Что говорил после этого насупленной жене сердитый муж, Сантилли уже не интересовало — он целовался с Ласти.

За гастролями демоны благополучно забыли про Праздник Мира, как и он про них. Зато они традиционно встретили земной Новый год всем составом группы, притянув к этому делу Анжелу и детей Реми, завернули в общежитие поздравить Сергея и передать, что им серьезно заинтересовался Таамир. Еще бы он остался равнодушным, когда Мишель ему все уши прожужжал, только бы отвлечь от того, что он бросил Оксфорд, не доучившись всего один месяц. Узнал об этом Ин Чу совсем недавно, когда правду скрывать стало уже невозможно. Воспитанник как-то остался жив и на всякий случай удрал в горы в компании таких же молодых магов из клана Леопардов подальше от гнева опекуна.

— И сколько ты собирался держать его возле себя? — спросил дракона Сантилли, когда тот обвинил ашурта в подстрекательстве на пакости, — Мальчик вырос, Таамир, хочется тебе того или нет. И ты это знаешь лучше меня.

— Я боюсь за него, — неожиданно сознался Ин Чу, — Словами не предать, как боюсь. Он вечно лезет куда-то, словно проверяет свою везучесть. Но ее нет, Санти, нет! — дракон ударил по дереву.

— Сломаешь, — герцог поймал на ладонь сухой лист, — Весной здесь будет красиво.

Как он ненавидел когда-то и этот сад, и этот дворец, и этого дракона. Мишель и Бет незаметно примирили его с этим, оставив лишь щемящее чувство отчужденности от мира. Может быть, потому, что ему постоянно об этом напоминали? Тот же брат, который перестал им быть. Герцог растер лист между пальцев и пустил по ветру. Почему нельзя так же растереть в порошок прошлое?

— Хочешь, мы с Ласти составим ему компанию?

Таамир проследил глазами, как кружатся в воздухе пылинки, и кивнул головой.

«Здорово! — откликнулся Мишель на просьбу ашурта, — Собирайтесь и к нам. Тут такие пещеры, за год не облазить!».

Юноша смеялся, рассказывая о том, как Демон пытался поймать вчера птицу, но застрял между камней.

«Орал он так, что всех вокруг распугал, — хохотал Мишель, — Еле вытащили. Так что сегодня мы сми-ирные».

Но когда на следующее утро ашурт машинально позвонил, спросонья забыв про мыслеречь, телефон молодого скалолаза был отключен. Сантилли обругал себя и позвал его мысленно, но неожиданно натолкнулся на барьер. Больше всего это было похоже на каменную стену. Или беспамятство. Демоны переглянулись, поняв друг друга без слов. После нескольких безуспешных попыток навести портал на Мишеля, они бросили это дело, начав беспокоиться уже всерьез. Ни координат места, ни кого-нибудь из тех, с кем ушел маркиз, они не знали. Ласайента попытался связаться с Таамиром, но тот тоже не отвечал, и вот тогда они испугались.

Герцог, минуя приемную Ин Чу и стражу, открыл портал в кабинет. Не гордые, обойдемся и без доклада. На столе короля красовался выключенный компьютер, но Сантилли, в другое время обязательно бы этим заинтересовавшийся, сейчас его не заметил: в покоях пахло. Еле ощутимо пахло кровью.

Друзья буквально взлетели на второй этаж в спальню. Никого, но запах смерти стал невыносим, не давая дышать. Это как под водой, когда резко сокращается приток кислорода, или на большой высоте: хочется вдохнуть полной грудью, но нечем. Герцог потянул ставший тесным воротник толстовки — не помогло. Пусть это будет чертов дракон, взмолился он. Пусть это будет проклятый богами дракон, а не мальчишка! Пусть!

Пока Ласайента озирался по сторонам, ашурт быстрым шагом прошел через спальню, со стуком распахнув дверь в свою бывшую комнату, и застыл, увидев окровавленный грязный рюкзак, валяющийся у входа.

Время споткнулось и остановилось вместе с Сантилли, беспомощно замершим посреди праздничного утреннего света. Солнечные лучи дробились в многочисленных кристаллах и друзах, пуская веселые зайчики на забитые книгами высокие стеллажи. Мишель любил это свое царство только ему понятного порядка. Так все глупо. Зачем надо было возвращаться из-за грани? Чтобы прожить лишние восемнадцать лет, и погибнуть в горах, так и не написав ни одной книги? Оставив кипу путевых заметок, до которых у него никогда больше не дойдут руки…. Так все глупо…

Лас решительно оттолкнул друга в сторону и свернул налево, в сторону сквозных полок с книгами, делящими длинную комнату пополам. Герцог с трудом отвел глаза от пятен крови на рюкзаке и только тут расслышал тихий разговор. Он не хотел идти туда. Не хотел видеть их лица. И Мишеля. Не хотел! Но пошел, с трудом переставляя деревянные ноги.

