Он приблизился сам — встал у самого стола. Стражники отшатнулись.

Прибывший протянул руку — без оружия, иначе они бы, скорее всего, не остались на своих местах, — и взял кувшин. Отхлебнул медовуху прямо из горла… и вдруг резко швырнул кувшин на каменный пол с такой силой, что капли напитка и осколки брызнули фонтаном во все стороны.

— Встать! — гаркнул мужчина яростно, разом сбросив маску невозмутимости. Стражники вскочили как один.

— По сколько там кнутов вам дает Бартас — двадцать?.. По тридцать каждому, я прослежу, — бросил он. Сузившиеся серые глаза сверкнули в неверном свете лампы и устремились на Софию. Та невольно поежилась. Непредсказуемость и явное бешенство незнакомца начинали ее пугать. Но раз он отхлебнул медовухи, а в ней было зелье… одного глотка должно было хватить. Хорошо бы, потому что…

— Ты, — снова заговорил мужчина, сверля ее взглядом. — Подойди.

София выбралась из-за стола. Но не успела сделать и двух шагов, как гость снова сменил ленивую расслабленность на резкость и текучую ловкость дикого зверя и одним прыжком оказался рядом.

Нужно срочно что-то делать. Попросить уйти? Молить о пощаде? Да какая пощада, не может же он наказать кнутом женщину. Тогда что?..

— Кто такая, как зовут? — поинтересовался он отрывисто, тоном, совсем не вяжущимся с неподвижной позой и немигающим взглядом.

— София Лирен, — это была фамилия Даиз — амоннинская, потому что в своем кругу Дети моря обходились без фамилий. — Помощница кухарки Ириз…

— Избавь меня от заочного знакомства с кухаркой, — поморщился гость. — Чтобы через десять минут тебя здесь не было. Вы пятеро, — он отвернулся от Софии, как будто утратив интерес, — утром не расходиться. И по тридцать кнутов.

Случай был самый подходящий. Пусть не идеальный, но… никто не обещал, что зелье будет работать только в тепличных условиях без намека на конфликт.

— Не наказывайте их! — выкрикнула София. Стражники потрясенно уставились на нее, а незнакомец обернулся. — Я больше не стану приходить, этого не повторится.

Чуть прищуренные глаза снова цепко осмотрели ее макушки до пят. Слишком пристально, точно их обладатель над чем-то напряженно думал, а София занимала в этих умопостроениях одно из центральных мест.

— Спасибо за совет. Месяц без жалованья, помощница кухарки Ириз.

Больше ничего не добавив, незнакомец стремительным шагом покинул павильон.

София моргнула, встряхнулась всем телом, сбрасывая оцепенение. Стражники выглядели пришибленными.

— Кто это такой? — поинтересовалась она.

— Хешшу, не повезло нам, — выругался Фирт. — Кто мог подумать, что сюда явится Бешеный Грей! Ты никого по дороге не встречала? Ему могли донести…

— Может, пару служанок, — неуверенно протянула София. — А кто он, этот ваш Бешеный Грей?

— Граф Грейсон Итилеан, начальник королевского гарнизона. Правда, заправляет нами Бартас, но если Итилеан застанет кого в такой ситуации… Хешшу, чувствую, одними кнутами все не обойдется! — простонал Фирт, растеряв всю нарочитую церемонность речи. — Да и тебе остаться без жалованья… Ну да на кухне это не смертельно…

Не смертельно, конечно. А вот то, что на этого бешеного Итилеана не подействовало зелье, — это очень и очень плохо. Что произошло? Марда ошиблась? Вряд ли. Мало выпил? Но должно хватать десятых частей капли.

София нахмурилась, перебирая в уме версии. На кого оно могло не подействовать? На носителя защитного вадрита? Так это зелье не яд, а значит, амулеты против него бессильны. На от природы стойкого к воздействию человека? И сколько подобных людей еще может встретиться? И как распознать такого? По внешним проявлениям, по поведению?..

— Почему вы называете его бешеным? — уточнила она. Если прозвище зиждется на чем-то еще, а не только на страхе перед начальником гарнизона…

— Ты же его видела, — горестно вздохнул Фирт. — Говорит-говорит спокойно, через секунду швыряется графинами — и опять смотрит, как удав… Хешшу, ненормальный и есть. Это если не вспоминать, что было на войне, когда мы брали Кадмар…

София вопросительно приподняла брови.

