Лотбери похлопал его по плечу. Извинившись перед джентльменами, которые вовлекли его в горячий спор о том, каким образом боксеру следует тренировать ловкость и мастерство, Кинан вышел с приятелем в холл.

– Она здесь?

Маркиз вздохнул. Его вид красноречиво говорил о том, что происходящее ему не нравится.

– Да. Сам я мисс Бидгрейн не видел, но мне сказали, что о ее прибытии возвестили еще час назад. Милрой, разве это благоразумно? Может, тебе стоит обратить внимание на других дам? – Оглядевшись вокруг, чтобы убедиться в том, что их никто не слышит, он добавил: – Как бы ты ни осторожничал, тебе не удалось скрыть интерес к белокурой мисс Бидгрейн. А эта дама пребывает под защитой вспыльчивых, хотя и находящихся нынче в отъезде братьев, вздорного отца и дерзкого зятя. Я уж не говорю о недругах, которые появятся у тебя, если ты растопишь ледяное сердце Снежной королевы… Ничего себе! – ахнул Лотбери.

Кинан так резко дернул его за галстук, что маркизу пришлось наклониться вперед, иначе его бы задушили. И тут же отпустил Лотбери, так что случайному свидетелю могло показаться, что он просто не дал другу упасть.

– Я тоже довольно вспыльчив и невероятно дерзок, когда слышу хоть слово о своих отношениях с мисс Бидгрейн. Или комментарии, которые могут запятнать ее репутацию, – произнес Кинан, еле сдерживая клокочущую внутри ярость. – Я ясно выразился?!

Скорее смущенный, нежели обиженный, Лотбери кашлянул. Пытаясь поправить свой помятый галстук, он пробормотал:

– Ты с ума сошел. Если дело не в женщине, значит, в дурной крови. Как ни крути, для тебя это плохо закончится, друг мой. – Витиевато выругавшись по-французски, маркиз опустил руки: сдаюсь, мол. – Эти чертовы галстуки второй раз не завяжешь.

– Стой смирно, – велел Лотбери Кинан. И вместо извинений ловко завязал ему галстук.

Может, он и впрямь немного сошел с ума? Кинан не мог объяснить себе, почему в его душе растет потребность быть рядом с Уинни. Чем дольше он ее не видел, тем мрачнее становился. Днем он придумывал, как бы избежать встречи с ней, а по ночам она мучила его во сне. Каждое утро Кинан просыпался в поту, со страстным желанием оказаться рядом с ней. Никогда еще чувства к женщине не доставляли ему такой радости – и не доводили до такого отчаяния. Кинан казался себе опустошенным, все его тело болело. Он боялся той власти, которую обрела над ним Уинни. И в то же время не мог от нее отказаться.

– Кажется, я все поправил, – пошутил Кинан.

Лотбери удовлетворенно причмокнул. Вдруг маркиз стал серьезным и произнес:

– Забудь о своей интрижке с мисс Бидгрейн. Мы могли бы заехать в какой-нибудь клуб или отправиться в пивную у пристани, если у тебя чешутся руки и ты хочешь не только подносить ко рту пивную кружку.

Кинан покачал головой. Его тело уже трепетало в предвкушении скорой встречи. Он украдет Уинни, даже если придется прибегнуть к хитрости или скандалу.

– На этой неделе мы получили письмо от Брока, – сообщила Уинни Эмаре.

Стояла невыносимая духота, несмотря на то что и окна, и двери были распахнуты, чтобы гостям было хоть немного легче дышать. Подруги отказались от танцев и уединились в гостиной в компании еще двух дам.

Из раскрытых дверей, ведущих в темный сад, едва заметно тянуло сквозняком, и девушки устроились поближе к желанной прохладе.

Этим вечером Уинни надела бледно-голубое шелковое платье. Она похвалила выбор Эмары: креповое платье янтарного цвета, с вышивкой. Девушки молча сидели вместе с другими дамами, слушая их болтовню. Издали до них долетала приятная веселая музыка, напоминая о том, что их ждет, если они решат присоединиться к танцующим.

Уинни раздумывала, как ей заговорить о брате, но Эмара облегчила ей задачу.

– Наверное, твой брат, когда ему надоест Индия, оправится в какое-нибудь другое экзотическое место. – Она неодобрительно поджала губы.

– Я так не думаю.

