Таамир неожиданно оттолкнул его, спокойно встал и отошел, вытирая руки платком и временами поглядывая на стоящего на коленях демона.

— Как ощущения? — с любопытством поинтересовался он, — Ничего не понял?

Чарскьен исподлобья смотрел на короля, начавшего снимать выпачканный в крови камзол.

— Ты, мой красавчик, — Таамир расстегнул манжет рубахи и ласково позвал, — Ползи сюда, — он потопал носком ноги по ковру, — но помни, он мне дорог.

Ашурт послушно коснулся руками пола и пополз к нему на четвереньках.

— Нет, — тот небрежно махнул рукой, — так неинтересно. Раздевайся.

Несколько ударов сердца Таамир мрачно смотрел, как демон сдергивает с себя таки и расстегивает рубаху, потом поднял руку:

— Это называется печать послушания, мой маленький друг. Я отзываю ее.

Чарскьен растерянно провел руками по голой груди и похолодел. Что он делает? Боги! Сам!

— Тебе почти тысяча лет, — тихо продолжил дракон, — а мальчишке было намного меньше, и он сопротивлялся. Он сопротивлялся, а ты стоишь на коленях. Он предпочел умереть, чем стать рабом, — Таамир устало усмехнулся, — Ты не знал? Ты даже не пыль у его ног, меньше, чем ничтожество, а смешиваешь его с грязью, чтобы самому выглядеть сильнее и чище. Ты умер тогда, и я не знаю, кто вернулся в твоем теле. Слизняк? Букашка? Убирайся, — король небрежно помахал рукой, — пошел вон. Жаль Чарти. Прекрасный воин, не чета тебе. Передай Найири — я сочувствую его горю. Он поймет.

— Что ты с ним сделал? — с тихой угрозой спросил ашурт, когда переодетый Таамир поднялся на верхнюю площадку.

— Боюсь ящиком «Крови» я не отделаюсь, — дракон сел и утомленно помассажировал глаза, — Наложил Печать послушания и немного погонял по гостиной. Не знаю, что он понял…. Убери от меня руки! — Ин ЧУ похлопал Найири по пальцам, сжавшим камзол, — Новый совсем. Ничего я ему не сделал. Мне же Бет потом… кхм… ладно. Что уставились?

Ашурт медленно сел.

— И на тебя есть управа, — Андерс задумчиво побарабанил пальцами по столу, — Запомним.

— Я тебе башку отверну, — пообещал Таамир, бросив быстрый вороватый взгляд по сторонам, — Только ляпните кому-нибудь.

— Эмоции странно смотрятся на твоей роже, — рядом присел Вардис, — Непривычно. Так что там с Чарти?

— Пока на своей шкуре не почувствуешь — ничего не поймешь, — сердито буркнул Ин Чу, — И я предупредил. Что? — взорвался он под тяжелым взглядом Найири, — Наложил Печать, заставил расстегнуть рубаху, снял Печать, сказал пару слов и отправил домой. Все! Я похож на идиота?

— На покойника, — проворчал ашурт, расслабляясь, — Белый, как утреннее облако.

— А где Рашид? — спохватился Андерс.

Князь хмыкнул:

— Не понять, то ли воркует, то ли соловьем заливается, но девчонка с него глаз не сводит.

— Значит, мозги султана окончательно стекли ниже пояса, — печально посетовал Таамир, — Жаль. Что с влюбленными делать будем? Мирить надо. И где Маярт? Совет, дьявол нас задери, простейшую ситуацию разрешить не можем.

Помяни мага.

— Надо их отправить вместе куда-нибудь, — ийет сел и обвел всех блестящими глазами, — И я знаю, куда.

Элерин осторожно протянула дрожащую от усталости руку и потащила на себя кривое деревце, торчащее из болота.

— Ну, же, — жалобно попросила она. — Ну, что же ты?

Деревце не поддавалось, и тогда девушка удвоила усилия, не сразу обратив внимание, что погружается в жижу.

— Не паниковать, — императрица вцепилась в корявую ветку. — Ну, вылазь же, — она задергала дерево, — Вылазь! Вылазь! Вылазь!

Она плакала, размазывая по лицу грязь рукавом, и тянула, тянула на себя упрямую корягу, не замечая, что подтягивает себя к ней.

— Мне нужна эта палка, — Элерин навалилась на ствол всей тяжестью, пытаясь его сломать, — Ты не понимаешь. Ты уже умерло. А я хочу жить!

