Рах по-свойски хлопнул Млыя по плечу, шутливо, как в детстве, несильно дернул за ухо.

— Ну что, насмотрелся на другую жизнь?

Свентовит величественно кивнул своей четырехлицей головой и стукнул копьем о землю.

— Не сейчас, — предупредительно сказал Род. — Дождемся остальных.

Млый оглядел капище, которое словно преобразилось в старинный форт с двойным рядом укреплений. Кинувшегося к нему в ноги Бесноватого Род отослал в деревню одним движением руки. Похоже, сейчас ему были ни к чему ни слабые союзники, ни лишние свидетели.

Потом Род подозвал к себе Млыя.

Тот подошел, как провинившийся мальчишка, хотя и не знал, в чем виноват. Может быть, в том, что ослушался мудрых советов и покинул степь в поисках новых впечатлений, может быть, в том, что слишком сильно уверился в своих силах, а их оказалось недостаточно?

— Ты все делал правильно, — неожиданно сказал Род, и по выражению его глаз и тону голоса Млый понял, что он не кривит душой. — Кроме одного. Никто не в силах в одиночку победить зло. Да, ты бился вместе с людьми, — предупредил Род возражения Млыя. — Но разве они знали, с кем сражаются? А ты должен был догадаться. Но в этом есть и моя вина. Вернее, не только моя, — Род хмуро посмотрел на Свентовита. — Мы-то знали, что происходит. Надо было прийти на помощь раньше, но теперь об этом говорить уже поздно. Отведи своих людей в деревню и немедленно возвращайся.

Покидал Млый капище, оглядываясь, хотя и впереди было на что посмотреть. Степь стремительно изменилась. Поверхность снега подернула темная дымка, солнце едва пробивалось сквозь сплошную пелену облаков, за которыми скрылся циклопический гриб взрыва, местами появились проталины. От дуновения теплого ветра хотелось зажать нос — ветер нес горячий пепел и Млый знал насколько он смертелен для людей.

— Укроетесь в доме, и ни шагу на улицу, — предупредил он Фоку и Павла.

— А ты? — не удержалась Ольга.

— Обо мне не беспокойтесь. Я вернусь в капище.

— Так это и есть твои друзья? — прямо спросил Фока. — Вот эти… — он попытался подобрать слово. — Эти…

— Да, — Млыю не хотелось сейчас объяснений.

— Да они те же Отшельники, только ряженые!

Ряженые — это вы, хотел возразить Млый, но промолчал.

Деревенская улица казалось вымершей. Только Бесноватый в сопровождении дурачка ходил от дома к дому, взмахивал руками и бормотал заговоры от мора, от хлада, от смертельного гада. Млыю было некогда повторять наставления о соблюдении безопасности. Архимед встретил их возвращение понимающим взглядом.

Обратную дорогу к капищу Млый одолел бегом. Он проскочил во внутренний двор и тут же отметил, что их полку прибыло. На крыше святилища застыла колеблющаяся, как в мареве, фигура Стрибога, и вскоре ветер переменился — он задул в сторону города, унося из степи смертоносный пепел.

— Еще! — приказал Род.

Ветер усилился. Облака с неимоверной скоростью помчались прочь, на глазах превращаясь в лохмотья. Степь обнажилась для взгляда.

Извилистое русло небольшой реки, по которому Борода привел их к деревне, ощетинилось остриями взломанного льда. Верхушки невысоких холмов, еще недавно присыпанные снегом, чернели болотными кочками. Сухие остовы деревьев повалило, как бурьян в грозу.

Но страшнее всего было смотреть на небо. Даже освободившись от туч, оно продолжало оставаться непрозрачным, заполненным какими-то хлопьями и мутью. Солнце едва угадывалось и постоянно меняло цвет от багрового до желтого.

— Конец света, — тихо сказал Млый, подойдя к Роду.

— Да, похоже, — согласился тот.

Сзади послышалось знакомое громыхание доспехов, Свентовит привязывал к собственному идолу коня.

— Ударить бы сейчас, — крикнул он. — Только время теряем. Пусть хоть Перун выпустит несколько стрел!

— Зачем? — возразил Род. — Огня в руинах хватает и без того. Сейчас, когда мы выдвинулись вперед, Отшельники в степь не сунутся. А завтра — посмотрим.

— И чего смотреть, — заворчал Свентовит. — Свернем шею одним ударом.

