И мы вошли в первый подземный коридор.

Повеяло прохладой и сыростью. Разрушению эта часть замка подверглась гораздо меньше, чем наземная. Все-таки ни дождевая вода, ни ветер сюда не проникали.

Стоило нам войти, как кое-где загорелись магические светильники. Один через четыре. Столько лет прошло, а они всё еще поблескивали мутно-синими «глазками».

Под ногами хрустела вековая пыль и мелкие обломки камня. Со стен по-прежнему смотрели немного выцветшие, облупившиеся фрески. Создатель имел тягу к искусству. Специально для него работали лучшие мастера. Правда, по завершении работ, мастер приказывал убить всех художников.

Первый подземный этаж для меня не слишком интересен. Здесь общие залы, где собирался клан. Комнаты отдыха с когда-то прекраснейшей мебелью. В общем, ничего такого, что мне бы сейчас пригодилось.

Поэтому мы спустились ниже.

Второй этаж в чем-то дублировал первый. И также нас втсретили тусклые фонари. Мы зашли в несколько комнат. Но, не найдя ничего интересного, двинулись дальше.

На следующем этаже было не прохладно, как на предыдущих, а даже холодно. Будь мы живыми, дыхание обращалось бы паром.

Третий этаж вмещал в себя несколько тренировочных залов, где оттачивали боевые навыки мои собратья. Я позволила вампирам побродить среди сгнивших мишеней и остатков тренировочных манекенов. В одном из залов к потолку крепились большие цепи. Большинство из них лежало на полу, но несколько удержались, не упали.

— А это зачем? — Эгун подошел к цепи шириной с его ногу.

Я тоже приблизилась. Ухватилась за нержавеющий металл. Дернула пару раз, проверяя на прочность.

— Полезная вещь, — я шагнула в сторону, — в обучении молодых вампиров.

— Это? — Эгуна передернуло. Его возглас отразился от каменных стен.

— Тщ! — Ярун прижал палец к губам. — Не ори! Или хочешь головой камень поймать? Забыл, что это развалины?

Эгун насупился.

Я подавила улыбку. Мой птенец прав, но и Эгуна я понимала. Он смотрел на все широко открытыми от удивления глазами и ничего не мог с собой поделать. Ярун оказался более подготовленным. Он вел себя осторожней, но и сам с любопытством озирался по сторонам.

— Это использовалось так, — я легко запрыгнула на цепь, как на стену. Прошлась до потолка, проверила надежность крепления. Вроде держится. И так же вернулась назад. Цепь подо мной не дрогнула, будто вмурованая в пол.

— Ого, — присвистнул ридаец, в памяти которого до сих пор ярко горели собственные уроки по вертикальному хождению. — Я и не знал, что вампиры так умеют.

— Умеем. Но нужна практика. — Я снова отошла от цепи. — Если хотите, можете поиграть. А я подумаю кое о чем.

Эгун, постояв пару секунд в нерешительности, сделал робкую попытку опереться на цепь. Как и ожидалось, звякнув звеньями, она нехотя отползла в сторону. Вампир настойчивее постарался обуздать цепь. И снова провал.

Закрыв глаза, я прижалась спиной к стене. Мне нужно привести в порядок мысли. Я никак не могла отойти от увиденного. Почему замок оплетен травами? Почему череп Иссандры оказался в жертвенной яме? И ее ли это череп?.. Может, зря я не заходила сюда столько лет?

— Вея. — Ярун остановился рядом. Придирчиво оглядел меня. — Что не так?

Ох уж этот вампир! Ох уж эта связь между создателем и птенцом!

Ярун на грани инстинктов чувствовал, что мне плохо, и от этого беспокоился.

— Сложно объяснить, — я кинула взгляд на сражающегося с цепью Эгуна. Он вошел в раж. — Мне кажется, в гнезде был кто-то до нас. Только кто и зачем?

— Может, западные эльфы? Ты сама говорила, что Иссандра из них.

— Не исключено, но вряд ли. Понимаешь, Ярун. Они озлоблены. Если б сюда пришли западники, они и камня на камне от замка не оставили б. Тут иное.

— Кто-то из вампиров? — снова выдвинул догадку Ярун.

— Скорее всего, — отчего-то стало грустно. — Только дорогу к этому месту знала лишь я и Ноан.

— Твой брат?

