Спиной я почувствовала холодок. Сзади из воздуха проявился призрак Никтея. Его губы снова шевелились, а Алкеста нахмурилась.

— Он просит, чтобы я тебе кое-что передала, — спустя минуту, сказала магичка, повернувшись ко мне. — Дедушка говорит, это кольцо не принадлежало Хабу. Но вампир часто разглядывал его, пытаясь постичь какую-то тайну.

— И чего твой дед такой разговорчивый? — Ярун недовольно покосился на серо-белый образ некроманта. Я полностью поддерживала птенца, и губы призрака снова зашевелились.

Приведение говорило довольно долго. Алкеста то согласно кивала, то хмурилась.

Мы с Яруном обменялись взглядами. И тут, наконец, магичка произнесла:

— Дедушка сказал, что Хаб — вор. Он украл Поцелуй Некроманта. Но вор должен быть наказан. Если он не может наказать самого Хаба, то отомстит его памяти. Ты, — Алкеста перевела дух, взглянув на Яруна, — смог взять ксифос. Значит, твой дух чист. А она, — ткнула пальцем в меня, отчего я еле удержалась, чтоб не стукнуть магичку, — пощадила меня. Дедушка говорит, что вы достойны помощи. Все, что может заинтересовать старого вампира, находится в этой шкатулке и в тубусах.

Можно подумать, ее слова должны меня осчастливить. С таким лицом говорила Алкеста.

— Вот как, — я взяла кольцо.

Странный у него размер. Будто бы неведомый мастер делал перстень точно под чей-то палец. Интересно, под чей?

Была у меня мысль примерить печатку, но одной рукой этого не сделаешь, а беспокоить вторую руку слишком больно. Просить помощи у Яруна мне не хотелось, а то подумает невесть что. Все-таки, человеческие обычаи крепко сидят в головах юных вампиров.

— Это Хаб убил сына Никтея и присвоил меч? — повернулась я к Алкесте, пряча кольцо в карман.

— Нет, — качнула локонами южанка. — Но он приказал это сделать.

— Ясно, — я хмыкнула. — Надеюсь, месть твоего деда не распространится на меня и моего птенца?

— Нет, — снова ответила магичка. — Ты не такая, как Хаб… хоть и думаешь иначе.

Последние слова слетели шепотом с ее губ. Я вздрогнула. Ну вот, опять мне показалось, что Алкеста куда старше своих шестнадцати.

Мой взгляд зацепился за ее браслет. Наконец-то я смогла разглядеть красивую гравировку. На браслете, действительно, был изображен меч. Ксифос, заплетенный плющом — растением мертвых.

Вот оно что, браслет — фамильная драгоценность. Если уж Поцелуй Некроманта перешел в чужие руки, то пусть, хотя бы его образ останется в семье. Печально. Для семьи.

— Поцелуй Некроманта теперь у нас, — хмуро подытожила я. — Тебе больше не за чем сидеть в этих руинах. Или я ошибаюсь?

— Вообще-то, я здесь не только из-за меча, — призналась Алкеста. — Не только из-за мести дедушки. Мне тут нравится. Спокойно. И никто не мешает.

— Странные у тебя понятия о спокойствии.

— А у тебя — о некромагах, — не осталась в долгу магичка. — Ты вон постоянно ждешь от меня подвоха. А мне просто интересно наблюдать за вами. В этих стенах столько знаний, тайн. Любой некромаг мне позавидует!

— Пускай завидует, — оборвала я. — Мы осмотрим тут все. Если не будешь мешать, живи в этих руинах до пришествия своих богов.

— Хорошо, — в присутствии призрака Никтея Алкеста выглядела не такой напуганной. — Берите, что вам нужно. Кстати, вы ведь голодны.

— Не бойся, — я хмыкнула, закрыв шкатулку. — Есть тебя никто не станет.

— Я не о том, — покачала головой Алкеста. — Я тут берегла кое-что для поднятия химер. Можно?

Она спустила ноги на медвежью шкуру, спрашивая разрешения встать. Я кивнула. Алкеста направилась обратно в бывшие покои моего создателя. Впереди серой фигурой топал призрак. Я, кстати, попыталась коснуться его, но пальцы прошли как будто сквозь холодные струи водопада. Никтей не обратил на мою выходку внимания. Я же окончательно убедилась в том, что призраки — не моя стихия.

В покоях уже прибрались. У широкой кровати стояли две химеры. Одна — знакомая нам. Танос, кажется. Вторую я видела впервые.

