Бесполезно на нее обижаться, потому что она не поймет ничего. А может, она не так уж не права…

И все равно Кирин не собирался делать вид, что ничего не случилось:

— Понравилось зрелище?

— Я уже сказала, что да. Он бы не успел тебя порвать, я за этим следила. Подумаешь, кусанул бы разок! Мне было удобно, что ты загнал его к озеру. Иначе я бы с ним повозилась, оружия-то у меня нет! А притопить его — плевое дело. Вода точно не их стихия!

— Может, хотя бы теперь ты расскажешь мне, что это за чудовище? Я о драконах ничего не знаю!

То, что еще недавно было несокрушимым хищником, теперь лежало на берегу застывшей тушей. Этот дракон нисколько не походил на тех, которые упоминались в сказках…

— Кирин, ты меня не слушаешь? — надулась Исса. — Я тебе уже говорила, что это не дракон! В следующий раз буду с деревьями беседовать, они и то внимательней!

— Не кипятись. Я помню, что ты говорила. Но сейчас я вижу перед собой дракона!

— Нет, перед собой ты видишь скалистого ящера. Их еще называют лжедраконами — вернее, называли раньше. Теперь-то люди с ними не пересекаются. Настоящий дракон больше этого раза в три, дышит огнем и умен, как десять человеческих мудрецов. По крайней мере, это если брать общий образ. А скалистый ящер — животное по сути своей, не умнее лошади. Они и правда родственники драконов, но очень дальние. Сами драконы их жрут и не стесняются!

Она так говорит, будто все это происходит постоянно и в двух шагах — живут скалистые ящеры, на них охотятся драконы. Норма! Вот только Кирин привык, что ничего подобного не существует.

— Почему я никогда не слышал о скалистых ящерах?

— Потому что их часто путают с драконами, а драконы страшнее и сказки про них придумывать интересней. В вашем мире ни тех, ни других нет уже пять сотен лет.

Пять сотен? Но тогда…

— Ты хочешь сказать, что они пришли из Мертвых земель?!

— Именно это я хочу сказать и говорю, — кивнула девушка. — Справедливости ради, надо добавить, что скалистые ящеры никогда не считались такими уж страшными чудовищами. Да, они здоровые, но убить их вполне реально. Зато если убил — на мясе месяц прожить можно всей семьей. Словом, обычный хищник. Но жили ящеры в горах и в той долине, где теперь находятся Мертвые земли. Они оказались в той же магической клетке, что и чудовища.

— Случайно?

— Не совсем. Их просто не стали переселять, когда согнали туда чудовищ. Они все-таки не безобидные, вреда от них больше, чем пользы. А воды они по жизни боялись, их тела очень быстро тонут, плавать они не умеют. То, что тебе они не привычны, еще не делает из них чудовищ! У настоящих чудовищ возможностей побольше.

Мертвые земли всегда были запретной территорией — всегда, безо всяких там исключений! Только это и гарантировало безопасность стране. Но теперь здесь скалистые ящеры… То, что они не настоящие драконы, не сильно спасает положение. Их ведь много, это не единичный случай!

— Исса… получается, граница открыта?

— Можешь убрать ужас из взгляда, с границей все в порядке. Если бы она была открыта, тут бы не только скалистые ящеры сновали, тут бы хаос начался! Нет, кто-то поступил очень мудро: он вывел из Мертвых земель определенных существ, избегая полного открытия врат.

— Это невозможно, — Кирин и сам не понимал, почему упрямится, хотя факты очевидны.

Исса сумела объяснить ему:

— Я знаю, что неприятно расставаться с основными знаниями об этом мире. Но ничего не поделаешь! Думаю, твои старшие братья знали правду, просто тебя от нее ограждали.

— И в чем же заключается эта правда?

— В Мертвые земли можно войти, об этом многие слышали. Но можно оттуда и вернуться. Те, кто был в горах, видел, что есть храмы, у которых две двери. Одна — вход для людей. А вторая всегда заперта. Через такие двери можно провести чудовищ из клетки.

— Такое случалось?

— Да. На протяжении всех пятисот лет.

