Теперь на месте Кир-сараев вполне современный микрорайон, с высокими красивыми зданиями, благоустроенными квартирами, засыпана лужа, исчезли мухи — и это хорошо! Но немного грустно — так ли вы дружны и веселы? Нет у вас таких тесных контактов, некоторые не знают даже своих соседей по площадке, разобщены. Духовная разобщенность приводит к озлоблению и равнодушию. И это минус современной действительности…

Веселый ли город наш Челябинск?

— Как вы можете сомневаться? — даже обиделись сотрудники центра историко-культурного наследия города и подготовили специальный доклад «260 лет челябинскому юмору».

Но «Городской романс» — книга современная, и мы не станем углубляться в историю вопроса. Тем более, что веселый жанр особенно расцвел за последние 18 лет, когда в Челябинске появился свой, ставший уже традиционным фестиваль юмора и сатиры.

Челябинский ФЛЮС даже занесен в Международный Календарь Веселых Фестивалей и Карнавалов в Габрово.

Итак, Челябинцы шутят…

За городом мы разделись, сложили одежду в машину и вошли в воду. Шофер медленно поехал вдоль реки. А мы поплыли вниз по течению. Черепицын плыл на спине. Я на левом боку. Так мне были хорошо видны погрузившиеся в воду тело начальника и объекты на берегу. Проплыв несколько десятков метров, мы почувствовали запах каленого железа и заметили, что вода в реке несколько порыжела.

— Металлургический? — спросил Черепицын, скосив глаз на прибившегося к его боку пескаря. Я кивнул головой и тоже посмотрел на пескаря, который, как и мой начальник, плыл кверху брюхом.

— Да, — с сожалением сказал Черепицын. — Тяжелая индустрия шутить не любит!

— Пескарь — рыба сорная! — заметил я. — Не останавливать же из-за нее завод? — Пока мы так разговаривали, я почувствовал, что у меня начинают гореть пятки.

— Что за объект? — спросил Черепицын.

Я в ответ только дернул плечом, чувствуя, как медленно начали растворяться мои новые синтетические плавки.

— Срочное погружение! — приказал Черепицын.

Глотнув побольше воздуха, глубоко нырнул и, проплыв почти у самого дна с полсотни метров, всплыл. После всплытия я заметил, что вместе с плавками исчезла и моя кудрявая шевелюра. Теперь в воде лысых стало двое. Черепицын отреагировал на это по-своему. Он стал на моих глазах угрожающе чернеть. Я перепугался и тронул его рукой. Он был еще жив и, шевельнув с усилием губами, прошептал:

— Кожевенный?

— Он самый! — заскрежетал я зубами, чувствуя, как начинает дубеть кожа.

Не доплыв немного до сернокислотного, Черепицын опять побелел, и мы остановились, пытаясь удержаться на одном месте.

— Что у нас там по списку? — спросил Черепицын.

— Лакокрасочный, электродный, цинковый… — начал перечислять я.

— Мне через два года на пенсию, — неожиданно прервал меня Черепицын.

— Живем один раз, — в тон ему изрек я, и мы повернули к берегу. Тут нас ждала машина.

— Что будем говорить завтра на комиссии? — выходя из воды, спросил Черепицын.

— Как всегда! — сказал я, погладив рукой гладкую, как яйцо, голову. — Несмотря на наличие негативных явлений, жить все еще можно!

В пятницу в доме номер шесть по улице Горького сломали старые деревянные балконы. А в субботу утром в травмпункт из этого дома стали поступать жильцы со сломанными руками и ногами.

Первым упал со второго этажа Вадим Селифанов, который вышел на несуществующий балкон покурить и подышать свежим воздухом.

— Двадцать с лишним лет прожил в этом доме и никогда этого со мной не случалось, — жаловался он врачу, накладывающему шину на его сломанную руку, в которой он все еще держал зажженную сигарету.

— Больной, — сказал ему доктор. — Минздрав предупреждал: курение опасно для вашего здоровья.

— Слушался врачей — не брякнулся бы, — поддержала доктора жена Селифанова, Ирина. Она кувыркнулась с балкона чуть позже мужа и сломала толстое дерево, которое росло под окном.