— Ничего. Ничего там такого не было, — подал голос другой стражник, не давая Фирту раскрыть рот. — Обычная война, не женское это дело.

Да уж. Похоже, ничего выяснить не удастся. Но судя по всему, дело не в сверхспособностях графа Итилеана. Что же не так с зельем?

— Ты вроде что-то хотела? — Фирт неуклюже попытался возобновить разговор, прерванный появлением начальника гарнизона.

— А? — рассеянно переспросила София. — А, да…

И правда, она ведь пришла сюда, чтобы убедиться в действенности зелья. Убедилась… что оно не работает.

Хотя можно попытаться еще раз. Заставить стражника сделать что-нибудь безобидное и нелепое, такое, что они никогда не сделали бы по своей воле. Она обвела глазами растерянно топчущихся мужчин. Мрачные, невеселые, те казались бледными тенями самих себя получасовой давности. Вряд ли в таком настроении они способны сделать что-то шутки ради. Чистота эксперимента обеспечена.

— Да. Мальчики, я хотела попросить вас. Отстрелите-ка ножки этому столу, — непринужденно произнесла София. И внутренне сжалась, приготовившись выслушать шквал ругани. Сейчас они по примеру Итилеана…

Стражники расчехлили ружья, прицелились и без малейшего колебания выстрелили одновременно. В павильоне запахло порохом. Ножки стола подкосились, и он неуклюже завалился набок.

И никто даже не подумал спорить. А на грубоватых обветренных лицах не появилось ни тени удивления.

Элейн поежилась и поплотнее завернулась в одеяло. Нужно будет сказать Эреолу, чтобы наладил согревающие чары в доме. Странно, что они вообще вышли из строя, уж на поддержание комфортных условий у него хватало сил… А, Хешшу, она же в королевском дворце.

Она окончательно проснулась и некоторое время лежала, свернувшись клубочком и разглядывая сонно сопящих фрейлин в колышущемся свете ночных ламп. Потом потянулась к подвеске с вадритами, которую прятала под сорочкой, и слегка сжала в пальцах один из них. Одеяло мгновенно обдало приятным теплом, точно его долго грели перед зажженным камином.

Теперь можно проверить, заметят ли в замке использование чужого амулета…

И если нет, то можно приступать к действиям.

А еще сегодня предстояло впервые встретиться лицом к лицу с королевой. С человеком, рядом с которым отныне нужно будет проводить большую часть дня, выполняя мелкие поручения, а по большей части — развлекая и скрашивая высочайший досуг.

И пытаясь проникнуть за маску королевской невозмутимости, чтобы прочесть правду о прошлом.

Но удастся ли это сделать, не снимая свою собственную маску?..

…- Эллин Тамеан и Нейтин Тамеан, ваше величество.

Поддельное имя звучало непривычно, но не резало слух. Они с Эреолом сами подбирали похожее на настоящее. "Сестра" низко склонила голову, и Элейн последовала ее примеру, исподлобья разглядывая королеву.

Здравствуй, мама.

Вистария не производила впечатления несгибаемой правительницы, супруги того, кому покорился весь континент. Обычная моложавая женщина, одетая без излишней роскоши в темно-лиловое бархатное платье с ненавязчивой вышивкой и широкими шелковыми рукавами, с книгой, которую она отложила в сторону, когда Аверия привела новых фрейлин. Вистария сидела на диване в просторной гостиной, граничащей с той, в которой вчера потрясенная свита могла наблюдать загадочное появление короля, не пострадавшего от ночного дождя. Сегодня ничто не напоминало об этом происшествии, а королева выглядела спокойной, безмятежной и безмерно равнодушной ко всему.

— Ваше дежурство заканчивается в обед, девочки, — шепнула Аверия, когда официальное представление подошло к концу. — Посидите пока молча, не навязывайтесь, не встревайте в разговоры и делайте все, о чем вас попросят. Думаю, сейчас вы все займетесь шитьем. Королева хочет, чтобы в день рождения принца каждый прикрепил по одинаковой кокарде на левое плечо. Как символ преданности. И особая честь — получить ее из королевских рук.