— Но как это скрывают? — поразился Кирин. — Как получается, что никто ничего не знает?

— Массы не знают. Так называемый народ. Крестьяне должны верить, что их безопасность абсолютна, что чудовища не вернутся. На этом в значительной степени держалось уважение к императорскому дому. Если бы стало известно, что иногда чудовища возвращаются, у династии Реи возникли бы серьезные проблемы.

— А сами чудовища? Почему они не выдали себя?

— Все не так просто, — Исса задумчиво водила подобранным прутиком по песку. Символ, который она рисовала, был точной копией клейма. — Ты ведь понимаешь, что проход не может быть свободным. Да он и не был никогда! Так уж получилось, что покинуть долину могут либо самые слабые существа, либо самые сильные. Самые слабые — потому что уровень их способностей слишком мал. Это все равно что бросить пса в клетку, предназначенную для медведя: если ему повезет, он ускользнет через прутья. Проблема в том, что такие слабые твари похожи на скалистых ящеров: они умом не блещут. Нужен был кто-то, кто показал бы им врата, объяснил, как проходит переход.

Судя по тому, что творится в стране теперь, этот «кто-то» нашелся. Лорд Камит? Вряд ли, он магией никогда не занимался. Скорее всего, ему помогает кто-то, кто знает тайну…

— Хорошо, а как тогда выходят самые сильные? Уж их-то клетка должна держать!

— А они, условно говоря, выламывают прутья, — Исса грустно улыбнулась. — Те, кому хватит сил. Но даже им это не проходит даром.

— То есть?

— Они на этих прутьях оставляют значительную часть своей шкуры. Пройдя через врата, они теряют возможность быть теми, кем были раньше. Иными словами, ради свободы надо чем-то жертвовать, и они жертвуют собой.

Она сказала больше, чем прозвучало, — и улыбкой, и взглядом.

— Исса, ты…

— Мы продолжим путь сами, — прервала его девушка. Без гнева, просто давая понять, что все равно не ответит. — Крестьянам и правда лучше дожидаться здесь.

— Почему?

— Если этот ящер удрал, что-то на границе идет не так. Я изначально не верила, что этих уродцев удастся держать в подчинении слишком долго, и, похоже, была права. Одно мне любопытно больше всего…

— Что?

— Застанем ли мы на границе хоть кого-то живого!

У Майко создавалось впечатление, что ее везут на похороны. Неудобств как таковых она не чувствовала, к ней обращались с должным почтением. Но она постоянно ощущала общую настороженность. Солдаты даже между собой не говорили, не то что с ней!

Ночью они путь не продолжали, останавливались либо на постоялых дворах, либо у местной знати. Там находились служанки, готовые выполнить любой приказ Майко. Девушка не могла сказать, что ее что-то не устраивает.

Но ощущение плена никуда не исчезало. Она продолжала украдкой наблюдать за принцем Сальтаром, все больше сомневаясь, он ли это. Никаких эмоций на его лице больше не было — как маска для погребения! Страшно… Он никогда не повышал голос, однако солдаты всегда обращались к нему с опаской. Те, кто узнавал в нем принца, не могли понять, что с ним случилось, почему он поддерживает захватчиков.

Если Сальтар и объяснял им, то говорил то же, что и ей — про проигранную битву и необходимость признать поражение. Впрочем, случалось это крайне редко, лишь в беседах с представителями благородных семей. На всех остальных Сальтар просто не обращал внимания, как будто в его глазах они оставались невидимыми.

Еще Майко видела тех чудовищ, о которых все говорили: жутких ящеров, которыми ловко управляли их наездники. Если кому-то из этих драконов приходило в голову посмотреть на нее, девушка чувствовала, как внутри у нее все немеет от страха.

Что дальше? Вернутся чудовища из Мертвых земель? Почему никто не остановит это?!

Некому останавливать, раз наследный принц отказался от короны.

К императорскому дворцу они прибыли вечером. В столице Майко была лишь раз в жизни, много лет назад, но и тех воспоминаний хватало, чтобы понять: бой принес сильные разрушения. Нет, не бой, бойня! Когда на людей гонят чудовищ, это нарушает все неписаные законы войны.