Жюстина пригласила мсье Ларю на ужин, во время которого Изабель не обращала на молодого человека никакого внимания, хотя он не сводил с нее глаз. Проявление элементарной вежливости – вот все, на что она была в данный момент способна, поэтому при первой же возможности извинилась и ушла баюкать свою печаль. Мадлен призвала на помощь всю свою сообразительность, желая вывести кузину из оцепенения, но ничего не помогало. Изабель отказывалась от общения с внешним миром и все глубже уходила в себя. Скоро Мадлен пришла к выводу, что если не сделать что-то действенное прямо сейчас, то кузина наверняка отправится на тот свет следом за отцом и Марселиной. Было лишь одно верное средство…
Александера молодая женщина нашла на вершине лестницы Касс-Ку. Он стоял, прислонившись спиной к стене, и смотрел на серые воды реки Святого Лаврентия. Начался ледоход, и всякое сообщение с южным берегом прекратилось. Мадлен долго колебалась, прежде чем отправиться на поиски солдата, но он был ее последней надеждой. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Александер обернулся. Судя по тому, как солдат вздрогнул, он не ожидал ее увидеть. Но уже в следующее мгновение его взгляд стал серьезным, в глазах появилась грусть. Отвернувшись, он снова стал смотреть вдаль. Мадлен пришло в голову, что влюбленные могли поссориться, а если так, стоит ли вообще затевать разговор? Молодая женщина повернулась, чтобы уйти, когда Александер окликнул ее:
– Это она вас послала?
– Нет. У меня к вам дело.
Мадлен подошла, встала с ним рядом и так же, как он, оперлась о деревянные перила балюстрады. Запах разлагающейся плоти, исходивший от покойников, которых не смогли закопать в зимние месяцы, взял город штурмом – вездесущий и невыносимый. Выходя из дома, Мадлен брала с собой платок, пропитанный Кельнской водой. А вот Александер этой ужасной вони как будто не замечал и дышал полной грудью.
В нескольких шагах от них первые малиновки что-то клевали на земле, не обращая на людей ни малейшего внимания. В Нижнем городе начались восстановительные работы, и оттуда доносился оглушительный грохот.
– И чего же вы хотите? Прочитать мне мораль или же поблагодарить за то, что я не пытаюсь с ней увидеться?
– Мне – читать вам мораль? К чему? Наоборот, я пришла сказать, что совсем не рада, что вы от нее отказались.
Александер усмехнулся и, повернувшись, посмотрел на Мадлен. Что ж, приходилось признать, что кузина выглядела не намного лучше, чем он. Должно быть, у них с Изабель вышла какая-то размолвка.
– Как она?
– Очень плохо, мсье Макдональд. После похорон отца чахнет на глазах.
Он выглядел удивленным.
– После похорон отца?
Александер слышал на днях, что в городе похоронили богатого торговца, но он был так занят своими невеселыми мыслями, что не стал вникать в детали. В один из вечеров, во время патрулирования, он оказался возле дома Изабель на улице Сен-Жан. Улица была пустынна, поэтому он рискнул подойти и заглянуть в окно. Изабель сидела за клавесином, наигрывая грустную мелодию. Прижавшись спиной к стене, он несколько минут стоял и с замирающим сердцем слушал, как душа возлюбленной изливает свое горе. Наивный, он решил, что это из-за него! Опасаясь, что кто-то может его увидеть, он ушел. Выходит, в тот вечер Изабель оплакивала своего отца…
– Когда это случилось? – спросил он с искренним участием.
– А вы не знали? Он скончался седьмого апреля. А незадолго до этого умерла ее подруга Марселина. Я боюсь за Изабель – она не ест, не спит. Поэтому я подумала, что вы можете ей помочь.
– Для этого она должна согласиться на встречу со мной!
Александер снова устремил взгляд на небо над Нижним городом.
– Что между вами произошло? Вы поссорились?
Вместо ответа он лишь устало пожал плечами и скрестил руки на груди. Мадлен это не обескуражило.
– Мсье Макдональд, Изабель нужно растормошить! И если вы правда ее любите…
Он вздрогнул, и тело его напряглось, как струна. Мадлен положила руку ему на предплечье.
– Вы ведь по-прежнему ее любите, правда?
Александер медленно кивнул, проглотив комок в горле.