— Ты идиот! — неожиданно взорвался невидимый Лас, — В этом доме ни у кого мозгов нет!

Жив? Жив! Этот гад жив! Сам убью!

Герцог проскочил пространство до стеллажей, чуть не своротив по пути стул, и в полумраке увидел непривычно сгорбленного Таамира, сидящего на кровати. Дракон, мельком оглянулся на вошедшего демона и безразлично отвернулся. Сердце чуть снова не оборвалось, но вид у стоящего в ногах кровати Ласайенты был сосредоточенный, а не убитый. Ашурт облегченно перевел дыхание, наконец, разглядев белого, как полотно, больше похожего на покойника мальчишку. Жив! Ну, все, держись! Таамир дернулся и зашипел, когда ашурт сделал то, о чем мечтал долгие годы плена: от всей души заехал дракону по плечу, чуть не выбив сустав.

— Сказать — не судьба? Мы чуть с у…, - набросился он на Ин Чу, растиравшему несостоявшийся перелом, и только тут хорошо разглядел Мишеля, — Дьявол….

— Не нравлюсь? — тихо спросил тот и виновато улыбнулся, блеснув клыками между бескровных губ. Но больше всего демона потрясли зеленые кошачьи глаза с вертикальными зрачками.

— Ты не мог выбрать клан солиднее? — сказал Сантилли первое, что пришло в голову, лишь бы не молчать, — И на кого ты будешь теперь похож? Темный маг с драконьей кровью в ипостаси дикого кота.

— Это не кот, а недоразумение, — буркнул Таамир, оставив плечо в покое, и сердито пообещал воспитаннику, — Привяжу на цепь, и будешь сидеть здесь.

— Сам привязывайся, — неожиданно зло вскинулся тот, — И так жизни нет! Это нельзя, туда нельзя!

— Хватит! — взорвался дракон, хлопнув по колену.

— Жить будет, — сделал вывод Лас, и устало присел на край постели.

Спорщики сразу замолчали, сердито сверля друг друга глазами.

— Хочу подробности, пока вы не подрались, — Сантилли подтащил к кровати стул, — И окно откройте, воняет, как на кладбище.

Лагерь уже угомонился, но Мишелю не спалось. Не только из-за грызущей его совести? Да не хотел он в этот чертов Оксфорд! Только несколько лет потерял. Опекун нарочно тянет время, чтобы никуда его не отпускать. Даже в горы приходится уходить со скандалами, не говоря про море. Вы что, он же ножки промочит! Простудится на холодных камнях! А вдруг камешек попадется неправильный, и неловкий воспитанник подвернет лодыжку. А как по площадке гонять, так сам. И так может приложить, что синяк на два дня останется. А все он виноват — неуклюжий, неповоротливый. Еще и целую ораву охраны отправит. Ребята уже смеются.

Мишель поспешно закрепил трос, подергал, проверяя надежность. Он быстро спустится, осмотрится на месте, а завтра, когда придут друзья, он уже будет знать что к чему.

Дежурный, молодой Леопард, возвращающийся с хворостом, с удивление заметил черную тень со вздыбленным хвостом, промелькнувшую возле костра. Опять удрал, а им искать, доставать, залечивать раны от кошачьих когтей. Тьери заглянул в палатку: одеяло небрежно отброшено в сторону, куртки и рюкзака нет. Ушел? Один? Ийет бросился к пещерам вслед за котом, на ходу меняя ипостась — так быстрее догонит.

Демон, беспокойно вертевшийся возле камня с привязанным тросом, кинулся к Леопарду и стал тереться о его лапы, чего раньше никогда не делал. Тьери заглянул в темноту провала: ничего не видно. Что за человек? Никогда с собой ничего не берет, ни фонаря, ни факела. А если пульсар погаснет, что тогда?

Кот вдруг протяжно завыл на одной ноте, по-собачьи задрав голову к небу, и Тьери стало жутко. Он сменил ипостась, торопливо закинул животное на спину, и, нащупав веревку, начал спускаться. Демон сидел, опираясь на ремень брюк и крепко обхватив его лапами за шею, как ребенок, и ийет постарался успокоиться. Еще не хватало, чтобы они сорвались и разбились.