Вечер не принес желанной прохлады в разомлевшую от июльской жары Москву. Заходящее солнце как будто забыло, что его трудовая вахта заканчивается, и с полуденной силой раскаляло пыльные улицы, обжигало вялую листву деревьев, заполняло тоскливой духотой бетонные коробки квартир.

Но не всех.

В двухкомнатной квартире на двенадцатом этаже современного панельного дома по Большой Филевской улице электронный термометр на стене показывал привычные плюс 20. Причиной тому был еле слышно жужжащий кондиционер, заполнявший комнату прохладным морским воздухом.

Светлана Савина подошла к окну, отодвинула пальчиком розовую полоску жалюзи, задумчиво посмотрела вниз. Ничего интересного… Прохожих стало меньше, да машин, стремящихся к Кутузовскому проспекту, на улице Барклая поубавилось…

Месяц назад Светлане исполнилось тридцать лет. У нее были коротко стриженные соломенные волосы, короткий прямой нос, пухлые губы, огромные голубые глаза. Одета она была соответственно погоде: лишь розовые трусики да короткая белая маечка прикрывали ее красивое, загорелое тело с широкими бедрами, мягкими, приятными глазу линиями длинных, стройных ног.

Грусть и одиночество светились в ее красивых голубых глазах. Поскольку за окном ничего интересного так и не возникло, Светлана присела на красный велюровый диван, машинально поглаживая гладкие бедра, чей светло-коричневый цвет контрастировал с ослепительно белыми полосками у краев трусиков.

Голубые черточки на табло видеомагнитофона складывались в цифры 21.20. Вот и вечер наступил, а на душе все так же тоскливо, как и днем…

Сенбернар Билл, который подремывал на ковре, положив голову на могучие лапы, хоть и был умным псом и верным другом, разговаривать пока еще не научился.

Проще всего было бы пойти в другую комнату и спросить мужа, не желает ли он хоть как-то развлечь свою супругу? Но муж вернулся домой злой, раздраженный, наскоро перекусил и уселся за компьютер, всем своим видом давая понять, что беспокоить его не следует. Банковский кризис, валютный коридор и прочие мсрзопакости не позволяли директору «ЛЕВС-БАНКА» Льву Савину спокойно наслаждаться жизнью. Бедолаге приходилось и вечерами сидеть за персональным компьютером, просчитывая варианты возможных потерь и находок в бурном финансовом море.

А жене в такие вечера что делать? Телевизор смотреть? Надоело. Видеофильмы? Все, что было хорошего из голливудской продукции, давно уже посмотрела, а остальное — пусть сами американцы смотрят. Что еще? Книжку почитать? В такую погоду что-то не читается… В ресторан или кафе одной лучше не соваться, чтобы не нарваться на сомнительные приключения. Но может быть, господин Савин уже разобрался с неотложными делами и готов что-нибудь придумать для своей красивой, соблазнительной, особенно в этом наряде, жены?

Светлана встала с дивана, потянулась и неторопливо направилась в соседнюю комнату. Сенбернар поднял голову, раздумывая, нужно ли ему сопровождать хозяйку или нет, решил, что разговор с хозяином вполне состоится и без него, и снова, положив голову на лапы, прикрыл глаза.

— Дорогой, — капризно протянула женщина, останавливаясь за спинкой добротного кожаного кресла на колесиках (директор и дома должен сидеть в кресле, соответствующем его должности!), — мне скучно. Может быть, ты отвлечешься от своих проблем, а?

— Света, я тебя сколько раз просил: не называй меня «дорогой»! — раздраженно обернулся Савин. — Насмотрелась этих идиотских мексиканских и бразильских «мыльных опер», так держи при себе свои впечатления. Меня тошнит, когда наши бабы начинают выпендриваться на мексиканский манер!

Он бросил на нее короткий взгляд и снова уткнулся в монитор компьютера. Любой другой мужчина при виде белокурой красавицы в розовых трусиках вскочил бы с кресла и встал на колени, умоляя сжалиться над его чувствами. Но Лев Савин, невысокий, широкоплечий мужчина с густыми вьющимися волосами, черными «генсековскими» бровями и коротким носом-картошкой, обладал, видимо, особым иммунитетом к женской красоте. Или все дело в том, что и самая красивая жена со временем становится просто привычной добавкой к напряженной деловой жизни?

