— Они превосходные маги. А их работа с растениями — это чудо! И они не длинноухие, — все-таки обиделась за любимцев Элизабет. — Они — эльфы. Я ненадолго. Сегодня час цветения….

— Иди уже, — с нажимом повторил Ин Чу, ложа руку на пальчики жены, — а лучше — останься.

— Ваши пьянки — без меня. Отдыхай, развлекайся, — Элизабет чмокнула мужа в щеку и упорхнула.

— Таамир, и как туристы, не забодали? — раздалось от соседнего столика.

— Ты меня вперед забодаешь, чем они, — огрызнулся дракон и высокомерно задрал голову. — И только пикни еще про отжимания — ощиплю на пипидастры.

Ответом ему послужил громовой раскат мужского хохота, а спустя несколько мгновений перед Ин Чу появилась оплетенная бутылка «Черной герцогини».

— И что? — не оборачиваясь, пренебрежительно скривился он.

Андерс когтем выдергивал пробку, не доживаясь официанта:

— Подлизываешься, Глебушка?

— Не боишься разориться? — Найири, с трудом сбежавший от обеих жен, упал на заскрипевший под ним стул и сразу начал с интересом вертеть головой по сторонам. — Тимми, где ты берешь таких красавиц? Ты наливай, наливай, — он нажал пальцем на горлышко бутылки. — Непутевому дракону двойную порцию, вдруг раздобрится и разрешит туристочкам ходить по столице в шортиках и юбочках, — ашурт выразительно провел ребром ладони по ногам, обозначая желательную длину.

Маярт с Эдингером вытянули шеи, чтобы разглядеть нововведение, и многозначительно переглянулись.

— А у ашурта губа не дура, — подвел итог Рашид. — Ничего не замучает? Там.

— Тебя же не замучило, — Ирина неподражаемо игриво положила в рот кусочек пастилы. — Ничего. Там.

Первым не выдержал Таамир, а через несколько мгновений на откровенно ржущих Повелителей начали опасливо коситься не только официантки, особенно с приобретением смехом отчетливых истерических ноток.

Никто так и не сознался, в чью непутевую голову пришла идея споить Ласайенту на его второе совершеннолетие, подбив на это грязное дело Эдингера. В результате советник с драконьей коварностью раскрутил принца на неразменный ящик «Драконьей крови». Между домами уже давно ходили анекдоты, обросшие косматой бородой, а выпитое из-за ящика вино исчислялось бочонками, но тот по-прежнему процветал, время от времени меняя хозяев.

Сантилли искусно отвлекли, втянув в разговор с Оэлем, уже больше пятидесяти лет бывшего бессменным оппонентом императора по части высших сил, религий и прочего духовного наследства.

— Ты сам говорил, что Бог дает каждому народу только те знания, которые он может понять и принять, — неспешно говорил ангел демону, скалой возвышающемуся над ним.

Сантилли садиться не стал, а по привычке поставил ногу на подножку стула и положил локти на колено.

— Стоп, не передергивай, — поморщился он, в такт мыслям помахивая кистью руки. — Была твоя фраза о знаниях, соответствующих данному этапу развития данного народа. Ты что пил, раб божий? — и, не давая возразить усмехнувшемуся ангелу, продолжил. — Отсюда следует простой до тупости вывод: прежние религии устарели и утратили свою актуальность по причине выросшего интеллекта подопытных и требуют переосмысления или свалки. Это первое….

Дебаты постепенно набирали обороты, собирая вокруг себя горячих сторонников и просто любопытствующих: демон любил прикидываться недалеким, пытаясь завести ангела, но тот играл серьезно и на провокации не поддавался.

А через стол от них Лас, оседлав стул, ожесточенно торговался с Эдингером об условиях пари. Дракон, уже изрядно принявший на грудь, уступать не хотел: или принц соглашается или катится к дьяволу. Попробовавшую вмешаться Риалиссу перехватил муж и потихоньку оттеснил к отцу. Отбиться от сына Создателя было невозможно, и жене пришлось подчиниться, теша себя слабой надеждой на реванш.