– Она не захочет меня видеть, мадам Мадлен, – шепотом произнес он. – Она вам не рассказала? Думаю…
– Мсье Макдональд, Изабель ни с кем не хочет разговаривать, даже со мной. Что бы между вами ни произошло, это касается только вас двоих. Но я уверена, она вас все еще любит.
Он опустил глаза.
– Признаться, я сомневаюсь в этом.
– Я не говорю, что она на вас не сердится, но… Мы не станем ни о чем ее просить. Мы устроим встречу, случайную встречу. Она нуждается в вас.
– Не знаю…
– Александер, сделайте это ради нее! – взмолилась Мадлен.
Он был тронут доверием молодой женщины. И она в первый раз обратилась к нему по имени! Он попытался улыбнуться, глядя на ручку, все еще сжимавшую его руку. Пальчики у Мадлен были длинные и тонкие, коротко обрезанные ногти – безупречно чистые.
– Что вы задумали?
Она с довольным видом улыбнулась.
– Мы так давно не выбирались на пикник…
Глава 13. Ангельская песнь геенны
С утра поднялся резкий северо-восточный ветер, и, добираясь до старой мельницы у реки, кузины успели промерзнуть до костей. Изабель со вздохом облегчения закрыла за собой дверь, и помещение моментально погрузилось в полумрак. На небе, кусочек которого просматривался сквозь крошечное окошко, сверкнула молния. Девушка невольно вздрогнула. Гроза всегда страшила ее.
– Ну и день! Лучше бы мы, Мадо, остались дома, в тепле, чем идти сюда, чтобы перекусить на старой мельнице, да еще в дождь! Взбредет же тебе такое в голову!
– Дорогая, тебе надо развеяться! Подумаешь, дождь! Я решила вытащить мою Спящую красавицу из хрустального гроба, и я это сделала!
– Мадо!
– Ну, может, не из гроба… Но ты и вправду бледненькая. Вот увидишь, свежий воздух пойдет тебе на пользу.
Изабель посмотрела на пыльный пол (сюда с осени не заглядывала ни одна живая душа) и поморщилась.
– М-да… Можно подумать, здесь воздух очень свежий!
Мадлен не обратила внимания на язвительные слова кузины. Она что-то искала в корзине.
– Надо же! Забыла стаканы!
– Будем пить из горлышка.
– Ну нет, я за ними схожу. А ты оставайся тут и все приготовь. Я скоро!
– Мадо, не ходи! До дома далеко, а ветер такой сильный! Мы прекрасно обойдемся без стаканов, говорю тебе!
Но Мадлен уже выскочила на улицу. Изабель подошла к двери и какое-то время смотрела, как кузина бежит, вжав голову в плечи, под порывами ветра и первыми каплями дождя.
– Вот несчастье! Подумаешь, нет стаканов! Можно было обойтись и без них, да и без этого пикника тоже, тем более в такую собачью погоду! Если польет как из ведра, она вообще не сможет вернуться и мне придется сидеть тут и дожидаться, пока гроза закончится!
Изабель пнула дверь ногой, и она захлопнулась. От сотрясения над полом поднялось облачко белой пыли. Сердито бормоча себе под нос, девушка схватила стоявшую у двери метлу и принялась подметать. Не расстилать же скатерть в такой грязи, верно?
Когда с уборкой было покончено, Изабель притянула к себе корзинку. И стоило ей запустить руку под салфетку, как внутри что-то звякнуло. Стаканы оказались на месте!
– Ох, Мадо! Не я одна витаю в облаках…
Расстелив скатерть, она выложила еду, присела на колоду и стала ждать. Через пару минут едва слышный шорох привлек ее внимание. Он доносился из дальнего, самого темного угла комнаты. Наверное, какая-нибудь мышка решила, не дожидаясь приглашения, поучаствовать в пиршестве? Изабель прислушалась. Шорох повторился.
– Ах ты, маленькая воровка! Сыра я тебе не дам, даже не мечтай!
Девушка взяла метлу и стала подкрадываться к большому ларю, в котором в сезон хранилась мука. Новая молния на мгновение осветила комнату. Изабель застыла от изумления. Одновременно с раскатом грома из тени вышел человек. Она вскрикнула, и Александер бросился к ней:
