При поддержке Миры ясновидцы и парапсихологи становятся постоянными фигурантами в средствах массовой информации. Мира осознала, какой большой потенциал заложен в оккультных науках, и рассчитывает этот потенциал использовать – так, как его использовал Геббельс. «Мы должны внедрить в нашу пропаганду оккультные науки […]. Мы должны оказывать давление на всех ясновидцев, чтобы они работали на нас», – пишет Мира в своем дневнике.
Начиная с 1994 года медиагруппа «Политика», владеющая несколькими иллюстрированными журналами, посвященными магии, выступает в роли своего рода трамплина для по меньшей мере сотни ясновидцев, которых, по словам одного из белградских агентств предсказаний, власть имущие просят «не злословить в адрес правительства, а, наоборот, распространять позитивную энергию». Например, «Третий глаз» – один из старейших журналов, посвященных магии – заявляет, что «звезды благоволят Милошевичу […]. Он лучший из людей, и поэтому неудивительно, что многие хотят, чтобы он находился у власти. Он родился под знаком Льва, а Югославия – под знаком Тельца, и это доказывает, что они не могут быть разделены»[247].
Телевизионную программу «Гороскоп от Мили» ведет Миля Вуянович – астролог, историк и, кроме того, победительница конкурса «Мисс Югославия». Она прославилась благодаря фотографиям в полуобнаженном виде, а затем «переквалифицировалась» в «знатока древней сербской магии». Поскольку теперь Миля специалист в области оккультизма, ей выделяют в программе самое лучшее время: ее передача выходит в эфир во вторник в 20 часов 15 минут. Госпожа Вуянович прославляет сербский народ и говорит о сербах как об «избранниках небес»[248]. Она также разглагольствует о «сатанизме» западных держав. Эта «мисс астролог» в течение целого десятилетия «священнодействует» при проведении официальных церемоний в Белграде, совершая энергичные мистические ритуалы. Во время американских бомбардировок в 1999 году она, основываясь на гороскопе Мадлен Олбрайт, предскажет, что американцы потерпят поражение. Светила не допускали двусмысленности: взору Мили предстало число «666», не предвещающее для американской женщины-дипломата ничего хорошего.
Едва только Мира появляется в качестве официального лица на публике, как ее тут же окружают интеллектуалы. Девятнадцатого ноября 1990 года, то есть всего лишь за две недели до президентских выборов, Мира собирает в пресс-центре в Белграде более пяти тысяч коммунистов, которых она намеревается сделать сторонниками новой политической концепции мужа. Став, можно сказать, официальным идеологом предвыборной кампании Слободана, она успешно привлекает на сторону «финансиста» Милошевича представителей левых политических сил, взгляды которых разделяет и открыто поддерживает. Первый этап пройден: благодаря помощи Миры Слобо одерживает убедительную победу на выборах и становится президентом Республики Сербия (за него проголосовали 65 % избирателей).
Головы врагов
Товарищ Маркович мечтает о новой Югославии, о многонациональном союзе, о федерации, сплотившейся под знаменами Сербии: «Я думаю, что стремление жить вместе соответствует интересам югославских народов, не говоря уже о том, что это их историческая судьба»[249]. Однако доктору социологии известно о существующем риске кровавого распада страны, между отдельными частями которой имеется немало противоречий. Мир еще может быть спасен, но при одном условии: «Прекращение борьбы за исторический, экономический, культурный и политический престиж. Каждый югославский народ был – в том или ином аспекте и в тот или иной период – более развитым, чем все остальные».
Двадцать пятого июня 1991 года Хорватия провозглашает себя независимой и тем самым сводит на нет идею сохранения единства Югославии мирным путем. Весной следующего года вспыхивает война между Сербией и Боснией – вспыхивает из-за сербских анклавов, разбросанных по всей территории некогда единой Югославии.
