— Наиболее эффективными асимметричными ответами на стоящие перед Украиной вызовы в энергетической сфере являются политика энергосбережения, повышение эффективности использования энергоресурсов, развитие собственной добычи, использование альтернативных источников энергии.

Historia est magistra vitae[187]. Эта античная сентенция звучит сегодня слишком упрощенно, как и ее парафраз: «История учит тому, что она ничему не учит». Спорные моменты исторических событий и процессов сегодня активно используются в ходе гибридной войны. Заведомо альтернативное, чтобы не сказать «лживое», «толкование истории» позволяет одурманивать миллионы граждан как Украины, так и РФ при помощи средств массовой информации, расспростроняющих фальшивые сообщения и неправдивую информацию. Поэтому в использовании исторического оружия необходимо отталкиваться от сентенции, сформулированной Джорджем Оруэллом: «Кто контролирует настоящее — контролирует прошлое, кто контролирует прошлое — контролирует будущее».

История в качестве идеологического оружия и инструмента массового промывания мозгов оказалась весьма эффективной. Возможно, даже более эффективной, чем телевидение и электронные СМИ. Предпосылками для этого стали присутствующая в современной России и — в виде рудиментарных явлений в постсоветских республиках — советская модель образа мира и памяти о прошлом, усугубленная многолетней неповоротливостью украинской исторической науки. Не будем забывать, что подавляющее большинство источников по украинской истории сегодня находятся в России, и доступ к ним ограничен. Кроме того, Украина переживает серьезный дефицит разнообразной литературы, способной раскрывать и воспевать героические страницы украинской истории. После обретения нашей страной независимости в 1991 году, историю Украины надо было писать заново. Сегодня, после Революции достоинства, эта задача не менее актуальна и важна. Украинским историкам крайне важно отойти от российских идеологических схем, противостоять давлению российской интеллектуальной элиты на существующие болевые точки и доминированию российского интеллектуального дискурса в украинском публичном пространстве.

Украине необходимо не только переосмысливать собственную историю по принципу «прощаем и просим прощения», который использовался в европейском гуманитарном пространстве после Второй мировой войны. В сегодняшних российско-украинских отношениях исторические дискуссии оказываются на переднем крае противостояния. Сегодня Украине нужно в наступательном ключе формировать

собственный взгляд на исторические события. Для нашей страны жизненно важно сформировать собственный привлекательный имидж, который опирался бы на исторические примеры и параллели. Важно при этом научиться не обходить непростые и спорные моменты некогда общей истории, сужая пространство для спекуляций и передергиваний.

В ХХІ веке трудно представить, что бородатый анекдот о «России — родине слонов»[188] будет воплощен в жизнь со скурпулезностью и настырностью, достойными куда лучшего применения. Но идеологи уникального российского пути не просто посмеялись над старой шуткой, они максимально расширили ее, погрузив общественное сознание российского общества в пучину домыслов и инсинуаций. Печально, но факт: исторические придумки российских технологов выглядят не менее фальшивыми, чем амфоры, давеча так удачно подвернувшиеся Владимиру Путину во время погружения в Черное море [189]. Однако натужность исторических домыслов кремлевских технологов зачастую не позволяет добиваться поставленных целей. Казалось бы, история как давно прошедшее, должна играть вторичную роль в современных идеологических спорах, информационных войнах и политических конфликтах. Но именно история, преимущественно те ее эпизоды, в которых пересекаются траектории прошлого российского и украинского народов, становятся предметом ожесточенных споров. Если сказать точнее, то определенная интерпретация исторических событий формирует мировоззренческие основания действий, стиль мышления современной российской политической элиты и мировосприятие широких масс населения.

Миф об имперской России родился не вчера и не сегодня, он умело и упорно поддерживается всеми доступными средствами по одной простой причине: ностальгия по былому имперскому величию сегодня позволяет найти понятное и легко воспринимаемое миллионами объяснение становления и развития в РФ режима авторитарного правления. Причем спускаемая сверху интерпретация истории воспринимается населением с чувства комфорта, а не отторжения.

Бесспорно, что основным инструментом массированной пропаганды, составляющей ежедневную «идеологическую таблетку» в новостях, влияющую на общественное мнение, являются сегодняшние события. Их характер концептуализирован, имеет четкую схему интерпретации, лексики и визуальной подачи события.

При нынешнем состоянии межгосударственных отношений России с соседями — будь то Украина, Беларусь или Эстония — у всех у них в «активе» есть действия, вызывающие вопросы у Кремля, — это «качество» буквально автоматически переносится в новостной поток. Используются шаблонные оценки общей ситуации, политического процесса и экономики в данной стране (на выбор — позитивные изменения или глубокий кризис), отдельных персоналий и политических движений (конструктивные и деструктивные, дружественные и враждебные), общественное мнение умело направляется по пути наименьшего сопротивления, обозначенному фишками тиражируемых стереотипов. Когда потребителям информации наперед известно, где «хорошие парни», а где — «плохие», то события (информационного плана) автоматически приобретает характеристики «позитивного изменения» или «углубления кризиса». Если качество двусторонних отношений изменяется (улучшается или ухудшается), то включается соответственно измененная оценочная схема.

Во внутрироссийском дискурсе не вызывает сомнений, что сама Россия не может быть инициатором или давать повод для ухудшения отношений, такой вариант развития событий якобы в корне не соответствует ее национальным интересам. События способны испортиться исключительно в рамках адекватного вынужденного ответа на недружественные действия другой стороны. Имперские комплексы реализуются в том числе с помощью тактики отрицания очевидного, а прочности им прибавляет ядерный арсенал и внушительный запас энергоресурсов. Россия порой напоминает сказочного медвежонка, с которым играют исключительно с опаской и по мотивам, далеким от дружелюбия.

Какова же роль истории в этом сценарии обработки входящей информации? Известно, что политические убеждения в любом обществе формируются не только в процессе участия в повседневной политике или получения информации о ней, но и опираются на прошлый политический опыт. Общество состоит из разных поколений (молодежь, средний и старший возрасты), и, соответственно, политический опыт у каждого поколения разный. Ясно, что у старшего поколения большая часть своего опыта сформировалась в тот период, который для младшего уже очевидно является «историей», т. е. имеет абстрактный характер. Ее нельзя «проверить», опираясь на свой опыт, поэтому младшее поколение пользуется чужим «готовым продуктом», который производится государственной системой образования и медиасферой. К доступному мнению старшего поколения младшее может относиться скептически. Представления среднего поколения основываются опять-таки на стереотипах, данных системой образования, и на опыт, который меньше, чем у старшего поколения. Если у разных поколений стереотипы, впитанные в школе, совпадают или достаточно близки, это формирует консолидированную интерпретацию истории подавляющим большинством населения страны. Для России эта схема сегодня выглядит особенно актуальной.