В ноябре 1994 года, уже при президенте Леониде Кучме, украинский парламент ратифицировал Договор о нераспространении ядерного оружия. Кроме того, Украина выполнила обещание Кравчука и завершила передачу ядерного оружия на территорию России в июне 1996 года, подтвердив последовательность своего стремления выполнять международные обязательства [259].
Сегодня в Украине чрезвычайно популярным является тезис: «Не откажись Украина от ядерного оружия, Путин бы не посмел, и вообще, с нами бы считался весь мир». В данном случае имеет место классический случай выдачи желаемого за действительное, поскольку ядерный арсенал для Украины в начале 90-х годов ХХ века напоминал чемодан без ручки: страна была занята другим — становлением государства и выживанием экономики. После распада Союза в свете тогдашнего восприятия Украины международным сообществом вопрос отказа от ядерного оружия был для нашей страны вопросом международного признания и получения экономической помощи.
Одной из главных проблем для Леонида Кравчука на посту президента была крымская. Еще в январе 1991 года на полуострове прошел референдум, которым статус Крыма был повышен с области до Автономной Советской Республики, результаты волеизъявления крымчан были признаны Верховной Радой Украины.
Необходимое отступление. Хотя Крым нельзя назвать специально заложенной миной замедленного действия для дестабилизации ситуации в Украине, по факту развитие ситуации на полуострове то и дело вызывало серьезную обеспокоенность в Киеве. После депортации крымских татар НКВД при поддержке подразделений Красной Армии в мае 1944 года (этот народ, как и ряд других, был обвинен Сталиным в коллаборационизме с гитлеровцами) территория полуострова была заселена жителями российского Нечерноземья. На протяжении десятилетий после окончания войны в Крыму часто оставались на постоянное жительство офицеры-отставники. Разрешение на возвращение крымских татар из многолетней ссылки, которое они получили в конце 80-х годов ХХ века, заметно повысило уровень напряженности на полуострове.
Неприятным сюрпризом для России стали результаты голосования в Крыму на референдуме 1 декабря 1991 года: 54 % крымчан высказались за независимость Украины[260]. Хотя эти результаты были ниже, чем в целом по стране, они выглядели показательно. Россия отреагировала на волеизъявление жителей Крыма постановлением Верховного Совета от 23 января 1992 года о неконституционности решений 1954 года о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР[261].
Фактически не прошло и двух месяцев с момента оформления официального развода бывших советских республик, а в Москве уже начали разыгрывать крымскую карту. Есть все основания полагать, что невысокое военное значение Черноморского флота в России осознавали уже тогда, но пытались использовать его как фактор давления на Украину. В целом Крым можно назвать «фатальным полуостровом» для российско-украинских отношений, в итоге ставшим камнем преткновения между крупнейшими постсоветскими республиками.
Это решение российского парламента получило взвешенный и вместе с тем бескомпромиссный ответ Верховной Рады, который 6 февраля 1992 года поддержали 363 депутата[262]. Документ расценивал действия российских парламентариев «как способные дестабилизировать общественно-политическую ситуацию в Украине и России». Перечислив все правовые и договорные нарушения со стороны Верховного Совета Российской Федерации, Украина заявила, что подтверждает свою приверженность Хельсинкским соглашениям, в частности принципиальной является неприкосновенность существующих государственных границ, и отвергает какие-либо территориальные претензии.
Однако доводов разума от украинских коллег депутатам российского парламента оказалось недостаточно. 21 мая 1992 года они приняли постановление «О правовой оценке решений высших органов государственной власти РСФСР об изменении статуса Крыма, принятых в 1954 году». Этим актом парламент Российской Федерации признал решение о статусе Крыма незаконным и поставил под сомнение территориальную целостность Украины [263].
В начале июня того же года министр иностранных дел Украины Анатолий Зленко в сессионном зале Верховной Рады подчеркнул, что причина нарастающей конфликтности двусторонних отношений спровоцирована «последовательным нежеланием некоторых политических сил и отдельных руководителей Российской Федерации признать политическую реальность — существование независимого государства Украина, строить отношения с ним на принципах партнерства, уважения суверенитета, невмешательства во внутренние дела, взаимной выгоды — одним словом, на равноправии суверенных соседних государств». По мнению Анатолия Зленко, российско-украинский кризис — это продукт желания «части российского руководства отвлечь внимание населения от внутренних трудностей и стремление восстановить единый центр, уничтожив государственность Украины»[264].
Продолжая игнорировать нормы международного права и положения заключительного Хельсинского акта ОБСЕ, российские парламентарии постановлением от 9 июля 1993 года предоставили Севастополю российский федеральный статус, объявив его «главной базой единого Черноморского флота». Впрочем, это решение можно рассматривать как элемент внутриполитического противостояния внутри России, поскольку и президент Борис Ельцин, и МИД России осудили решение парламента как безрассудный акт, что, впрочем, не заставило депутатов отозвать свое решение. В Украине действия российских парламентариев расценивались как покушение на нарушение территориальной целостности и суверенитета государства.
Реакция украинской исполнительной власти тоже была довольно решительной. С заявлениями протеста выступили президент Леонид Кравчук, президиум Верховной Рады, руководители министерства обороны и иностранных дел. В ответ многие страны мира, в частности Соединенные Штаты Америки, Великобритания, Италия, а также Совет Безопасности ООН, осудили постановление парламента России как акт, противоречащий международным договорам[265].
Противостояние России и Украины вокруг Крыма заиграло новыми красками после того, как 30 января 1994 года президентом Крыма стал Юрий Мешков — политик ярко выраженной пророссийской ориентации, отличавшийся ею даже среди когорты тогдашних представителей политической элиты полуострова, лидер «Республиканского движения Крыма». Была высокая вероятность того, что новый лидер полуострова воспользуется настроениями внутри российской политической элиты. История не знает сослагательного наклонения, но в случае избрания Мешкова президентом до октября 1993-го, когда в конфликте Бориса Ельцина и Верховного Совета России наступила кровавая развязка, у него было бы больше шансов для реализации своих намерений. Крымский президент взял курс на сближение с Россией, декларируя стремление добиться «возвращения в материнское лоно» вплоть до полного присоединения. Для этого Юрий Мешков был намерен ввести в Крыму рублевую зону, заключить с Россией военно-политический союз, предоставить жителям Крыма российское гражданство, ввести московское время и т. п. Благодаря жесткому противодействию со стороны украинских властей и действиям внутрикрымской оппозиции, реализован был только переход на московское время (так называемый указ № 1) [266].
Еще одна инициатива Мешкова — приглашение на работу в крымское правительство уроженца Ялты, гражданина россии Евгения Сабурова и группы «московских варягов» — не получила желаемого продолжения по причине отсутствия у Крыма возможности выстраивать самостоятельную экономическую политику, в Кремле же инициативы Симферополя практически не находили отклика.
