— Да, но я не видел всю глобальность этой проблемы… Мы как бы находились в вакууме…

— Это они во всем виноваты! Сто процентов! — отхлебнул из своей бутылки, — нас вовремя не предупредили!

Они поравнялись с Марио, и Марио быстрым и цепким взглядом глянул им в лица. Следы здоровой кожи еще оставались, но в целом их лица начинали уже заплывать, видны были припухлости и участки с белой кожей, напоминавшей окостеневший иней.

— … это они во всем виноваты, как мы еще могли жить здесь!

— Мы не были предупреждены, нас просто не предупредили о таких последствиях…

Марио слышал удалявшееся блеяние за спиной.

Он подходил к ларьку, где обычно брал пиво. Он увидел машину, стоявшую неподалеку, из которой даже доносилась хрипящая музыка. Увидел компанию сравнительно молодых людей, тела которых были вполне подтянуты и не выглядели такими дряхлыми и тощими, как у остальных, увиденных до этого. Но лица… Лица как будто были приделаны к этим телам искусственно извращенным Франкенштейном. Они были опухшими, у парней с запущенной растительностью на лице, и обилием кровоподтеков; у девушек с более гладкими припухлостями и меньшим количеством синяков, с обилием нанесенной косметики, которая еще больше устрашала их. Он видел эти шевелящиеся беззубые рты, которые иногда все как один открывались в зловещем хохоте. Марио различил и двух беременных с черными банками в руках, они держались чуть отстраненно, но все-таки всем своим видом показывали, что они часть одной компании.

Марио пригляделся. Кто-то из них издавал смутно знакомый голос. Он пытался различить в этих лицах что-то знакомое. Взгляд напоролся на нечто необычное: у одного рослого парня была вывернута назад левая рука, и правая нога как-то неестественно закручена. Он пил из прозрачной бутылки и активно участвовал в каком-то споре. Он стоял спиной к Марио, и практически не двигался.

Марио сместился с тротуара, приблизился с фланга к этой удручающе-веселой компании, чтоб увидеть черты лица этого странного юноши. Парень поднимал здоровую руку, из которой торчала кость, и делал несколько глотков… Вот Марио подошел на достаточное расстояние, и ужаснулся. Он четко видел этот потрепанный мускулистый профиль, рот с редкими зубами, в который вливалась прозрачная жидкость, патлы бороды, и заплывший глаз… Да, и ссадина на том точно месте… Как на тех фотографиях. На фотографиях, которые ходили по классу, перекидываемые с телефона на телефон по блютусу. Они были ужасающими и отталкивающими. То был печальный период, одноклассник Марио напился и сел за руль. Девушка потом рассказывала, что он настойчиво звал ее по телефону с собой, она отказывалась, они поссорились. Он звал друзей, но те лишь отнекивались, не желая ему составлять компанию. И он остался один на один с бутылкой, машиной и дорогой. И он поехал, он любил перемещаться быстро. Он разогнал свой «Скайлайн» очень хорошо и… не вписался в поворот. Машина сломала несколько деревьев, и свернулась буквой «С» вокруг последнего. Бедняге оторвало руку и ногу. Потом уже, перед похоронами ему все пришили, для мертвой «красоты».

Марио стоял в нерешительности. Он хорошо помнил те события. 11 класс… Он тогда впервые крепко задумался о судьбе, жизни и о вреде алкоголя.

Сейчас Марио стоял в нерешительности… Он вдруг потерял чувство реальности происходящего, ноги стали слабыми-слабыми, белая пелена застилала глаза… Марио проваливался куда-то.

— Так, спокойно — услышал он издалека свой голос. Ему казалось, что он шептал еле слышно.

Марио качнулся, сделал несколько неловких шагов вбок, левая подкосилась и он неуклюже сел на асфальт. Было очень мутно, он смотрел на эту компанию, они все заинтересовались им.

— А, это мой одноклассник, уже обпился, — его знакомый комментировал, — Свят, зачем так пить-то? Ты не пей!

Марио тошнило, белая пелена сменилась черной, а еще он хотел подойти и дать хорошо в глаз этому комментатору, и сломать еще одну руку. «Хоть бы помог…». Тут Марио подумал, что и «давать в глаз» то не умеет.

