Наталия Лейк встала между мной и Гвендолин:
— Нет, милая, нет…
— Тетя Наталия. — Гвендолин попыталась отодвинуть Нат в сторону.
— Нет, солнышко…
— Тетя Наталия… Тетя Наталия! — Она схватила Нат за плечи и пристально посмотрела на нее. — Тетя Наталия, я сама все скажу. Я знаю, ты хочешь защитить память о Кэсси, но она того не стоит!
После недолгой борьбы Нат наконец сдалась. Она прошла мимо меня, ничего не сказав и даже не взглянув в мою сторону, и встала у окна.
Я посмотрел на Гвендолин, на ее длинную футболку и спортивные брюки, на растрепанные волосы и усталые глаза — во всем ее облике чувствовались искренность и беззащитность. Я молчал, боясь разрушить эту иллюзию. Гвендолин подошла ко мне. Теперь она была готова обо всем рассказать. Я старался не обращать внимания на боль в груди. Шелли когда-то сказала, что рано или поздно она мне обо всем поведает, и оказалась права. Ей просто нужен был стимул.
— Вы были правы на мой счет, — сказала Гвендолин спокойным, бесстрастным голосом. — Гарланд — мой биологический отец. Моя мать рассказала мне об этом незадолго до смерти. Она не хотела, но считала, что я должна знать правду. — Гвендолин взглянула на Наталию, та стояла неподвижно и глядела в окно. — Она была так напугана своей беременностью, что улетела во Францию. В местечко Кап-Ферра. Думаю, она планировала… прервать беременность.
Я кивнул. Очевидно, Миа Лейк передумала, отказалась от аборта и родила Гвендолин на французской Ривьере.
— Я рассказала об этом Кэсси, — призналась Гвендолин. — Когда приехала в город, тем летом. Оглядываясь назад, понимаю, что поступила неправильно… Я не должна была так делать. Я не знала, что переживала в то время Кэсси. Я не знала об этом до тех пор, пока не стало слишком поздно.
«Пока не стало слишком поздно».
— Хотите сказать, это Кэсси убила Элли Данцингер? — подытожил я.
Вот так я обо всем и догадался. После услышанного прошлой ночью я не представлял другого варианта развития событий. Но было еще несколько деталей, о которых я пока что не имел представления.
— Мы узнали об этом позже, — продолжала Гвендолин. — Когда Кэсси рассказала нам. Нет, мы ничего ей не говорили. И ничего не делали. Мы просто… Понимаете, я не знала, что предпринять.
— И вы уехали из города, — кивнул я. — В среду, когда продолжались убийства.
Гвендолин кивнула.
— Я была в таком состоянии, что вряд ли смогла бы выдержать полицейский допрос. — Она замолчала и судорожно вздохнула. — Поймите, мы знали, что, когда найдут Элли, начнут искать и Кэсси. Они были лучшими подругами. Я не хотела отвечать на вопросы. Я приехала в город погостить, и мой отъезд выглядел вполне естественно.
Я посмотрел на Наталию, которая неподвижно стояла у окна, затем снова перевел взгляд на Гвендолин. По ее щекам катились слезы, теперь она стала бледной как призрак. И все равно мне показалось, что она испытала облегчение.
— А что было потом? — спросил я у Гвендолин, хотя на самом деле обращался к ним обеим.
Гвендолин покачала головой и заморгала.
— Потом ничего не было. Я уехала. Тетя Нат и Кэсси затаились и стали ждать, когда появится полиция. Но никто так и не приехал. И тогда они зажили обычной жизнью. А потом Кэсси убили.
Я покачал головой — нескольких фрагментов головоломки по-прежнему недоставало.
Гвендолин пожала плечами:
— Вероятно, Терри Бургос как-то узнал о случившемся. Он ведь следил за Элли, не так ли? Наверное, видел, как все произошло. Поэтому и убил Кэсси. То есть вы сами можете рассказать мне об этом, мистер Райли, я больше ничего не знаю.
«Ничего не знаете? Сомневаюсь. Вы обе точно знаете что-то еще».
И я хотел выслушать историю до конца.
— А что насчет Лео Козловски? — спросил я.
— Он тоже все знал. Кэсси рассказала нам троим.
Я развел руками:
— И?..
