Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Миф 6: миф о Дике и Джейн. В этом примере ошибочный аргумент работает приблизительно так: «Если государство хочет увеличить свои заимствования, оно должно побудить людей дать ему в долг. Это означает, что оно должно предложить более высокие процентные ставки. А затем, чтобы оставаться конкурентоспособными, и все остальные должны предлагать более высокие процентные ставки».

Ошибочная идея, лежащая в основе этого аргумента, заключается в том, что если Дик хочет, чтобы Джейн одолжила ему доллар по текущей ставке в 10%, а она против этого, то Дик должен предложить ей более высокие процентные ставки, чтобы заставить Джейн передумать.

Но это не так. Есть еще один способ изменить мнение Джейн. Дик может предложить Джейн предоставить заем в один доллар по ставке в 10% в обмен на то, что она предоставит ему такой же займ. И Дик может убедить Джейн дать ему взаймы любую сумму до тех пор, покуда он сам будет давать ей взаймы ту же сумму по той же процентной ставке, никоим образом не вызывая ее повышения.

Этот пример не столь фантастичен, как кажется. Всякий раз, когда государство хочет взять доллар взаймы, оно одновременно дает доллар взаймы точно так же, как это делает Дик. В конце концов, почему бы государству и не брать взаймы? Оно поступает так, чтобы избежать повышения ваших налогов в настоящее время, по сути, давая вам взаймы налоги, которые оно могло бы, как это обычно бывает, собрать с вас.

В отличие от займа у индивидов, государственные займы всегда сопровождаются неявным кредитованием налогоплательщиков. Государство, как и Дик, берет взаймы у общества (или Джейн), одновременно давая взаймы ту же сумму под тот же процент. Подобно Дику и Джейн, государство и общество могут делать это на любом уровне, никак не влияя на процентную ставку.

Мифы о долговом бремени

Последние несколько мифов касаются тех, кто несет бремя государственного долга. Поскольку не ясно, в каком смысле государственный долг является бременем и является ли он им вообще, может, и не нужно рассматривать их слишком подробно. Но демонстрация изъянов в этих рассуждениях служит полезным упражнением, иллюстрирующим ряд важных моментов.

Миф 7: наши внуки унаследуют наши долги. Наши внуки унаследуют не только наши долги, но и наши сберегательные счета, которые включают в себя дополнительное богатство, которое мы сберегаем, выплачивая более низкие налоги в настоящем. Прежде чем этот день наступит, наши долги и наши сбережения вырастут благодаря накопленным процентам. Если мы сегодня погасим долг на сумму в один доллар, то мы действительно можем освободить своих внуков от долгового бремени в два доллара в будущем, но только по такой цене, которая сделает наш благородный поступок бессмысленным: снимая этот доллар со своего сберегательного счета, мы также уменьшаем их наследство на два доллара.

Миф 8: миф о вытеснении. Есть мнение, что государственные займы используют те ресурсы, которые с большей пользой можно было бы применить в частном бизнесе. По форме это напоминает миф о Голиафе, с тем лишь исключением, что здесь речь идет о материальных ресурсах, а не о деньгах. Этот миф ложен, потому что государственные заимствования ничего не потребляют. На самом деле ресурсы потребляют государственные расходы. Если государство закупает миллион тонн стали, то частному бизнесу становится доступно на миллион тонн стали меньше. Это одинаково верно для обоих случаев: и когда сталь приобретается за счет налоговых поступлений, и когда она приобретается за счет заемных средств. Бремя, которое ложится на частный бизнес, следует оценивать по ресурсам, потребляемым государством, а не по тому, каким образом оно приобретает эти ресурсы.

Миф 9: дефицит наносит ущерб нашему положению во внешней торговле. Немало ошибочных доводов приводилось в подтверждение тезиса о том, что дефицит вреден для отечественной экспортной промышленности. Все эти рассуждения так или иначе происходят из двух связанных утверждений, что дефицит влияет на процентные ставки, а они, в свою очередь, влияют на стоимость доллара. Как уже не раз было сказано, связь между дефицитом и процентными ставками в лучшем случае является поверхностной. Исследование взаимосвязей между процентными ставками и обменными курсами увело бы нас слишком далеко[24]. Мы ограничимся наблюдением, что цепочка рассуждений сильна ровно настолько, насколько сильно ее самое слабое звено.

Тем, кто хочет привлечь к себе внимание общественности, полезно обладать неким чутьем на сенсации. Поэтому неудивительно, что мифы о дефиците, укоренившиеся в общественном сознании, склонны преувеличить как его величину, так и его значимость. Важно опровергнуть такие мифы и разрядить истеричную атмосферу, иногда порождаемую ими. Также важно не утра-„ тить бдительность вследствие ложного ощущения благополучия. Каждый аргумент, приведенный нами в этой статье, предполагает фиксированный уровень государственных расходов. Нет никаких сомнений в том, что высокий уровень расходов вреден, и все, что говорится о вреде большого дефицита, вполне может быть сказано и о государственных расходах. На самом деле вполне возможно, что наиболее опасное влияние дефицитов состоит в отвлечении нашего внимания от самого насущного приоритета в экономике: поиска некоего механизма для установления контроля над государственными расходами. Если мы не сможем решить эту задачу, наше стремление иметь сбалансированный бюджет не спасет нас от последствий.

