Как-то раз пьяный Удей приезжает к ней в половине второго ночи, без телохранителей, и заявляет, что хочет прокатить ее вместе с дочерями на берег Тигра. Отказывать старшему сыну президента ни в коем случае нельзя, пусть даже он, будучи вдрызг пьяным, порывается лично сесть за руль. «Пожалуйста, не делай этого. Ты ведь знаешь, что твой отец придет в ярость, если он тебя сейчас увидит!» Ей удается уговорить его отказаться от затеи. Удей высоко ценит эту женщину, которая способна его образумить, и он устраивает ее на работу в Национальный олимпийский комитет Ирака.

Неустойчивое равновесие в отношениях Парисулы с взбалмошными сыновьями Саджиды рушится, когда Элизабет – дочь Парисулы – признается матери, что Удей ее изнасиловал. «Ты хочешь, чтобы я его убила? Ты хочешь, чтобы я его убила?» Парисула не знает, что делать. Ее молоденькая дочка в течение нескольких дней отказывается идти в школу и неподвижно сидит на стуле. У нее не было ни белоснежных простыней, ни розы: это произошло, когда она находилась на барже Удея во время какого-то праздника. Сын президента затащил ее в темный угол и лишил девственности самым гнусным образом. Необходимость обеспечить безопасность своих детей связывает руки безутешной матери, и ей не остается ничего другого, кроме как просто игнорировать Удея. Однако он не из тех, кто позволит относиться к себе пренебрежительно. «Скажи мне что-нибудь!» – орет он как-то раз ей в лицо. Она теперь видит в нем всего лишь истязателя ее дочери. «Ты для меня больше не существуешь. Я разговариваю только с настоящими мужчинами […]. Я расскажу о том, что произошло, твоему отцу». Саддам в очередной раз наказывает Удея за его развязное поведение: он сажает его за решетку, причем сидеть Удею приходится так долго, что он даже успевает тщательно продумать план мести. Вскоре после освобождения он устраивает карательную операцию в доме Парисулы: вернувшись с работы, она видит, что ее слуги столпились в одном углу гостиной, а в противоположном углу находится Удей. Затем его охранники избивают «доносчицу». Это произошло в начале 2001 года. Парисула понимает – ей необходимо уехать, ибо она может лишиться не только собственной жизни, но и навсегда потерять свою дочь. Однако уехать вдвоем явно не получится. Ей нужно оставить дочь в Ираке и уехать одной, не говоря ей ни о чем, чтобы обеспечить и свою, и ее безопасность. Но она не может уехать, не повидавшись в последний раз с Саддамом.

– Пари, ты изменилась, – говорит ей он.

– Нет, это ты изменился, Хабиби.

– Я все вижу, ты уже не та Пари, которую я знал. Я тебе уже сколько раз говорил, что ты должна оставаться такой, какой была.

Парисула смотрит на Саддама. Вообще-то они оба изменились. Да и ситуация изменилась: скоро американцы начнут бомбить Багдад. Удея убьют, Саддам угодит за решетку, «образцовые девочки» ударятся в бега, их будут искать. Могущественный клан Тикрити будет уничтожен.

Багдад, военная база Кемп-Кроппер, январь 2004 года.

Джордж Пиро – агент ФБР, которому поручено наблюдать за заключенным Саддамом Хусейном и допрашивать его – ломает голову: кто такая эта Элис (так по-английски звучит имя «Алиса»), которую Саддам то и дело упоминает в своих письмах?

С тех пор как Хусейн был арестован в декабре 2003 года американскими военными, его местонахождение – один из наиболее тщательно оберегаемых секретов. Никто на военной базе – кроме тех, кто непосредственно за него отвечает – не знает, что бывший президент и премьер находится именно здесь. Ему дали кодовое имя – «Виктор». Имя это звучит уж слишком по-британски, чтобы быть Саддаму по вкусу, и уж слишком по-французски, чтобы хотя бы чуть-чуть ему нравиться.