— Ничего. — Она пожала плечами. — Он ничего не делал.
— Мы не знаем, почему сейчас он сотворил все это. — Наталия отвернулась от окна. — Думаю, таким образом он пытается защитить Кэсси.
Это объяснение не удовлетворило меня, но и не удивило. Они знали больше, однако я не ожидал откровенности от них.
Я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать их истории. Я пришел завершить два дела. Первое увенчалось успехом — я добился этого одним своим появлением в доме. Что касается второго, то я оказался совсем близок к цели.
— Итак, первое, что я сделаю в должности обвинителя, — заявил я, — это сниму формальную вину за убийство Элли с Терри Бургоса и объявлю убийцей Кэсси.
— Это в самом деле необходимо? — Нат подошла ко мне. — В сложившихся обстоятельствах…
— В каких обстоятельствах? Она спланировала хладнокровное убийство. Это не…
— Она ничего не планировала! — Лицо Гвендолин залила краска. — Она не была расчетливой убийцей! Просто увидела, как отец выходит из квартиры ее лучшей подруги. Вы и представить себе не можете, насколько это омерзительно, гадко…
Она замолчала и закрыла лицо руками. Стоицизм Наталии дал трещину.
Я призвал весь свой опыт судебного юриста, чтобы скрыть удивление и сохранить спокойствие, подавить эмоции и поддержать внешнее хладнокровие. Мои руки и ноги дрожали. Я весь покрылся испариной. Мне нужно было уйти, выбраться отсюда поскорее. Я даже не мог говорить, настолько сильным был прилив адреналина.
Я пошел к двери.
— Пол, прошу вас, подумайте! — окликнула меня Наталия.
Я едва расслышал ее слова. Надежда, неожиданно возникшая в моей душе, оказалась такой сильной, что я едва мог передвигать ноги.
В то утро они много говорили. По большей части это было вранье, попытка сбить меня с толку. Но между строк я смог прочитать нечто более важное, чем правда о событиях шестнадцатилетней давности.
Возможно, Шелли все еще жива.
Глава пятьдесят первая
«Вот и он. Вот и он. Теперь он с нами. Он снова с нами. Он только что разговаривал с миссис Лейк. Она все исправила. Теперь его очередь. Так уже было однажды…»
Лео закрыл лицо газетой, когда машина Райли проехала мимо и свернула на Браунинг-стрит.
«Что она ему сказала? Неужели теперь ему все известно? Что теперь делать?»
«Следуй за ним. Но постарайся держаться на расстоянии. Затаись и наблюдай».
Что теперь делать?
Я ехал по Браунинг-стрит, не зная, как поступить дальше. Я предполагал, что Лео скорее всего следил за мной. Если мои подозрения насчет Наталии Лейк подтвердятся и она действительно, подобно кукловоду, управляла Козловски, то он, вероятно, видел, как я приезжал к ней. И мог подумать, что теперь я на их стороне. Это событие, а также мое заявление, сделанное прошлой ночью перед журналистами, собравшимися около полицейского участка — что именно Терри Бургос убил шесть женщин в колледже Мэнсбери, — всего этого было достаточно, чтобы убедить Козловски, что я снова стал союзником, верным товарищем, готовым в любой момент прикрыть его.
Но где же он спрятал Шелли? От одного этого вопроса, от одной мысли, что она еще жива, у меня все переворачивалось внутри.
Что делать? Ждать, пока Козловски придет за мной? И как мне это устроить? Я сделал все, что мог, начиная от выступления перед прессой и заканчивая визитом к Наталии Лейк, чтобы привлечь внимание Козловски. Что дальше?
Шелли могла быть где угодно. Козловски наверняка знал миллион мест, где можно спрятать ее. Я должен встретиться с ним. Должен заставить его рассказать мне…
На улицу прямо перед моей машиной выкатился футбольный мяч и вслед за ним выскочил мальчишка, на вид — еще подросток. Я резко нажал на тормоз. Он посмотрел на меня так, словно это я во всем виноват.
«Господи, парень, — подумал я, чувствуя, как кровь бросилась мне в лицо. — Тебе нечем заняться? Почему ты не в школе?»
Но когда мальчишка показал мне средний палец, я сосредоточился и тут же сам ответил на свой вопрос.