки, что значит "даже пепла не осталось"? Полное уничтожение? Странная магия. И излишне жестокая даже для Л'Аррадона.

Неплохо бы выяснить.

— Вышивка зеленым по зеленому! То, что нужно! — уверенно заявила Аэлли, прикладывая край принесенной из кладовой занавески к покрывалу. Остальные фрейлины закивали, и даже Аверия проронила "Хорошо". Получив больше свободы, чем позволяли рамки этикета во время обычных дежурств, дочь герцога Сарта превратилась в признанную заводилу и эксперта по всем вопросам.

Элейн отвернулась. Зачем вообще нужна вышивка зеленым по зеленому? Ее же все равно почти не видно. Лучше бы поговорили о чем-то другом. Например, о листках госпожи Вирузим. Когда утром она виделась с Эреолом, тот готовил очередной выпуск. В одиночку. Уже не предоставляя Элейн писать текст. Как она и предполагала, Эреол отлично справлялся сам — кто станет задумываться над незначительным изменением стиля, когда на кону гораздо большее?.. Сейчас же день уже клонился к вечеру, а вокруг звучали разговоры лишь о шторах, пологах, драпировках, покрывалах, наволочках, бахроме, бантах, бусинах… иногда — о видах панно, картинах, каминных часах и декоративном фарфоре. И еще о тысяче способов украсить помещение пестрым бесполезным хламом. Но только не о том, что происходило за пределами замковых стен. От этого хотелось визжать.