Уинни захотелось встать на защиту Брока, все объяснить, но она лишь натянуто улыбнулась. Решение ее брата покинуть Англию вызвало в их семье много споров. Отец считал поездку сына авантюрой, Девона объясняла ее жаждой приключений, а Айрин полагала, что ее братишка-транжира просто увиливает от ответственности. Только Уинни понимала, чем на самом деле руководствовался Брок, но тот взял с нее обещание ни слова не говорить об этом до тех пор, пока он не уедет.

– Подозреваю, что он очень тоскует по Англии и хотел бы вернуться.

В глазах Эмары неожиданно вспыхнула злость. Она взмахнула веером, чем еще больше выдала свою нервозность.

– Сэр Томас слишком терпелив. Твой братец вернется и будет просаживать жизнь, выпивая и играя в азартные игры.

«А тебе-то что?» – хотела спросить Уинни. Но она помнила о своем обещании и промолчала. Она не была уверена ни в глубине чувств своей подруги к Броку, ни в характере сложившихся между ними отношений. В конце концов, ее это не касалось. Какие бы разногласия между ними ни возникли, Уинни надеялась, что у молодых людей еще будет шанс их уладить.

– Дамы, – поприветствовал собравшихся лорд А’Кур, заботливо обнимая стоявшую рядом с ним Брук.

Бледно-розовое атласное платье подчеркивало румянец на ее щеках. Брук пробормотала приветствие. Она казалась усталой и обессиленной. Уинни несказанно удивилась тому, что Брук в своем деликатном положении решилась в такую духоту ехать на бал, и понадеялась, что граф позаботится о своей жене.

– Мисс Бидгрейн, примите мою благодарность за то участие, какое вы на днях проявили к моей жене.

Уинни молчала, не зная, что именно Брук рассказала мужу. Еще вчера она умоляла ничего не говорить о ее падении. Уинни пытливо вгляделась в лицо подруги, но ничего не смогла на нем прочесть.

– Не стоит благодарности. Мы же друзья, милорд!

– Ну что вы! С вашей стороны было очень благородно проводить Брук домой, когда она пожаловалась на головокружение. – Не спросив разрешения, он взял руку Уинни и легонько поцеловал ее. Его серые глаза благодарно блеснули в свете свечей. – Всегда к вашим услугам, мисс Бидгрейн. – Он кивнул Эмаре. – Мисс Клег. Прошу нас простить, дамы, но мы еще не видели хозяина дома. Идем, дорогая.

Лорд А’Кур еще крепче прижал к себе Брук. Его любовь к жене была настолько очевидной, что вызывала зависть. Уинни взглянула на Эмару и заметила, что подруга тоже задумчиво смотрит вслед этой супружеской паре.

Уже на пороге Брук обернулась, пристально посмотрела на Уинни – и чета А’Кур скрылась из виду.

– О чем это он?

Уинни пожала плечами, решив, что Эмару заинтересовала чрезмерная галантность графа.

– Просто он любит свою жену и благодарен мне.

– Да? – Видимо, слова подруги не убедили Эмару. Она глубоко вздохнула. – Вы коварная женщина, мисс Бидгрейн. Очаровываете женатых джентльменов своими благородными поступками.

– И если хочешь знать, все впустую. Что толку от женатого мужчины, если нельзя претендовать ни на его титул, ни на кошелек?

Эмара, в которую словно вселился бес, наклонилась к Уинни и прошептала, на что она может претендовать. Обе залились смехом, повалившись друг на друга.

Девушки продолжали смеяться, когда к ним подошел маркиз Лотбери. Он любезно поздоровался. В его взгляде читалось желание узнать, чем же вызвано такое веселье. Но признание в этом он мог бы вырвать лишь под пытками.

– Мисс Клег, не соблаговолите ли подарить мне танец?

Эмара вопросительно посмотрела на Уинни, и та одобрительно кивнула.

– Почту за честь, милорд.

Когда пара присоединилась к танцующим, Уинни встала и направилась в сад – насладиться прохладным воздухом. Неожиданно кто-то грубо схватил ее за руку и потащил в темноту. Рот Уинни зажали рукой, чтобы она не смогла закричать.

– Перестань брыкаться. Это я, – прошептал Кинан ей на ухо, развернул к себе лицом и крепко обнял.

Вне себя от ярости, Уинни ударила его в плечо.

– Сумасшедший осел! Я так испугалась, что едва не лишилась чувств.