Когда Селифанова увезли, с третьего этажа с бутылью горячего самогона в руках рухнул пенсионер Чивадзе. Бутыль разбилась, а Чивадзе не пострадал.

— Лучше бы сам вдребезги, чем она, — поднимаясь с земли, сказал Чивадзе.

Сильно потянуло спиртным. На запах, прихватив из дома закуску, выпало еще шесть человек: пять мужчин и одна женщина.

Потом с первого этажа за компанию со всеми упал главбух Бондаренко.

Следом устремился к земле поэт Щеглов. Творческое вдохновение не оставило его даже в свободном полете.

— Взошла заря, — начал он, открывая балконную дверь, и, уже падая, продолжил, — но, видно, зря!

Когда его заталкивали в машину «скорой помощи», он пришел в себя и едва слышно произнес:

— И все-таки крылатый конь Пегас поэта спас!

Но спас его не Пегас, а горгаз. Щеглов упал в вырытую горгазом траншею, заполненную до краев дождевой водой.

Затем упало четыре пары влюбленных от шестнадцати и старше, вышедших посмотреть на звезды. За влюбленными, с большим телескопом в обнимку, последовал астроном Мандельбаум. За Мандельбаумом с догом на поводке величественно бухнулась товаровед Виноградова.

Дольше всех падала с четвертого этажа самая старая жительница дома девяностолетняя гражданка Мешкова. Она приближалась к земле, держа в руках свечу и старинную икону, медленными широкими кругами, тщательно выбирая место для посадки.

Обогнавший ее сосед по балкону Елкин успел крикнуть:

— Бабуся — божий одуванчик! Спускайся скорее, а то в больнице мест не хватит, будешь спать на раскладушке в коридоре!

Услышав об этом, разом упали: милиционер, два пожарника, прапорщик Львов и давно нигде не работающий Спицын.

Последним упал дом, дом образцового быта, построенный ровно пятьдесят лет назад.

Третий отряд, стройся в ряд! Как строятся в ряд? Ну, как в очередь, знаете? Что будут давать? Ничего! Кто спрашивает, что такое ничего? Вы бы еще спросили, что такое карамель! В столовую шагом — марш!

— Витя, я понимаю: ты из интеллигентной семьи — мама — уборщица, папа — дворник. Но манную кашу с ножом не едят! Ах, нож предназначен не для каши, а для повара… Не надо! Его в прошлый заезд так минометом напугали, что до сих пор мясо даже в компот кладет.

— Саша, какой ты грубый! Бери пример с Вити — он никогда не скажет взрослому «твою мать!..», а всегда говорит «вашу мать!..»

— Вовочка, ты почему не отвечаешь «Всегда готов!» старшей вожатой? Кто сказал, что Вовочка давно готов? Нализался? Не мог он нализаться — в лагере никогда не было мороженого. Нанюхался? Накурился? Учился пускать дым из ушей, как фокусник, выступавший на прошлой неделе? Хорошо, что выступление шпагоглотателя отменили!

— Теперь, дети, читательский час. Вот книжка про старика Хоттабыча. Юра, о чем бы ты попросил волшебника? О видеомагнитофоне… А ты, Зоя? Правильно, чтобы сделал всех людей счастливыми! А как, Зоенька, сделать всех людей счастливыми? Дать каждому по видеомагнитофону…

— В прошлый заезд в лагере видеосалон работал. Как ни спросишь, один фильм крутят: «Тимур и его команда». А потом оказалось, что это фильм про татарского хана и его гарем. Что такое гарем? Ну, это когда один муж и много жен. Как у твоего папы, Леночка? Он был женат шесть раз… Но хан-то живет со всеми женами, а твой папа — ни с одной!.. Вернемся, дети, к положительным героям. Кого из них вы знаете? Дюймовочку? А у Светы, кажется, альтернативочка? По-твоему, она отрицательная, так как жила с кротом… И у Веры есть мнение? Дюймовочка глупая, так как жила с кротом бесплатно… Я сама скоро сойду с ума!