Но аппетит, как известно, приходит во время еды. Пачкуле так понравилась похлебка, что она в итоге уплела три полных тарелки.

На второе, кстати, Хьюго подал полезные и вкусные бобы.

Ведьма Пачкуля и непутёвый театр

Глава первая

Гениальная идея

— Нет! — крикнула Достопочтенная Чепухинда и стукнула кулаком по столу. — Нет-нет-нет-нет-НЕТ! Безусловное, абсолютное, категорическое нет. Мы не будем устраивать утренние посиделки за кофе, слышите меня? Я ненавижу кофе и терпеть не могу утро. Рассиживаться на диване с оттопыренным мизинцем — это неестественно. Ни за что — вот мой ответ! Ни за что, ни за что, ни за что!

Она еще разок стукнула по столу, скрестила на груди руки и села, сердито сверкая глазами. На какое-то время повисла тишина.

— Я так понимаю, Чепухинда, ответ «нет»? — спросила ведьма Грымза, которая в ту ночь была секретарем.

— Да, — твердо сказала Чепухинда. — Нет. Да, то есть нет.

Грымза взяла карандаш и вычеркнула последний пункт из лежащего перед ней списка.

— Ну, таким образом, все, — сказала она и тихо вздохнула. — Мы перебрали все варианты. Распродажа старья — пляски в амбаре — викторина — ярмарка ремесел — конкурс вязания — «э-ге-гей, раскрась метлу повеселей» — большой заплыв — выставка цветов — посиделки за кофе.

Снова тишина.

— Это все не годится, — наконец сказала ведьма Мымра. — Скукота какая-то, я так считаю.

Ежемесячный слет проходил в банкетном зале «У черта на куличках». Двенадцать ведьм с разношерстными помощниками сидели за длинным столом в центре. Снаружи рыскал холодный осенний ветер, стучался в окна, свистел в дырочки от сучков.

Пока что дела шли не очень. Главный вопрос на повестке дня — как подсобрать деньжат — не двигался с мертвой точки. Рождество уже почти на носу, а шабаш совсем издержался. И потом, время между Хеллоуином и концом декабря всегда хочется посвятить — ну хоть чему-нибудь.

— Тогда прервемся на чай, — объявила Чепухинда к всеобщему облегчению. — У меня мозги устали. Пачкуля, как там бутерброды? Мы тут все с голоду умираем!

— Уже бегу-у! — пропел бодрый голос из закулисной кухни. — Ух, сколько я вам вкуснотищи наготовила!

Затем раздался вопль, страшный грохот и звяканье посуды.

После короткой паузы слева на сцену вышла тринадцатая ведьма. К рукаву ее замызганной кофты пристал кусок ветчины. От мокрых ботинок шел пар. В кулаке она сжимала фарфоровую ручку — все, что осталось от шабашного чайника. На шляпе у нее сидел маленький хмурый хомяк. Он пытался вытереть перепачканную горчицей грудку.

— Опаньки! — смущенно сказала Пачкуля. Ведьмы недовольно забубнили, мол, «в своем репертуаре», и устремили на Пачкулю злобные взгляды. — Я споткнулась о Хьюго и уронила поднос, — объяснила она. — Все претензии к нему. Он во всем виноват.

— Фофсе нет, — огрызнулся Хьюго с хозяйкиной шляпы.

— Еще как да. Откуда мне было знать, что ты под ногами вертишься? Не будь ты такой мелюзгой, я б тебя заметила!

— В общем, сэндвичей нет, я правильно понимаю? — перебила ее Чепухинда.

— Увы, — призналась Пачкуля. — Но у меня тут на кофте есть славный кусочек ветчины, если кто желает… Нет? Тогда сама съем, — что она с удовольствием и сделала.

— Сядь и помалкивай, — велела ей Чепухинда.

Продолжая жевать, горе-повариха вытащила стул и присоединилась к собранию.

— И чегошеньки теперь? — вопросила ведьма Макабра-Кадабра. — Как чаи будем хлебать, когда чая нема?

— Мы считаем, пора по домам расходиться, да, Га? — сказала ведьма Бугага, подавив зевоту.

— Точнее не скажешь, Бу, — отозвалась ее сестра-близняшка, ведьма Гагабу. — Нас дома два котла горячего супа дожидаются, всласть ножки попарим.