В это трудное военное время союзы при необходимости заключаются даже и с недавними непримиримыми врагами – к великому неудовольствию бескомпромиссной Миры. Воислав Шешель, возглавляющий Сербскую радикальную партию, является политическим противником Милошевича и – в еще большей степени – идеологическим противником Миры. Едва только взорвалась балканская пороховая бочка, как Шешель начинает разжигать конфликт: «Албанцы должны жить в Албании; в Косово же должны жить только те, кто признает власть сербов». В еще более выразительных формулировках он отзывается о товарище Маркович. «Осыпая меня усиливающимся градом оскорблений, он дает мне прозвище «красная ведьма», – вспоминает Мира. Слободан, безуспешно пытаясь сгладить межэтнические противоречия, существующие на территории самой Сербии, решает использовать начавшуюся стихийную и очень жестокую полупартизанскую войну для того, чтобы произвести этнические чистки и тем самым высвободить территории для своих соплеменников. Когда Мира заявляет Слобо о своей неприязни к Воиславу Шешелю, он, оправдываясь за свои «политические заигрывания» с этим человеком, говорит: «Я ценю Шешеля больше всего. Ценю его потому, что он отличается последовательностью в выражении своих политических взглядов». Эта оппортунистическая поддержка политика, которого хорваты и боснийцы считают кровожадным психом, не только не помогает Милошевичу убавить взаимную ненависть противоборствующих сторон, но и, наоборот, способствует дальнейшему разжиганию войны.
Мира удерживается от того, чтобы официально осудить экстремистскую политику Шешеля и тем самым выступить против супруга. Она знает, что один из законов политики гласит, что нельзя в одно и то же время пытаться одолеть более чем одного врага. «Нет необходимости бороться с Шешелем. В данный момент мы должны бороться с Вуком Драшковичем»[250]. Этот человек, возглавляющий правую оппозицию и являющийся более опасным, чем националисты, совершил, с точки зрения Миры, нечто непростительное: он выступил против коммунистов. Вскоре после избрания Милошевича президентом в 1991 году Драшкович дошел до того, что вступил в сговор с политическими противниками Слободана в Хорватии с целью борьбы с «неокоммунизмом», проповедуемым находящимся у власти Милошевичем и его супругой. Это Драшкович сделал, безусловно, зря, потому что позднее – в 1993 году – он был схвачен вместе с супругой Даницей. Их обоих жестоко избили, а затем бросили в тщательно охраняемую тюрьму (убить не решились – уж слишком известные люди). Однако недовольство подобными действиями властей растет, Слободана и Миру обвиняют в сталинизме, средства массовой информации осуждают бесчеловечное обращение с людьми. «Двумя или тремя годами раньше, во время своей поездки в Париж, я присутствовала при массовых манифестациях и видела, как жестко действовала полиция, – вспоминает Мира. – Чтобы не видеть некоторых сцен, я закрывала себе глаза. После подобного насилия никто не спросил у Миттерана: “Что ты делаешь?”» Следует отметить, что Вук Драшкович весьма специфически наставлял группы молодых боевиков, отправляющихся в Боснию. Приветствуя на площади этих добровольцев, он кричит им в лицо: «Отрежьте безымянный палец и мизинец всем мусульманам, которые вам встретятся. Тогда они всю свою оставшуюся жизнь будут вынуждены приветствовать друг друга по-сербски»» (то есть тремя пальцами, символизирующими Троицу).
Три недели пребывания в тюремной камере поубавили пыл Вука Драшковича, но отнюдь не уменьшили его решительность. Драшкович объявляет голодовку. Он твердо намерен умереть от голода, если не освободят его супругу. Чтобы добиться цели, он даже готов обратиться со слезным прошением к Мире Маркович. «Она для меня – моя жена и мой ребенок, она – вся моя семья. Если она находится в тюрьме, то, значит, и вся моя семья находится в тюрьме. Помогите ей, госпожа Маркович, и Вы тем самым поможете также и мне. Я буду признателен Вам за это до конца своих дней». Даницу немедленно освобождают, зато ее мужу придется просидеть за решеткой аж до самого конца войны.