Тимми легким движением косматых бровей приказал открыть пока еще целую дверь. Оборотни, сопровождавшие Ждана, преемника Богевы, бросили бильярд и насторожили уши, а прочие притихли. Суть спора заключалась в том, что принцу надо было доказать, что он уже взрослый, поэтому может единым духом выпить всю бутылку, не пролив ни капли, и тридцать ударов сердца простоять на ногах, перед этим поставив пустую тару на стол. А потом может падать на здоровье. Проблема заключалась в том, что до сих пор никому не удавалось осушить больше двух третей зараз: вино драконов, обладая превосходным вкусом и малым содержанием алкоголя, валило с ног вернее пушечного ядра.

Сантилли с Оэлем только разогрелись, когда йёвалли, небрежно помахивая бутылкой, вышел на середину зала и осмотрелся, выбрав место у крайнего бильярдного стола. Спохватившегося ашурта прижали уже заключенным Договором, и в благоговейной тишине, упавшей на трактир, стало слышно, как булькает вино в горлышке.

Именинник слизнул последнюю каплю и показательно повертел пустым сосудом.

— Силен, Непоседа! — восхищенно выдохнул Роман.

Лас свел разбежавшиеся глаза к переносице, сосредоточенно покачался и уверенно грохнул донышком о зеленое сукно стола. Стук послужил началом отсчету. На тридцати йёвалли поднял указательный палец, но уронил голову. Демоны дружно проскандировали «Лас». Тот подумал и вытянул руку вверх, сложив знак «победа». Сил хватило еще на три удара, герой вечера под дружный рев зрителей сделал шаг вперед и рухнул на пол.

Спустя полчаса приведенный Сахом в относительно приемлемый вид принц сидел на коленях Сантилли, крепко обхватив его за шею, а Эдингер жаловался им на жизнь. Подлые друзья, подстроившие пари, давно удрали танцевать и мучить Тимми разговорами о жизни оборотней.

— Да женись уже на ней, — Ласайента, поморщившись, потерся лбом о волосы ашурта и шумно втянул носом воздух. — Надо выпить этот чертов ящик, или мы сами с ним сопьемся.

— Она бескрылый дракон. Раб. Дети бескрылого дракона — тоже рабы, — грустно сообщил советник, подперев рукой щеку.

Сантилли озадаченно почесал бровь и потребовал:

— Повтори, я не понял.

— Повторяю, — Ин Чу принялся сооружать из сыра и ветчины самолетик. — Наступили тебе на хвост, а ты в отместку забираешь, например, у него ребенка, режешь ему крылья и прижигаешь, чтобы не отрасли. А-ам, — Эдингер закинул в рот две желтые в дырочку пластинки и сокрушенно развел руками, — и нет дракона. Она же ко мне еще девчонкой попала.

— Но родить-то она сможет? — ашурт, нахмурив брови, разглядывал одинокое «туловище». — Или ребенок будет человеком?

— С чего вдруг? — на свободный стул уселся Таамир и сцапал остатки «дракона».

— Тогда забей, — разрешил Сантилли, неопределенно покрутил рукой, подумал и добавил. — На всех. А будут дергаться, намекни на увеличение поголовья пешеходов или скажи, что, император приказал. Да, так лучше. Ты ей свободу дал? Дал. Пользуйся. Хочешь, я указ нарисую?

Эдингер развернулся к залу, облокотился на спинку стула и, положив подбородок на ладонь, стал наблюдать за Джулиане, только что сменившей Олега на Рашида.

— Зря колеблешься, — подлил масла в огонь ашурт, — хорошая жена: умная, красивая, верная. Смотри, султан у нас дядька не промах, глазом моргнуть не успеешь, а девочка уже в гареме и ждет ребенка.

— Да, — отрешенно согласился дракон, — верная.

Он, покачнувшись, решительно поднялся, подошел к девушке и подчеркнуто вежливо забрал ее у партнера.

Сантилли обвел взглядом зал и мысленно усмехнулся: ничего у них не меняется, разве что разрослась компания с первого дня рождения Мишеля, когда они решили собираться в «Перекрестке» на праздники. Но два года как разбилась в горах Евгения, попавшая на флайерре в снежный шквал. Повзрослела Джесси и выглядит уже лет на пятнадцать старше вечно юного мужа. Сто шестьдесят лет, двое детей. Сколько ей еще осталось? После трехсот все уходят, так или иначе. Но маркиз спокоен, как удав. Следовательно, что-то придумали.

Постарел Серж, хотя сам он про себя говорит — возмужал. Седина выбелила белым волосы и бороду Рашида, но султан по-прежнему крепок и держит приличный гарем.