Елизару Быку

в Вильно

Дорогой друг!

Прими мои искренние поздравления с твоим успешным переселением в стольный город Великого литовского княжества. Я еще раз убедился в том, что мы приняли правильные решения относительно этого переезда, — московиты вот–вот приберут к рукам твой Рославль и, таким образом, ты все равно лишился бы не только своего роскошного дома, но и ценнейшего источника информации, которым были твои рославльские друзья–должники. Я нисколько не сомневаюсь, что ты очень быстро заведешь подобных и в столице княжества, которое теперь нас так сильно интересует. Для нас будет необыкновенно важным то, что я нахожусь в Москве, а ты теперь в Вильно и таким образом наш великолепный Приемник будет находиться сразу в обеих столицах, наблюдая за всем, как говорится «в оба». Хотя в Вильно уже давно обосновался наш старый друг, доктор Корнелиус, я всегда был недоволен ведением дел в Литовской столице. Доктор Корнелиус — гениальный врач, оказавший нам за эти годы массу неоценимых услуг и, хотя он брат десятой заповеди и член высшей рады братства, организатор из него просто никудышный.

Я надеюсь, что тебе удастся в самое ближайшее время внедрить нескольких наших братьев и сестер в окружение великокняжеской четы молодоженов, ибо теперь нас будет очень интересовать их политика и то, как они станут реагировать на московскую экспансию. Я уверен, что Иван Васильевич не остановится на Вязьме, и в ближайшее время будет пытаться захватить Смоленск. Несмотря на то, что перемирие заключено, постоянные стычки теперь уже на юго–западных рубежах бывших верховских княжеств, продолжаются, идет неуклонное и постоянное присоединение земель к Москве. Нас это может только радовать, поскольку мы очень рассчитываем на то, что в ближайшее время Дмитрий, внук Ивана Васильевича, сын покойного Ивана Ивановича и нашей сестры по вере Елены Волошанки будет коронован, и тогда уже Софья со своими детьми не будет нам помехой. Нам удалось значительно укрепить наше влияние на Ивана Васильевича и теперь его ближайшее окружение — его любимец и двоюродный брат Иван Юрьевич Патрикеев, зять Патрикеева, князь Ряполовский, и многие другие, являются сторонниками нашего братства, возможно, даже не зная о его существовании. Я тут планирую также одну операцию, при помощи которой нам, возможно, удастся, если не навсегда, то надолго, лишить Софью какого–либо влияния на своего супруга. Жду с нетерпением известия о том, как ты там устроился и как здоровье твоей маленькой дочурки Магды, которая, как мне говорили, серьезно заболела во время вашего переезда.

Во имя Господа Единого и Вездесущего

Симон

Тайнопись Z

От Елизара Быка

Вильно

15 августа 1496

Симону Черному

в Москве

Дорогой друг!

Благодарю тебя за беспокойство о здоровье маленькой Магды — ты совершенно прав: наш доктор Корнелиус действительно гениальный лекарь — он за несколько дней поставил на ноги тяжело больного ребенка, так что ее здоровью теперь ничто не угрожает. Думаю, ты прав также и в другом мнении относительно нашего неоценимого брата — Корнелиус действительно запустил виленские дела — никто давно ничего не делает, никто ничего не узнает, — полный беспорядок! Никифор Любич и Трофим с Черного озера шлют мне письма с просьбами чем–нибудь занять их, не то они умрут там от скуки. Я интенсивно взялся за дело и работаю с утра до ночи: восстанавливаю утерянные связи и пытаюсь подобраться к молодой великокняжеской чете.