Глава 12. Шум и ярость, или Сомнительная мудрость из рубрики "Мнения и комментарии"

Бытует, кажется, единодушное мнение, что Великая Депрессия была плохой штукой. Стоит задаться вопросом почему.

Жизнь во время экономического кризиса имеет два недостатка. Во-первых, из-за кризиса объем вашего потребления — того, что вы могли бы потребить за всю вашу жизнь, — сокращается. Во-вторых, это вынуждает нас принять менее привлекательную структуру потребления, чередуя праздник с голодом, вместо более равномерного распределения удач и неудач на протяжении всей жизни.

Этот второй недостаток весьма значителен. Опыт показывает, что людям свойственно по возможности выравнивать свое потребление. Если вы ежемесячно получаете зарплату в 4,000 долларов, маловероятно, что вы потратите эту сумму за один день и будете питаться в бесплатных столовых всю оставшуюся часть месяца. Выбрав себе жизнь в хижине в течение своих первых 40 лет, вы, возможно, сумеете добиться жизни во дворце во второй половине своей жизни, но немногие из нас сделают такой выбор, если этого можно избежать.

Неудачи переносятся легче, если их разделить и принимать дозированно, а не сразу одной горькой пилюлей. Этим в сущности и объясняется тот факт, почему кризисы столь непопулярны, и я бы не стал с этим спорить, если бы не прочел одного письма в New York Times, написанного Феликсом Рогатином, который явно считает иначе.

Господин Рогатин — видный финансист, председатель Корпорации муниципальной помощи штата Нью-Йорк, входящий в круг советников президента Клинтона. Его письмо стоит воспроизвести полностью.

Редактору:

Меня поразила и обескуражила предыдущая передовица в New York Times в поддержку стратегии государственного кредитования в качестве приемлемого способа оказания помощи обанкротившимся ссудосберегательным учреждениям. Кредиты могут быть политически целесообразными; однако это не так как с экономической, так и с нравственной точки зрения. Имея дело с подобного рода фиаско, разумнее всего погасить убытки в 130 миллиардов долларов временным, на три-четыре года, повышением подоходного налога. Экономика проста:

(1) Кредит превратит 130 миллиардов долларов убытков в 500-миллиардную брешь на 20-30 лет. И будет продолжать оказывать давление на кредитные рынки, ведя к повышению процентных ставок. Это добавит сумму в размере от 10 до 15 миллиардов долларов в качестве процентов к дефициту государственного бюджета, а расходы на погашение процентов станут второй по величине (после расходов на оборону) статьей государственных расходов. Что потребует сохранения значительного притока иностранного капитала. И приведет к сокращению крайне необходимых внутригосударственных программ.

(2) Временное повышение налога на три-четыре года позволит избежать от 300 до 400 миллиардов долларов в затратах на погашение процентов и будет способствовать снижению процентных ставок и капитальных затрат. Это подстегнет экономический рост. У налога не будет негативных экономических последствий, поскольку государственная помощь по сути представляет собой программу трансферта от налогоплательщиков вкладчикам.

(3) Базовые принципы экономики оправдывают кредиты только для оплаты активов с значительным сроком эксплуатации. Ничто не отстоит так далеко от этого определения, как кредит на финансирование уже понесенных потерь.

Нравственная проблема еще проще. Кредиты взваливают на последующее поколение бремя расплаты нашей глупости и обременяют малообеспеченных американцев расходами по процентным ставкам. Подоходный налог возлагает бремя туда, куда нужно: на нынешнее поколение и на американцев с более высоким уровнем дохода. В разрушительном наследии 1980-х годов ключевая роль будет отведена чрезмерной спекуляции и кредитам.

К сожалению, поддерживая сейчас идею кредитов в качестве средства оказания помощи ссудосберегательным ассоциациям, а ранее — идею использования облигаций с высокой степенью риска в частном секторе, вы не порываете с этим наследием. Для многих из нас ваш голос — голос разума. Но нужно быть разумными в оценке государственного и частного финансирования. Чрезмерные кредиты не разумны.

Феликс Г. Рогатин Нью-Йорк, 25 июня 1990 г.
вернуться

24

Не можем удержаться, чтобы не указать на одну общую и очевидную ошибку. Высокие процентные ставки по казначейским обязательствам Соединенных Штатов увеличивают спрос на них. И вовсе не очевидно, что они должны сделать американскую валюту сколько-нибудь более привлекательной, чем другие валюты.

32
{"b":"549148","o":1}