Испорченный останками химеры ковер куда-то исчез. Его место занял другой. Совершенно чистый.

Некромагические создания повернули к нам уродливые головы, но не двинулись с места.

Алкеста прошла по комнате к невысокому столику. Порылась среди флаконов, взяла два одинаковых и вернулась к нам.

— Вот, — она протянула их мне и Яруну. — Это эссенция крови магов. С моей родины. Не яд.

— Благодарю, — ответила я, но флакон не взяла. Ярун тоже не спешил. — Не вижу причин для такой доброты.

Алкеста переглянулась с призраком, чуть улыбнулась. Ее руки дрогнули.

— Причина есть. Ведь вы не убили меня. Хотя могли.

Ухватив за локоть Яруна, я велела магичке:

— Открой.

Та повиновалась и вытащила пробку из флакона.

Да, запах крови, что поплыл по комнате, был слаще всех! Мой птенец дернулся. Он слишком молод, чтобы сопротивляться такому аромату! Алкеста робко улыбнулась. Она не лгала. Это эссенция из крови магов. Сильных магов. Интересно, они отдали свою кровь, силу по доброй воле? Вряд ли…

Магичка закрыла флакон.

— Благодарю, — повторила я. — За то, что не обманула.

— У тебя есть что-нибудь от яда кампы? — неожиданно спросил Ярун, когда аромат крови перестал кружить ему голову.

— Кампы? — в растерянности переспросила магичка. — Не-е-ет. Яд кампы смертелен. От него нет противоядия.

— Ты уверена? — сощурившись, переспросил Ярун.

— Да, — ответила Алкеста. — Яд кампы убивает за ночь.

Я лишь хмыкнула, поманив за собой Яруна. На пороге комнаты я обернулась.

— Не выходи, пока мы не уйдем. И держи своего филина при себе. Не люблю, когда за мной шпионят!

Я ожидала какой угодно реакции, но Алкеста расхохоталась.

— Хе, да, глупо было надеяться, что ты его не заметишь, — утирая слезы, сообщила она, чем совершенно сбила меня с толку. Ни капли страха в словах или движениях. — Хорошо. Он вас больше не побеспокоит. И я тоже.

Постояв какое-то время, кое-что обдумав, я вытащила из внутреннего кармана округлую пластинку с тайнописью. Ту самую, что нашел Лледос. Погладила ее пальцами и положила у порога.

Алкеста ничего не сказала. Выходя, я плотно закрыла за собой дверь.

— Пойдем. Наши скоро придут.

— Ты не хочешь осмотреть гнездо до конца? — Ярун наконец-то убрал ксифос в ножны.

— Нет. Незачем тратить время. Я взяла все, что хотела.

— Уверена?

— Да. Идем.

До самых ворот мы шли в полном молчании. Я обдумывала все произошедшее, а Ярун не хотел мне мешать. А, возможно, все еще переваривал слова «яд кампы смертелен». Так или иначе, моим мыслям ничто не мешало.

Кусочки мозаики встали на свои места. Теперь уже окончательно, без зазоров и расхождения в рисунке.

Гнездо Хаба по-прежнему окружал лес. Шелестели листья раскидистых деревьев. Невдалеке обозначился новый холмик детской могилки. Его скоро укроет молодая трава.

Отойдя от замка на полсотни шагов, я обернулась. Он так и останется здесь. Потихоньку будет ветшать и обваливаться. Ни одна магия не спасет его. А дорогу сюда не найдет ни живой, ни мертвый.

— Ярун, — окликнула я птенца. — Ты понял, с кем мы говорили?

Мужчина стоял рядом, тоже оглядывая громадину замка. Вампир скрестил руки на груди, отчего походил на статую сурового воина.

— Еще нет, но ты, судя по всему, да.

— Да, — хихикнула я и добавила серьезнее — Внизу нет никого живого. Там одни мертвецы.

— То есть? А Алкеста? — Ярун посмотрел на меня сверху вниз. — Вполне живое сердцебиение.

— И никакой еды. Даже запахов.

— Ты хочешь сказать, что Алкеста — вампир?

— Нет. Алкеста — призрак. Как и ее отец.

— Кто? — Ярун отчаянно пытался поймать нить моих рассуждений, но опыта ему недоставало.

— Никтей умер много веков назад. — Я решила разъяснить свои догадки. — У него была дочь. И она тоже умерла в возрасте пятнадцати-шестнадцати. Но мертвый некромаг может вернуться либо призраком либо личом. И Алкеста вернулась.

— Она… лич?