Я кивнула. Не хотелось делать поспешных выводов, но, кажется, братец меня обскакал. И что ему тут понадобилось? Хотя вряд ли бы он стал тревожить могилу эльфийки… Или стал?

— Вея, может, дальше мы сами?

Ярун искренне заботился обо мне. В его глазах читались глубокие чувства. Поведи я бровью, и он попытается потушить солнце. Да и связь между нами усилила его влюбленность.

— Нет уж, — отрезала я. — На четвертом этаже будут оружейные. С пятого начнутся жилые покои. Седьмой этаж принадлежал создателю. Там его кабинет, личные апартаменты, личная библиотека и даже трофейный зал. Одни вы заблудитесь. Да и мне интересно посмотреть, все ли осталось на своих местах.

Если тут побывал Ноан, то кое-чего я недосчитаюсь…

Но об этом я умолчала. Понаблюдав за попытками Эгуна вскарабкаться по цепи, я, в конце концов, махнула ему рукой:

— Пошли. Даю слово, если я когда-нибудь решусь на собственное гнездо, то специально для тебя сделаю тренировочный зал с цепями.

Эгун, спрятав хищный блеск в глазах, нехотя отошел от игрушки.

Четвертый этаж пострадал за минувшие века порядком. Некоторые стены обрушились. Сырость мазнула по ним темными пятными и полосками. Кое-где хлюпала вода. Мне это не понравилось. Нижние этажи могло затопить.

Заскочив в одну из уцелевших оружейных, Ярун остановился, как вкопанный. Некоторые стойки с оружием попадали, какие-то устояли. Полки, прикрученные к стенам, не пострадали. И вот у одной из таких полок остановился мой птенец. Как зачарованный, он протянул руки к древнему ксифосу.

— Стой! — еле успела я дернуть Яруна за плечо. — Не смей!

Глаза вампира затянула дымка. Он, как блаженный, улыбнулся и снова потянул руки к мечу. Я несильно ударила вампира. Тот пошатнулся. Тряхнул тёмно-русыми волосами. Поморгал.

— Ты чего?

— Еще раз потянешь руки к Поцелую Некроманта, и я сама тебе их отобью! — резко выдохнула я.

О! Мой гнев, и страх, что таился под ним, можно легко объяснить. Тот меч, что приглянулся Яруну, дорогой экземпляр коллекции создателя. Поцелуй Некроманта. Уж не знаю, как Хаб поместил ксифос в свою коллекцию, но Поцелуй опасное оружие. Когда-то его зачаровал некий некромант, Никтей, если не ошибаюсь, чтобы его сын мог защитить себя и сестру от сил ночи. В том числе и от вампиров — ночных охотников. По преданью, меч легко мог поразить любую нежить с одного удара. Но когда какой-то хитрый вампир обманом завладел Поцелуем Некроманта, то клинок повел себя из рук вон плохо. То есть, своенравный ксифос легко сменил живого хозяина на бессмертного.

Позже выяснилось, что меч быстро и охотно менял своих владельцев. Только вот, если новоявленный хозяин не мог устоять перед его чарами, Поцелуй Некроманта пронзал сердце владельца его же руками.

Со стороны это выглядело примерно так. Вампир, как ребенок, узревший сладость, с обожанием хватал Поцелуй Некроманта. А дальше направлял его лезвие себе в грудь, и на одного ночного охотника становилось меньше.

На моей памяти только Миаш — младший брат — смог взять Поцелуй и не умереть окончательно. Но вампир недолго дружил с клинком. Через год он снова положил ксифос туда, откуда взял. На это самое место в оружейной. Также ксифоса касалась рука создателя. Но у него любимого оружия вообще не было. Он считал, что вампир сам по себе куда смертоноснее, чем всякие железяки.

Это я и объяснила Яруну. Тот сдвинул брови. Обдумал мои слова и предложил:

— Ты быстрее меня. Так? Значит, выбьешь меч из моих рук до того, как я себя проткну. Рискнем?

Я хотела доходчиво объяснить Яруну, что не согласна, но пронырливый птенец уже схватился за потускневшую от времени рукоять.

Что-то удержало меня от поспешных действий. В глазах Яруна появилась какая-то дымка, с каждой секундой все плотнее заволакивая алый взор. Рука вампира легла на черные ножны, потянула вбок. Медленно клинок выполз наружу. Металл, долгое время пролежавший в плену ножен, потемнел, но ржа не коснулась его. Я пристально следила за Яруном, готовая в любой миг выбить у него ксифос.