Неожиданно опора под ней пропала, и девушка с головой ушла в болотную грязь. Она с трудом помнила, как, плача и отплевываясь, ползком выбралась на тропу, но палку не выпустила. У нее есть палка! Ийет с трудом успокоила дыхание. Она выберется. Она хочет жить. Она должна их увидеть, потому что так надо. Ей еще их детей нянчить. У них должны быть дети.

— Девочка. Они хотели девочку, — бормотала Элерин, с трудом выдергивая ноги из густой жижи. — Она будет королевой. Мы будем пить чай с тортом.

Почему она решила, что они будут пить чай? Санти любит кофе. И Ае любит кофе. А она специально научилась его готовить. Кто-то даже говорил, что получается. Кто? На краю сознания смутно мелькнул образ еще не старого смуглого мужчины и пропал. Не важно. И еще она попросит их научить ее биться на мечах. По-настоящему. Они не смогут ей отказать. Почему? Элерин остановилась и нахмурила брови. Почему не смогут? Потому что она попросит, решила девушка и сделала следующий шаг. Под ногами не оказалось тропы, и она провалилась по пояс.

У них будет прекрасная свадьба, она сама соединит их руки. Они же дождутся, когда она выберется с этого проклятого болота.

— Что вам стоит подождать? — Элерин навалилась на палку, лежащую плашмя. — Я сейчас приду и как напьюсь.

Пить очень хотелось. Потрескавшиеся губы шевелились с трудом, как и мысли, и неуклюжее тело. Как она устала! Бесконечная трясина вытягивала силы, лишая воли и желания жить, но девушка упорно цеплялась за расплывчатые образы двух высоких молодых мужчин. Она выберется и снова увидит их. Придет на их свадьбу. Она удивленно остановилась: а разве мужчины женятся? Конечно, она уверенно тряхнула головой, они же мужчины! Или мужчина выходят замуж? Нет, женятся. Точно.

Палка уперлась во что-то твердое.

— Остров! — обрадовалась Элерин, ощупывая руками небольшой сырой клочок земли.

Она выползла на него, свернулась калачиком и провалилась в сон, крепко прижав палку к груди.

— Что за…, - Андерс откашлялся, — ерунду вы придумали? Нашли чем мальчишек пугать? И чем мотивировать?

Он сердито сдвинул мешающие документы на край своего стола и пошел за бутылкой.

С праздника Повелители попросту сбежали вместе с бывшими профессорами, перебравшись в кабинет Андерса, и сейчас обдумывали то, что предложил Маярту Скребицкий, случайно вспомнивший один давнишний разговор с Сантилли. Они тогда отдыхали на даче Марка, комфортно расположившись во дворе: кедры, ели, тихая музыка, шашлычки под коньячок, и задушевные разговоры.

Ашурт тогда с пренебрежением отозвался о человеческой армии, предложив себя в качестве рядового, чтоб никому скучно не было, и Алексею стало обидно. Полковник попытался доказать обратное, но споткнулся о снисходительный взгляд демона, вальяжно развалившегося в плетеном кресле, и понял, что его элементарно заводят себе на потеху. Если бы не это, человек бы давно все забыл, и сейчас бы они уже сломали головы, придумывая что-нибудь этакое.

— Причина проста: одного за выходку с волосами, — пояснил Духов, машинально провожая Андерса глазами, — второго — за причинение физического ущерба принцу крови, да еще и при свидетелях.

— Что? — Найири наморщил лоб. — Физического ущерба? Марк, у нас за это каждого второго казнить придется!

Таамир хмыкнул:

— Драки не наказуемы, потому как постоянны.

— Силушка молодецкая так и прет, — задумчиво пробормотал физик и оживился. — Тогда за оскорбление.

— Какое? — Андерс поставил на стол вино и четыре фужера, больше в руку не вошло. — Ни одного грубого слова не сказал. Лас законы знает не хуже нас с тобой, — он отправился во второе путешествие к бару.

— А на колени? — спросил Алексей. — На колени-то он его поставил!

— Случайно, — быстро возразил Таамир, коротко глянув на Найири, но тот предпочел его взгляда не замечать.

— И что? — в духе Ласайенты удивился Марк. — Все же видели. Чем не причина? Пойдет?

— Побежит, — буркнул йёвалли, разливая вино.

Свет от магических шаров воспользовался предоставленной ему возможностью и заискрился, красуясь, на хрустальных боках широких бокалов.