— Блин! — он стукнул по асфальту. Боль заиграла в нижней части кулака. — Черт! Черт! Черт! — он застучал сильнее — пелена немного спадала, и ему становилось лучше.

Он мутным взглядом разглядывал каждого в этой компании. Переводил взгляд с одного лица, фокусировал зрение, пока все черты лица не становились четкими, потом расплывчато перемещал взгляд на другого персонажа.

Вот эти двое беременных, с краю, улыбаются синими губами… У самой крайней нос распахан очень сильно, следы румян на синей коже…

Вот парень, он издает шепелявящие звуки, в его рту мало зубов, неестественно отвисает челюсть, а от нее космы…

Еще один сгорбленный паренек, самый высокий, со сгорбленным большеразмерным торсом, когда-то наверно был очень силен. Обветшалой рукой он присоединяет большую алюминиевую банку ко рту, жадно пьет, издает хриплую отрыжку…

Две подружки, очень маленькие, картинно рисуются перед всеми с сигаретами и черными банками, громко смеются… У них самые молодые лица, выглядят лет на 20…

Рядом еще парень, в какой-то слишком растянутой одежде. Он говорит грубым голосом и практически не улыбается, с небольшой щетиной, свалявшимися волосами, отекшим лицом, не хватает несколько зубов…

Рядом еще один парень, он самый активный спорщик, задает какие-то резкие вопросы и дергается в конвульсиях. Правая рука перевязана, и как будто держится на одной повязке. Он производит вид боязливого человека.

И последний, этот одноклассник. Поглядывает и ухмыляется. Поднимает руку с бутылкой и указывает на Марио, что-то болтает. Марио смотрит прямо на него… Его длинное тело, уродская шевелюра, и голос с «эканьем».

Марио оперся на правую руку и поднялся. Злость застилала глаза. «Их слишком много… их слишком много…». Марио отошел и двинулся в обход этой удручающей компании. «Когда-нибудь…когда-нибудь я найду их. А этот у меня вообще, передвигаться не сможет» — зло ухмыльнулся Марио, представив, как переломает кости обидчику.

Но зомби, похоже, были увлечены появлением необычного человека. Они вытягивали головы, острили и с интересом следили за его телодвижениями. Они двинулись к нему, набирая скорость.

«Стой!» — блеял один.

Марио заторопился покинуть их славное общество, но они нагоняли его. Бросив оглядывающийся взгляд, Марио перешел на бег и стремглав помчался вдоль брошенных машин, обветшалых домов и пьяных людей. Он бежал и не мог понять, что же он пропустил. Ему казалось, что-то важное, что-то очень важное… Казалось, сама природа была серой, старой и… плачущей.

Марио бежал долго, сам не зная куда. Просто куда глядели глаза. Он не заметил, как оказался в районе центра, среди бывших новостроек, которые тоже производили удручающий вид.

Когда он остановился, к нему подбежали дети и спросили сначала сигарет, потом мелочь на пиво. Он проходил мимо большой высотки в этот момент. Дети тянули его за рукава, цеплялись за ноги, Марио пришлось наорать на них и пригрозить, чтоб они отстали, и тут его взгляд зацепился за что-то необычное. Он замер и сфокусировал взгляд. Возле здания, человек барахтался на земле, девушка. Ее тело было окровавлено, и она лежала вниз лицом, но она пыталась двигаться, отталкиваясь задней ногой и подтаскивая свое тело сломанной левой рукой. Правая была вывернута за спину.

Марио заспешил ей на помощь. Мелким быстром шагом, он приближался к ней.

— Девушка! Девушка!

Она подняла голову. Это грязное лицо с запутанными волосами, окровавленными губами… Она была серьезна и совсем не похожа на остальных зомбированных.

— Джил… — выдохнул Марио и оцепенел.

Анджела простерла левую руку к нему. Марио не торопился к ней, он встал как вкопанный.

— Ты…Ты… Очнись! Ты! — она выплевывала кровь, — Очнись! Ты гибнешь! Ты сдохнешь! Очнись! — она тянулась к нему своей искривленной рукой, подскребая здоровой ногой, — Проснись! Все умрут, проснись! Всех задушат…

Марио видел только ее лицо, только ее лицо, один большой синяк, сломанный нос, прилипшие волосы… брызжащий кровью рот.