Иногда — ненужной…

— Тебя всегда тошнит, когда что-то не ладится, пупсик, — дерзко улыбнулась Света, спокойно выдержав гневный взгляд супруга.

— Я не пупсик! — заорал он.

— Хорошо, не буду называть тебя «дорогим» и «пупсиком» тоже. — Она грациозно взмахнула рукой, поправляя прическу. — Уважаемый Лев Константинович, ты думаешь как-нибудь помочь своей жене скоротать этот ужасно тоскливый вечер или нет, черт тебя побери?! — И обворожительно улыбнулась.

Эта многообещающая улыбка полуобнаженной женщины могла бы оживить и бронзового Аполлона с Большого театра, но директор банка оказался еще более «бронзовым».

— Нет, не думаю, — коротко ответил он.

Улыбка медленно сошла с ее губ.

— Почему?

— Потому, что у меня других дел по горло. Ты разве не знаешь, в какой стране живешь, что в ней происходит?

— Знаю, в России. В ней есть товарищ… ой, прости, госпожа Парамонова, которая не дает тебе спокойно жить, все какие-то гадости придумывает. А ты не думай о ней, давай лучше съездим куда-нибудь, развлечемся. Говорят, в «России» сейчас концерты какой-то известной группы… Ой, совсем вылетело из головы название…

— Какой группы?! О чем ты говоришь? Посмотри на время, лапочка! Если там сейчас концерт, он уже к концу подходит!

— Ну вот мы и послушаем, что они поют в конце. Обычно в конце бывает самое интересное… Господи, ну как же она называется, эта группа?

Савин вытаращился на нее с таким видом, будто ему сунули под нос только что открытую баночку с ядреной домашней горчицей. Потом судорожно сглотнул и сказал, нервно постукивая пальцами по столу:

— Это все, что ты хотела мне сказать?

— Все, — утвердительно кивнула Светлана.

— Тогда послушай меня внимательно. Музыкой ты можешь наслаждаться и дома, в своей комнате. Поставь лазерный диск в музыкальный центр и наслаждайся, хоть до утра. А мне, пожалуйста, не мешай работать.

— Ты тоже сказал все, что хотел?

— Именно, ч-черт возьми!

— Дело не в музыке, а в том, чтобы отдохнуть вместе, — она призывно поглядела на него, давая понять, что это можно сделать и не выходя из квартиры.

— Тогда поезжай в какой-нибудь кабак, подыщи себе компанию для отдыха, — сквозь зубы процедил Савин.

— Какой ты странный, Лева… Я ведь ничего особенного не прошу. Ты можешь хоть на один вечер оторваться от своей дурацкой работы и уделить внимание жене? Мы уже тыщу лет никуда вместе не ходили, даже в гости. Между прочим, я устала сидеть в одиночестве.

— Ну так займись чем-нибудь! Найди какое-то дело, марки коллекционируй или коврики вяжи, фигурки из глины вылепливай.

— У меня глины нет.

— Выясни, где можно взять, я помогу донести. И все, хватит! Отстань от меня. Ведь ты целых две недели гостила в Испании у своей матери, могла бы и еще на месяц задержаться.

— Тебе так плохо со мной? — нахмурилась Светлана.

— Сейчас мне важно, чтобы никто не отвлекал меня от работы. А тебе, я вижу, хочется развлечений! Вот и развлекалась бы в Испании, там тебе и компании, и концерты, и все, что хочешь.

— Ты прав, там было замечательно… Димке так понравилось, что он полдня прыгал по дому от радости, когда узнал, что останется с бабкой до конца лета. Да я же рассказывала, но ты все уже забыл. А дон Хавьер такой заботливый, такой любящий супруг, ну прямо настоящий испанский кабальеро. Не то что ты.

Год назад испанский бизнесмен дон Хавьер Ферера заключил крупный контракт с российской компанией «Тропикус». Сделку финансировал «ЛЕВС-БАНК», и Савин после того, как документы были подписаны, пригласил испанца к себе на ужин. А чтобы поразить гостя русской кухней, попросил помочь тещу, Нину Павловну, — готовила она прекрасно, чего не скажешь о Светлане. Нина Павловна действительно поразила испанца, то ли стряпней, то ли еще чем, но пятидесятитрехлетний бизнесмен на следующий же день сделал сорокавосьмилетней женщине официальное предложение, а через две недели увез ее в солнечную Испанию.