— Никто никуда не расходится, — отрезала Чепухинда. — Пока решение не примем. Кроме того, лично я собираюсь пить чай. Я знала, что сегодня Пачкулина очередь готовить, поэтому захватила свой термос для экстренных случаев. Где он там, Проныра?

— Туточки, Предводительница, — откликнулся сидевший рядом мелкий красный бес и с торжествующим видом достал ярко-желтый термос. Все с завистью смотрели, как он откручивает пластмассовую крышку и наливает в нее чай. Никто, кроме Чепухинды, принести с собой термос не додумался.

— Я считаю, — заворчала Макабра, — нема глузду устраивать перерыв на чай без чая.

— В таком случае, — сказала Чепухинда, приложившись к крышке, — ограничимся светской беседой.

— Это еще что? — подозрительно осведомилась Макабра.

— Мило поболтаем, спросим друг у друга, как там родня, в таком вот духе, — объяснила Чепухинда. — К примеру, я скажу: «Дорогая ведьма Шельма, как поживает твой очаровательный кузен, знаменитый шеф-повар гном Пьер де Конфитюр, которым ты вечно похваляешься?» — произнесла она высоким, притворным голосом. — А Шельма скажет: «Очень хорошо, Достопочтенная Чепухинда, спасибо, что спросили».

— Нет, не скажу, — трагическим тоном проговорила Шельма, закончив подкрашивать губы ярко-зеленой помадой. — Бедный кузен Пьер. На прошлой неделе он свалился в тесто для оладий. И его взбило миксером.

В мрачной тишине ведьмы предались раздумьям о несчастном Шельмином родственнике. Снаружи завывал ветер. Атмосфера была гнетущая.

— Может, в шарады сыграем? — предложила Пачкуля, пытаясь немного разрядить обстановку.

— Нет, — сказала Чепухинда. — И я, кажется, велела тебе помалкивать.

— Тогда, может, хором попоем? Глядишь, и развеселимся, нет?

— Мы сюда не веселиться пришли, — сурово отчеканила Чепухинда. — Мы должны придумать, где взять деньги.

— И какие идеи? — спросила Пачкуля, которая весь вечер проторчала на кухне.

— Ничего нового, — вздохнула Грымза. — Все езжено-переезжено. Очередная распродажа старья — надоело, сколько можно; викторину нельзя — ее скелеты устраивали на прошлой неделе; пляски в амбаре будут у зомби, а насчет посиделок с кофе у Чепухинды заскок…

— Понятное дело, — согласилась Пачкуля. — Мы же не хотим увязнуть в болоте занудства. Нам нужно что-нибудь дерзкое. Новый, интересный проект, в котором найдут применение все наши изумительные таланты. Как насчет рождественского представления? Было б здорово, а?

Ведьмы и помощники заметно оживились.

— В смысле, опера или вроде того? — спросила Грымза, отличавшаяся утонченным вкусом.

— Опера не пойдет, — решительно заявила Пачкуля. — Слишком выпендрежно.

— Тогда давайте поставим мюзикл! — подал голос Одноглазый Дадли, потрепанный Шельмин кот. В одной из девяти жизней он был корабельным котом на пиратском бриге и с тех пор обожал матросские песни. — Поставим мюзикл и назовем его «Кошки»!

Антипод и Антикот, сиамские коты ведьм-близняшек, энергично закивали. Все остальные покатились со смеху.

— Ха! — фыркнула Пачкуля. — Да кто пойдет смотреть мюзикл, который называется «Кошки»? Более бредовой идеи в жизни не слышала.

— Не обращай внимания, Дадлик, дорогуша, — невозмутимо сказала Шельма. — Мамочка считает, что идея просто чудесная. Ты мог бы сыграть главную роль и спеть одну из своих прелестных матросских песенок.

— Вот еще, — заспорила Пачкуля. — Про что он будет петь? Про рыбьи головы? Про блох? Про раскопки в кошачьем лотке? С таким же успехом можно поставить мюзикл — не знаю — «Хомяки»!

Хьюго резко перестал гоготать.

— Не понимать, что тут смешнофо, — сухо сообщил он.

— Раз на то пошло, почему не «Змеи»? — вмешался Ползучка Стив, уж ведьмы Вертихвостки.

— Может, «Крысы»? — встрял Вернон, помощник Крысоловки.

— «Стервятники» — броское название, вам не кажется? — без особой надежды предложил Барри, стервятник Чесотки.

— Или «Горные козлы»? — вставил козел Хаггис, помощник Макабры.