Устроился я великолепно, — но вот забавный эпизод: я едва не стал соседом наших старых друзей Василия Медведева и князя Святополка — Мирского, которые теперь оба служат в великокняжеском дворце: один охраняет Великую княгиню, другой — Великого князя. Наши люди нашли мне очень красивый большой дом, и я уже собирался вселиться в него, как вдруг выяснилось, что слева от него живет Медведев, а справа — князь Андрей. Оба они знают меня в лицо и, хотя в этом нет ничего предосудительного — богатых купцов многие знают в лицо — я решил все же держаться от них подальше, а потому велел немедленно найти мне жилище в противоположном конце города. Как известно, все что ни делается — к лучшему и я теперь владелец превосходного загородного дома принадлежащего ранее покойному маршалку дворному Ходкевичу. Здесь есть все необходимое, в том числе и специально оборудованная мной комната для наших встреч и бесед. Дорога к этому дому пролегает через превосходный парк и совсем недалеко находится знаменитый монастырь с пансионом для благородных девиц, где как ты знаешь, некогда воспитывалась нынешняя княгиня Святополк — Мирская, дочь нашего старого знакомого разбойника Антипа. Выезжая на прогулку или возвращаясь из города домой, я всегда прислушиваюсь к звонким девичьим голосам доносящимся из–за решетки монастырского сада

Кстати, об Антипе.

Мне кажется, нам следует серьезно заинтересоваться его состоянием. Не знаю, почему и с какой целью, но кто–то из подчиненных Корнелиуса, должно быть, не зная так много об Антипе, как знаем мы, решил запустить к нему в отряд нашего человека, и представь себе, что это оказалось очень хорошей идеей.

Брат второй заповеди Богдан Вишня посчитал свое задание законченным в тот момент, когда узнал примерную сумму общего состояния разбойников. Попутно выяснилась еще одна любопытная деталь: выплыл вдруг на свет Божий еще один наш старый знакомый — князь Семен Бельский, который хотел перещеголять Антипа в его ремесле и занялся тайным разбоем в Ливонии. Я решил подробнее узнать о новых развлечениях князя, и продавец соли в Белой уже получил соответствующие указания.

А теперь главное: Антип собирается прекратить свою деятельность, разделив все награбленное между членами банды, разумеется, обратив это предварительно в золото и камни. Так вот наш брат Богдан утверждает, что общая сумма накопленных за годы тяжелого труда богатств, в целом составляет около тридцати тысяч флоринов!

Не кажется ли тебе, что это многовато для каких–то разбойников, в то время как наше братство постоянно испытывает недостаток в средствах. Я не увидел бы ничего безнравственного, если б эти деньги перекочевали в нашу казну. Антип с голода не умрет — в конце концов, его дочь — княгиня, у которой муж на великокняжеской службе, а остальные разбойники, я уверен, и так уже наворовали у того же Антипа втихомолку немало денег, так что бедность им не грозит. Хотел бы услышать твое мнение на этот счет.

Как здоровье твоего внука, а также Марьи и Неждана. Я очень рад за Марью Любич, нашу достойную сестру и рад, что она нашла счастье с твоим замечательным и талантливым сыном.

С наилучшими пожеланиями,

Во имя Господа Единого и Вездесущего

Елизар Бык

Сентябрь, 1496, Москва, Кремль.

…Великая княгиня Софья Фоминична рыдала навзрыд.

Это случалось с ней очень редко — всего несколько раз за более чем двадцать лет супружеской жизни.

Все эти годы ей удавалось при помощи огромного арсенала женских средств — любовью, лестью, нежностью, убеждением находить с мужем общий язык и подталкивать его в направлении к великой миссии, которую она должна была выполнить сама, и для выполнения которой у него тоже должно было хватить сил, мужества и упорства.

А ведь сегодня все началось безобидно с мягкого разговора о политике.

Прошел год, с тех пор как их дочь Елена стала Великой литовской княгиней, она великолепно ладит с мужем, у них прекрасные отношения.

— Пойми, Иван, — мягко внушала мужу Софья, — она родит ему сына и твой внук станет законным наследником литовского престола! Ты понимаешь, что это значит? Ты тратишь огромные деньги и усилия на войну с Александром, ты обещал, что не будешь больше захватывать его земли, ты подписал с ним мирный договор, но меня ты не обманешь, я ведь вижу, что ты снова ведешь политику захвата литовских земель и силой и хитростью. Ты прекрасно знаешь, любимый, я всегда поддерживала тебя в деле собирания нашей земли, но ты же мудрый, тонкий, глубокий политик, пойми: сейчас не война нужна — нам сейчас необходимы самые теплые дружеские отношения с Литвой!