Судья заулыбался и двинулся к ним. Когда он уже отошел шагов на десять, Марио крикнул:

— Куда собрался?

Судья аж опешил.

— А как же быть железным, Дредд?! А?!

Судья вспомнил свою заповедь. Развернулся и вернулся в тот момент, когда зазвучал секундомер. Они продолжили.

Уже с середины августа Судья начал сам готовится к сезону.

Начались истощающие спарринги, которые Свят поначалу совсем невзлюбил. Когда Судья одевал боксерский шлем, его глаза приобретали хищный вид. По ощущениям в спарринге он напоминал дуб, ветви которого резкие порывы ветра приводили в движение.

Он отучивал Марио перекрываться наглухо, убегать.

— Да пропусти ты удар! Это ж не смертельно! — Дредд бил в ритм по перчаткам Марио, пытаясь немного развалить защиту того.

Марио чуть приопускал перчатки и тут же получал чувствительный удар по носу.

Со временем Марио приучился держать удар.

— Два! — и руки Марио с надетыми на них пэдами отлетали в стороны.

— Три! — и Судья бил три правых миддл кика.

— Колено! — орал Марио и Судья пытался пробить пэды вместе с Марио. Марио лишь терпеливо подлетал при этом.

Судья не успевал стряхивать пот, как Марио уже задорно кричал:

— Фрооонт! — и в следующий момент отлетал на пару метров от удара.

В следующий раз Марио уже орал:

— До конца!!! До конца!! Бить-бить!!!

Судья Дредд поднимал огромную кувалду и опускал ее на пружинившую огромную покрышку. Марио держал потертый секундомер и посматривал на время. Судья основательно подвыдохся.

— Бить! — «Слабак Дредд» — хотел сказать Марио, но воздержался.

Раунд для Судьи закончился. А вот Марио теперь взял свою кувалду и передал таймер Судье. Теперь они поменялись ролями. Теперь уже Судья своим рыком помогал Марио.

Закончив серию с кувалдой, Марио поставил ее на колесо, оперся и сквозь сбитое дыхание произнес:

— Дредд… ебе…надо… мегафоном работать… У тебя… орать… хорошо получается!

С погодой обычно им везло. Но вот однажды Марио пришел в Кентавр под проливным дождем. Прячась под зонтиком, он вбежал в вестибюль. Комплекс пустовал. Одна живая душа только сидела в тренерской в это время.

Марио переоделся и вошел в тренерскую.

— Осс! — развел он в стороны руки.

— Осс! — сказал Судья, подняв глаза от стола. Он обратил внимание, что Марио стоит босиком.

— Что смотришь? — спросил он.

— Дождь — ответил Марио.

— Валенок.

— Что, «валенок»?

— А что — «дождь»?

— Ну как… Мокро.

— Так ты что, бумажный что ли? Промокнуть боишься?

— Нет, но….

— Ты что забыл, Свят?! Ты же железный! Тем более людей нет — дорога свободная. Пошел-пошел-пошел, три круга по прудам!!! И чтоб быстрее, чем вчера!

— Осс!

— Чтоо?!

— Оссс!!!

Марио спустился в раздевалку, вставил наушники в уши, обул кроссовки и вышел на дистанцию под проливной дождь.

«До конца!» — висела гранитная надпись прямо перед его глазами.

Марио ступил в море. Он держал Феникс за руку и вел ее. Они шли по берегу, ступая босиком по границе воды и земли. Волны неспешно накатывали, окатывая их пузырящимися барашками по щиколотки. Феникс весело щебетала, Марио улыбался, слушая ее голос.

Они ступали по берегу залива. Феникс тихо сказала: «Давай присядем».

Марио чувствовал все теплоту и нежность ее кожи. Он ясно видел всю глубину ее глаз и такого ласкающе-твердого взгляда. И ему казалось все настолько прекрасным, что просто не могло быть реальностью.

Феникс легко потянула его на песок. Марио поддался.

Они присели на сухой песок. Море казалось иссиня-бирюзовым. Марио обвел взглядом небо от края до края. Оно было абсолютно безоблачным и таким глубоким, что хотелось нырнуть в него. На горизонте виднелся город. Обычный город с рвущимися в небо серыми громадами небоскребов, панельных домов и впалыми отверстиями окон. Серый город. Град Вины.

