Спустя год после начала аннексии Крыма Россией можно определить несколько этапов информационно-психологической войны РФ против Украины.

— Первый (декабрь 2013 — февраль 2014 года). Дискредитация Майдана. Российские СМИ старательно представляли происходящее в центре Киева в качестве бунта экстремистов и националистов, инспирированного Западом. Позволю себе предположить, что эти месседжи были направлены не только на российского потребителя информации, но и имели своей целью подтолкнуть В. Ф. Януковича и членов его команды к более решительным действиям в отношении протестующих. По крайней мере, предположения о «третьей силе», активно раскачивающей ситуацию во время Революции достоинства, не нашли убедительного опровержения.

— Второй (февраль — март 2014 года). Возвращение Крыма. Усилия российской информационной машины были направлены на максимальную деморализацию украинской власти, лишение ее пространства для маневра, подавление воли к сопротивлению украинских военнослужащих на территории Крыма, идеологическое обеспечение аннексии Крыма и формирование благоприятной международной позиции в этом вопросе. Нельзя утверждать, что Россия добилась полного успеха, заручившись пониманием со стороны мирового сообщества, но, несмотря на это, оформила юридически присоединение полуострова к своей территории.

— Третий (весна — август 2014 года). Раскачивание Донбасса. Донецкая и Луганская области, долгое время бывшие электоральным заповедником Партии регионов, стали объектом информационной экспансии и проникновения вооруженных отрядов с российской территории. Наивно полагать, что действия Игоря Гиркина (Стрелкова), Игоря Безлера (Беса) и других полевых командиров сепаратистов не были согласованы с Россией. Донбасс в качестве объекта воздействия был избран по многим причинам, не последней из которых является отсутствие в регионе политической конкуренции и доминирование российских СМИ. Этот этап завершил котел под Иловайском[359] , в котором оказались украинские войска.

— Четвертый (осень 2014 — зима 2015 года). Провоцирование нового Майдана. Поскольку скрывать российское военное присутствие на территории Украины становилось все проблематичнее, а санкции Запада постепенно набирали обороты, Кремль взял на вооружение новую тактику. Следом за реальным или мнимым поражением украинских военных (Иловайск, Дебальцево[360]) информационное пространство наполнялось паническими слухами, подогревалось недовольство внутри страны, провоцировались акции протеста с целью дестабилизации не только управления войсками, но и системы государственного управления в целом. Россия исподволь предлагает украинцам «новый Майдан», спекулируя на уже известном и эффективном рецепте, при этом «вынося за скобки» тот факт, что массовые выступления на этот раз могут привести к полной дезинтеграции Украины.

Подводя предварительные итоги информационно-психологического измерения гибридной войны России против Украины, хочу отметить следующее:

— Данный компонент межгосударственного противостояния оказался лучше всего проработанным государством-агрессором на уровне методологической подготовки.

— Состояние информационного пространства Украины позволяет российским СМИ занимать здесь если не привилегированные позиции, то чувствовать себя весьма уверенно. Создание Министерства информационной политики во главе с Юрием Стецем не переломило ситуацию в этом вопросе. Ограничение враждебного доступа к украинскому информпространству кажется более важной задачей, чем строительство пресловутой стены на границе с РФ.

— Украина продолжает реагировать на навязываемую ей повестку дня в информационной сфере, при этом не имея возможности симметрично отвечать на агрессивные действия России в этом компоненте противостояния.

— На международной арене информационные позиции России намного предпочтительнее, что во многом обусловлено более последовательной позицией государства во внешней политике, резко контрастировавшей с «многовекторностью» Украины, и наличием влиятельного пророссийского лобби.

— Россия использует разнообразные рецепты информационно-психологического воздействия, не ограничиваясь одними и теми же наработками. Кремль готов искать союзников среди украинских политиков самого широкого круга, ставя условием сотрудничества одно — готовность действовать в контексте дестабилизации ситуации в стране.

— Украине придется непросто, поскольку западные санкции оказывают на Россию скорее «эффект анаконды», чем реально ощутимое действие, а в Кремле хорошо осознают угрозы, которые несет с собой «недобитая Украина». Нашей стране необходимо продолжать борьбу за восстановление внешнеполитической субъектности, осуществлять реальные, а не декларативные реформы, укреплять обороноспособность, строить внятную информационную политику. Сегодня это — задачи выживания ддя крупнейшего европейского государства.

Этот раздел уместно будет завершить словами уже не раз упомянутого в книге Карла фон Клаузевица: «Огромная часть информации, получаемая на войне, противоречива, еще большая часть ложна и гораздо большая часть сомнительна. […] В обстановке боевых действий… одно сообщение следует за другим. Хорошо, если в этих сообщениях, противоречащих друг другу, существует явное несоответсвие, вызывающее критическое отношение к ним, что тем самым дает нам чувство безопасности. Для неопытного человека гораздо хуже, когда случай отказывает ему в этой услуге: одно сообщение подтверждает и преувеличивает другое.

Как правило, люди больше склонны верить в плохое, чем в хорошее, и в некоторой мере преувеличивать плохое».

На самом деле цитата применима к любой войне. Однако в информационной сфере (плоскости) противостояния Украины и РФ как никогда важен каждый из нас и важно осознание своей слабости, что в итоге приведет к укреплению и силе[361].

Став объектом агрессии в ходе гибридной войны, Украина утратила ряд альтернатив своего развития. Она больше не является «серой зоной» в центре Европейского континента, но перед государством стоит серьезная угроза дезинтеграции и потери собственного лица. Из-за событий последнего года у нашей страны и ее правящей элиты серьезно сузилось пространство для маневра. У крупнейшего государства Европы в этой ситуации есть один единственный вариант победы: измениться и победить, в противном случае и противник, и вчерашние ситуативные союзники будут не против разделения Украины на части. Конечно же, под самым благовидным предлогом.

К сожалению, Украина сегодня остается жупелом для многих европейских государств. Тамошние политики охотно кивают на огромное по континентальным меркам государство, не сумевшее эффективно распорядиться выпавшим на его долю шансом стать процветающим. Неспособность ряда украинских президентов, премьеров и нескольких созывов парламента оперативно превратить Украину из обломка Советского Союза в современную европейскую страну привела к искажению общественного видения алгоритма изменений. Две революции за неполные десять лет, случившиеся на украинской земле для Старого Света — отнюдь не свидетельство демократического развития страны, скорее показатель отсутствия эффективных демократических процедур. К сожалению, стремление сохранить эфемерную социальную стабильность спровоцировало системные ошибки, сформировавшие образ Украины как государства, у которого нет видения собственного будущего.

В отличие от России Украина не может похвастаться последовательностью в вопросе внешней политики. До последнего времени тема европейской и евроатлантической интеграции в лучшем случае была элементом внутриполитической борьбы, но не стала частью государственной стратегии, не нашла отклика в большой внешнеполитической игре. Пожалуй, только Леонид Кучма во второй половине 1990-х созданием ГУАМ и сближением с НАТО пытался нащупать варианты пути на Запад для Украины. Даже формально прозападный Виктор Ющенко (как его упрекали оппоненты во время избирательной кампании 2004 года: «Ваша супруга — американка») не сумел предпринять эффективных шагов для сближения с Европой. Виктор Янукович опустился на вынужденный геополитический шпагат, оказавшись не способным маневрировать между Западом и Российской Федерацией. Революция достоинства не просто выбросила четвертого украинского президента на свалку истории, но и стала началом активной фазы противостояния с Россией — государством, с которым Украину разделяет 2000 километров государственной границы и связывают миллионы разнообразных связей.