Млыю опять достались предутренние часы, и он вновь смотрел на небо до начала бледного рассвета, теперь уже безошибочно определяя созвездия. Звезду Грумбриджа без телескопа увидеть было невозможно, но зато хорошо различались и Лебедь, медленно изменявший направление своего полета вместе с течением часов, и Орион, взошедший во второй половине ночи.

Рисунок неба оставался таким же, каким Млый привык видеть его всегда. Он был вечным и неизменным. Именно так он изображался и на старых звездных картах. И в этом постоянстве внезапно Млый почувствовал какую-то ускользающую от него истину. Законы природы не менялись. Не изменились они и тогда, когда человечество успело за короткое время взлететь на гребень своего успеха и тут же рухнуть вниз. Какими же ничтожными должны показаться люди при взгляде из космоса. Ничтожными и беспомощными. А ведь они думали, что стали всемогущими.

На второй день набрели на какие-то строения. Когда-то их по периметру окружала изгородь, но сейчас она рухнула. Бетонные коробки зданий время почти не тронуло, но от них веяло такой унылой тоской, что хотелось миновать, не останавливаясь. Но Млый все же предложил задержаться.

— Это похоже на город. Там тоже большие дома и в них по-прежнему живут люди.

— А здесь не живут, — возразил Свентовит. — Неужели не чувствуешь?

Млый чувствовал совсем другое. Где-то там в глубине коридоров скрывались злыдни. Много злыдней. Но они не опасны. Очумевшие домовые, не больше. А вот глубже, под землей, действительно сидит кто-то непонятный. И боится. Боится, но готов напасть.

Он поделился своим открытием со спутниками.

— Это не нежить, — сразу сказал Свентовит. — Он из этого мира. Но очень злой.

— Вот и пойдем дальше, — предложил Меченый.

— Но с ним можно поговорить, — Млый уже шагнул к дверному проему, и продолжающие действовать фотоэлементы послушно откатили многотонные створки в разные стороны.

— Послушай, это не жилище. Здесь когда-то были ракетные шахты, — Свентовит неохотно спешился. — Ты ведь знаешь, что это такое.

— А сейчас шахты пусты, — уверенно определил Млый. — И в них кто-то поселился.

— Ладно, я тебя прикрою, — Свентовит встал у Млыя за спиной. — Хотя не понимаю, зачем тебе это надо.

Меченый остался снаружи приглядеть за конем.

По коридорам прошли легко. Они были слабо освещены, так что не пришлось шарахаться из стороны в сторону, опасаясь неожиданного нападения. Злыдни разбегались с пути, как мыши, забиваясь в пустые комнаты. Млый их не трогал.

Потом начались лестницы. Млый преодолел соблазн воспользоваться лифтом — еще застрянешь где-нибудь намертво. Чем глубже уходили лестницы под землю, — шли пригибаясь, чтобы не удариться о низкие притолоки, со скрежетом отворяя металлические двери, — тем яростнее ощущалась бушующая злоба того, кто сидел внизу. Свентовит попытался выйти вперед, но Млый не пустил. Это его затея, ему и принимать первый удар. А то, что удар последует, он почти не сомневался. Хотя зачем? Существо должно быть разумным, и если это не нежить, то зачем вступать в бой? Можно ведь договориться.

Лестницы кончились небольшой площадкой. Ниже шахта обрывалась вертикально. Здесь же, на площадке, находился и выход из лифта. Дальнейший спуск явно не предусмотрен. Именно здесь, очевидно, когда-то размещалась боеголовка ракеты. Если и существовал другой путь, ведущий к дну бетонного стакана, то он проходил в другом месте. Может, стоит поискать?

Млый заглянул в темноту, в лицо дохнуло сырой плесенью. Тот, кто сидел внизу, также смотрел на него. Невидимый, но опасный.

— Эй! — крикнул Млый, склоняясь над жуткой пропастью. — Отзовись! Мы пришли без зла.

— Чпок! Чпок! — раздались вязкие шаги по грязи далеко внизу.

И тут же в голову Млыя словно вогнали металлический штырь. Боль была такой, что он закачался на краю шахты и, если бы не Свентовит, успевший придержать его за пояс, непременно бы рухнул вниз.

— Ах! — разочарованно разнеслось от самого дна.

И Млый получил новый удар, но он был уже готов к этому и крепко держался за выступающую из стены скобу.