Джордж Пиро ежедневно просматривает письма «Виктора», надеясь отыскать какой-нибудь элемент психологического давления, при помощи которого можно было бы приподнять завесу над тайными мыслями подопечного. Из письма в письмо он наталкивается на упоминания некой Элис. Она единственная личность, которая дает Саддаму Хусейну возможность смеяться, разговаривать, проявлять оптимизм. Она его выслушивает и утешает. Между Саддамом и этой Элис складываются теплые, душевные отношения, и этому не мешают даже толстые стены камеры, в которой находится Саддам. Главная задача Джорджа Пиро – определить, существует ли эта женщина на самом деле (и, значит, она как-то умудряется проникать к сидящему за решеткой Саддаму) или же Саддам пытается передавать за пределы камеры сообщения при помощи кодового имени, расшифровать которое пока еще не удалось.

Джордж Пиро снова и снова всматривается в сообщения, написанные каракулями в самой тщательно охраняемой тюремной камере Ближнего Востока, и ему наконец удается разгадать загадку, над которой он ломал себе голову в течение нескольких недель: в посланиях Саддама имеется в виду не Элис, а Эллис – старший сержант Роберт Эллис. Упоминаемая Саддамом таинственная «Элис» в действительности является статным американским негром, уроженцем штата Миссури, санитаром, проходящим военную службу в воинской части № 439.

Военная база, на которой заточен Хусейн, представляет собой огромное скопление построек, включающее три зала для допросов, казармы, административные помещения, а также спортивный зал. Общая площадь базы – около семи квадратных километров (точные данные – секретная информация). Зону, в которой находятся арестованные, называют «лесом»[136].

Роберту Эллису, прибывшему в «лес» на смену другому сержанту, объясняют, в чем заключается его главная задача – всячески добиваться того, чтобы арестованный «Виктор» пребывал в добром здравии. Бывший президент Ирака не должен умереть, находясь в американском плену, его необходимо доставить живым и здоровым на предстоящий судебный процесс. На него имеется медицинская карточка, в которой указано, что у данного пациента повышенное артериальное давление, доброкачественная гипертрофия предстательной железы и воспаление лодыжки, на которое он никогда не жалуется. Когда Роберт Эллис подходит к камере, его предшественник дает ему последний совет: «Будь внимателен, этот тип слишком хитер для того, чтобы по его мимике и жестам можно было что-то понять. Он тонкий психолог».

Саддам откладывает книгу, которую увлеченно читал, и встает, чтобы поприветствовать нового санитара. Его внешность производит на американского сержанта сильное впечатление: его черные с проседью волосы аккуратно причесаны, темно-коричневые сандалии начищены, а дишдаша без единого пятнышка. Роберт будет заходить к «Виктору» дважды в сутки – в восемь часов утра и в восемь часов вечера.

К его превеликому удивлению, Саддам оказывается образцовым пациентом, хотя с ним и пришлось бы тяжко любому врачу: он никогда не жалуется, а потому очень трудно определить, имеются ли у него какие-нибудь недуги. Считая для себя делом чести скрывать физические слабости, он предпочитает делиться лишь своими внутренними переживаниями с тем, кого он называет в своих письмах «Элис». Когда Роберт пытается заставить упрямого пациента пройти процедуры профилактики гипертонии, Саддам, перебивая, говорит: «Я знаю, что вам это непонятно, но я хотел бы прочесть вам вот это». Он достает блокнот и начинает монотонно читать на арабском языке стихотворение, которое совсем недавно написал. После трех или четырех минут чтения Саддам с самодовольным видом смотрит на санитара, ожидая услышать от него одобрительное высказывание. Роберт улыбается, не скрывая того, что он ничего не понял. Однако он слушал, и этого Саддаму достаточно. «А вот теперь я готов пройти процедуры», – наконец соглашается узник. Роберта очень удивляет такое поведение. Впоследствии Саддам с блокнотом в руке каждый вечер терпеливо ждет Роберта и затем читает ему стихи, которые написал в течение дня и которые посвящены его идеалам, а также цветам, женщинам и летающим над местом его заключения птицам.

Птицы, щебеча и чирикая, в большом количестве слетаются к Саддаму, как только тот появляется на пыльной площадке, служащей местом для прогулок. При каждом приеме пищи Саддам засовывает в карманы куски хлеба, которыми затем подкармливает пернатых знакомых, с нетерпением ждущих его прихода. Выйдя наружу, он, словно дирижер, поднимает руку, давая птицам понять, что пора прилетать, и, повернувшись к санитару, широко улыбается и говорит: «Смотри, они летят сюда».