На пляже от горизонта до горизонта не было ни Души. Они были одни во всем мире.

— Вообще я не люблю махровые халаты, это такая мерзость, фу-фу-фу! — Феникс копалась в своей необъятной дорожной сумке в яростных поисках чего-то.

Марио набрал в ладонь песка и тоненькой струйкой выпускал его, чувствуя уменьшающееся количество и сжимающиеся пальцы.

— Шелковые халаты обожаю! Они восхитительны. Они такие… обволакивающие… — голос Феникс стал немного глуховат, потому что она с головой зарылась в свою сумку. Только волосы выбивались из-под холщового края. Марио поправил их. Точнее, заправил их туда же, в сумку. И улыбнулся.

— И вообще, кому пришло в голову придумывать халаты, сделанные из полотенец! Ума не приложу! — Феникс все больше зарывалась в недра сумки.

Марио думал, чтоб еще сделать такого, как тут она с растрепанной шевелюрой вынырнула из сумки.

— Нашла! Уголек, держи! — и она протянула ему старую, потертую бутылку виски. В горлышко была наполовину вбита пробка, а внутри бултыхался свернутый листок. Марио с недоверием взял бутылку.

— Где ты нашла ее?

— Она у меня была… всегда… С собой…

Марио начал выкручивать пробку, переведя напряженный взгляд на горизонт.

На горизонт наваливались массивные тучи. Небо было подчеркнуто черной чертой на горизонте.

— Давай, Уголек, пей!

Марио откупорил бутылку. Та была наполовину полной. Он потряс ее так, чтоб край листка высунулся наружу. Листок был из твердого материала, весь мокрый.

Феникс забрала бутылку и припала к горлышку.

Марио развернул листок.

«Спаси меня» — было начертано размазанными чернилами. Марио перевел взгляд на Феникс. Та заливисто смеялась, держа бутылку в руке.

Марио подумал, что хочет выпить. Но тут же отсек эту мысль. Перевел взгляд на пергамент.

«Спаси меня» — буквы расползались по листу.

Тучи приближались. Море налилось свинцом и не выглядело таким уж дружелюбным.

«Уголек, давай со мной! Будь со мной!» — Феникс протянула бутылку, — Выпей со мной и я буду с тобой!

Марио смотрел на виски, на Феникс и опять на виски. Тень от светонепробиваемых туч накрыла их и как будто настала ночь.

— Давай со мной, Уголек! — Феникс почти вставляла горлышко Марио в лицо.

Марио отстранился от бутылки. И почувствовал колющий удар в макушку. Затем еще один.

Феникс заливисто смеялась. Только смех этот был каким-то искусственным, синтетическим. «Уголек!» — сквозь слезы кричала она.

Раздался гром и с неба посыпался Град. Феникс опять приложилась к горлышку. Виски…

Марио смотрел на черное небо с которого валили белые массы. Град…

«Спаси меня» — буквы превратились в сплошные потеки.

Град шел крупнее и крупнее.

Феникс смеялась все нереальней и зловеще. Марио почувствовал, что его куда-то уносит, перед глазами все темнеет и чернеет. Последним были изумруды глаз Феникс.

Марио проснулся.

— Они пытаются запустить процесс в обратную сторону.

— Аха-ха-ха!!! Глупцы! У них ничего не получится! Процесс дошел до своей конечной стадии — звучавший в темноте голос не был совсем уверенным. — Колесо раскручено. Уже поздно его останавливать. Наша мельница по перемалыванию душ работает как ускоряющиеся часы!

— Осмелюсь доложить, что их труды не напрасны. Они постепенно останавливают наши жернова по порабощению одного единственного человека. Скоро они закрутятся в обратную сторону. Процесс начнет замедляться и…

— И что? Что может один? Ахахаха!!! На одного праведника к нам каждый день приходит тысяча новых уродов! Ахаха! Он не сможет ничего сделать! Ахах!

— Да, но у него появляются нужные люди. Они прикрепляются к нему. Они не такие, как он, но у них есть ресурсы…

— Да не может один чмошник повернуть колесо, катящееся в ад по наклонной! Даже при помощи своих знакомых-чистоплюев! Мы проделали адскую работу!!! Нашу машину по переработке новых душ не остановить никогда! Плоды нашей работы душераздирающи! Мы поработим народы и государства!