— Вот так он злыдней и бьет, — сказал Свентовит. — Он — голодный. Я могу попасть в него дротиком.

Опять послышался слабый шум, который стал постепенно приближаться, словно существо начало карабкаться по отвесным стенам.

Вновь ударила волна боли, и на этот раз закряхтел даже Свентовит.

— Один из мутантов, — определил Свентовит, чьи способности видеть были развиты лучше, чем у Млыя. — Не человек.

— Зверь?

— Да. Но очень большой и умный.

Внезапно над краем шахты взметнулась громадная лапа. Таких Млый раньше никогда не видел. Сложенные лопатой белые пальцы с кривыми когтями зацепились за скобу и вырвали ее из гнезда. В воздухе мотнулась гигантская, покрытая серебристой шерстью голова с прищуренными маленькими глазками, и тут же зверь сорвался, прошуршал мягким брюхом по стене и тяжело рухнул в грязь.

— Сейчас опять полезет, — сказал Свентовит. — Убьем?

— Нет, — Млый отошел вглубь площадки. — Не стоит. Он просто охотится. Возможно, у него там внизу прорыты ходы, и к шахте он выходит лишь изредка. Хотя, какая западня!

— Да, яма что надо! — согласился Свентовит.

Поднимаясь по лестнице к выходу, Млый все еще чувствовал догоняющие удары боли. Но, чем выше, тем они становились слабее.

— Поговорили? — насмешливо спросил Млыя Меченый, едва открылись двери. — Побеседовали?

— Это — не человек, — Млый оставался серьезен. — Но мог быть и Другим.

— Все теперь перемешалось, — ворчал Свентовит, садясь на коня. — Звери стали разумными, люди — безмозглыми.

— Зачем обобщать, — Млый осторожно потрогал голову, в которой еще ощущались отголоски боли. — В городе, наверное, все по-другому.

— Вернемся домой? — Свентовит потянул уздечку, и конь затанцевал на месте.

— Вперед! — приказал Млый.

Еще в тот же день они встретили в степи большое кладбище старых машин. Это были боевые машины. Возможно, они предназначались для охраны зданий ракетной части. У всех до одной были искорежены излучатели, словно по ним прошелся невидимый молот. Решетки антенн спеклись в сплошную массу, бронированные колпаки местами в выбоинах.

— Во как! — уважительно заметил Меченый. — Смяли, словно глину.

Но ночь прошла спокойно. Стая волков подходила совсем близко к костру. Расположившись на вершине холма, звери смотрели вниз и чего-то ждали, но напасть не решились.

И правильно, мысленно одобрил Млый, когда вожак увел стаю в степь. Здесь вам не поживиться.

Большие, размером с коршунов, летучие мыши все время кружили неподалеку. Но и крылатым вампирам не перепало ничего — охрану несли исправно.

На другой день в степи стали попадаться скопления невысоких домов — их обходили не останавливаясь. По словам Свентовита, это еще был не город. Видели издали и Других. Здесь они отличались от тех, что жили в деревне. Иная одежда и оружие. Свентовит на своем громадном коне вызывал у Других сильный страх. Один раз в путников стреляли из-за холма. Пуля взрыла землю метрах в десяти левее Млыя. Меченый схватился за лук, но с сожалением ослабил уже натянутую тетиву — расстояние до неизвестных врагов было слишком большим.

— Как это они стреляют? — Меченый не поленился и отыскал зарывшуюся в грунт пулю. — Чем?

— у них там много есть чем, — Свентовит подержал на ладони маленький деформированный от удара кусочек свинца. — Но боеприпасы экономят, а то бы сейчас пришлось туго.

Млый теперь знал, что это за оружие. Примитивное, стрелковое. Но все еще действует. Лук и стрелы против пистолета, конечно, защита слабая, но, если понадобится, все же выручат.

Больших трудов стоило перебраться через разрушенную монорельсовую дорогу. Высокие глыбы опор рассекали степь по геометрической прямой. Без коня можно было преодолеть это сооружение без особых усилий, а так пришлось искать основательно разбитый участок, для чего сделали изрядный крюк.

И все же здесь Млый видел и узнавал сохранившиеся фрагменты ветряных генераторов, фермы с похожими на миниатюрные обсерватории силосными башнями, а потом встретилась и сама обсерватория, но великанские купола были полностью снесены и отброшены в сторону, сдутые неведомым ураганом, словно шляпы у прохожих.