— Род прав, — возразил Сварог. — Надо подумать. Мы сами вырастили эту язву, надеялись — обойдется. Не обошлось. Млый, подойди.

Млый робко подошел к величественному Сварогу, который раньше его едва замечал. Что-то изменилось?

— Возьми, — Сварог вытащил из-за пояса металлические боевые перчатки. — Бери, бери, — усмехнулся он, заметив замешательство юноши.

Приступить к обсуждению плана не успели, послышался жестяной треск крыльев, и во двор капища, как камень, свалился сверху Семаргл. Пес запыхался, длинный красный язык болтался из пасти, как флаг.

— Думал, опоздаю, — вокруг разгоряченного тела Семаргла тут же вытаяла приличная проплешина. — И где тут враги?

— Отдышись сначала, — добродушно заметил Свентовит. — Род говорит, надо подумать.

Семаргл в приступе внезапной нежности попытался лизнуть Млыя, тот едва успел уклониться, потрепал пса по шерсти.

— Давно не виделись.

— Сто лет прошло, — Семаргл тяжело рухнул на снег. — Там тебя грифоны заждались.

— Неужели не всех потрепал?

— Да уцелела парочка, — небрежно заметил пес. — Оставил для развода.

Позже всех заявился Ярила. Был он хмелен и настроен воинственно, но, услышав, что выступать немедленно никто не собирается, тут же заявил, что пойдет в деревню.

— По местным девкам соскучился, — хмуро сказал Род. — Ничего, побудешь пока здесь. И чтобы больше ни капли.

— А ну вас! — надулся Ярила. — Без водки какая драка, скука одна.

Про себя Млый отметил, что Ярила ему чем-то очень напоминает Саньку-Свистка. Тот же налет наглости и самодовольства, да и по части девок не дурак.

— Эй, Алконост! — крикнул Род, подняв лицо к небу. — Эй, Гамаюн! Что видите вы в степи?

— Мрак бездны! — донеслось из поднебесья. — От города не осталось ничего.

Поднимая сильный ветер, Алконост и Гамаюн спустились вниз и уселись рядом на гребне крыши. Клювы их не уступали по размеру мечам, но у Гамаюна клюв был загнут вниз, как ятаган, а у Алконоста торчал, как пика.

— Птицы летят сюда, — сказал Гамаюн и словно руку поднял правое крыло. — На помощь Перуну спешит Могол, заживляющий раны, к Сварогу огненный Рарог, Велес велел Сирину быть с нами рядом, а Финист спешит с юга на помощь Раху. Далеко же на севере поднялся с моря Лебедь-Обида и будет кружить над землей до окончания битвы.

Стемнело раньше, чем обычно. Перед закатом небо окрасилось в фантастические тона, часто меняя цвет, как во время северного сияния. Род увел всех в святилище. В жертвенный очаг подбросили хворост — дым уходил из дома через круглое отверстие в крыше. Очаг грел плохо, но трепещущие язычки огня создавали ощущение уюта.

— Вот мы и собрали все наши силы, — сказал Род. Временами его лицо оказывалось ярко освещено пляшущим пламенем, иногда скрывалось в тени. — Выступим с восходом солнца. Отшельники готовы к битве прямо сейчас, но этого мы им сделать не позволим. Как ветер, Стрибог?

— Сейчас начнется буря, — Стрибог легкой тенью выскользнул на улицу.

— Мы переждем ураган, а потом станем ураганом сами, — Род усмехнулся и внимательно оглядел свое воинство. — Сварог, Свентовит, Перун, Ярила и Млый пойдут низом так быстро, как только смогут. Я, Стрибог, Рах, Семаргл и птицы поддержат вас с воздуха. Биться придется в открытую. Передайте вашу силу мечам и стрелам, пусть они не знают промаха и не изведают поражения.

Косматый Перун тряхнул свой колчан, словно погремушку, и огромные стрелы, каждая не меньше обыкновенного копья, застучали в нем, как карандаши в стакане.

— Не думаю, что они устоят против нас, — гулко отозвался он. — И все же раньше никто не знал никаких Отшельников. Откуда они пришли?

— А откуда приходят в мир ненависть и злоба, как появляется жадность и глупость? — отозвался Род. — Они были всегда. Просто настают времена, когда мир обнажается до самых корней, и многие из них уходят в Навь.

— Но тогда надо уничтожить саму Навь! — запальчиво крикнул Млый.