Внимание сотрудница привлекла по началу жуткой, по своему содержанию фразой о том, что собаку которую она вчера резала, сегодня повесили. Выяснилось вскоре, однако, что собака была изображена на вывеске магазина охотничьих товаров, резалась она из цветной водостойкой пленки, которую используют при изготовлении «наружки», а повесили вывеску, и впрямь, сегодня утром.

Когда мы были уже на «ты» (около тридцати лет, зовут Лена, 90х 60х 90, светленькая или так красится, бюстгальтеров не носит), в комнате, где я столь вольготно расположился появился еще один гражданин. Лет под тридцать, весьма пендитно одетый он возник на пороге и поинтересовался, возможностью побеседовать с Евгением Алексеевичем, в коей ему, конечно же, никто не отказал. Хотя, лицо моего приятеля при этом приобрело несколько грустное выражение.

Начался долгий унылый разговор по поводу вывески для обувного магазина, который, по странной фантазии посетителя, должен был именоваться «Харон».

— Он что, белыми тапочками собирается торговать? — по уходу владельца магазина полюбопытствовал я. — С таким названием только похоронную контору открывать.

— Он меня, вообще, достал! — рубанул себя по горлу ладонью отошедший от компьютера Женька. — Представляешь, второй месяц уже ходит. То ему, срочно захотелось шрифт поменять. Потом буква «а» не понравилась, поскольку на «е» похожа. Два раза цвет на макете меняли. Наконец, начали делать, — он его в третий раз решил переменить. А теперь, когда вывеска почти готова, пришел и просит, что бы она с картинкой была.

— Таких заказчиков убивать надо, — посочувствовал я. — Платит хоть за все эти переделки?

— Я уже и деньгам его не рад, — устало махнул рукой владелец преуспевающего рекламного агентства. — К тому же, торгуется, жмот, за каждую копейку.

Повязали меня поздним вечером, вскоре по выходу от Женьки. Я еще не успел машину вызвать. Нет, натурально вязать никто не стал. Вежливо остановили и попросили предъявить документы, потом предложили пройти к машине.

Если кто–то, помятуя прошлые мои приключения, считает, что я опять надрался, то совершенно напрасно. Был вполне на ногах и в здравой памяти. И причина была уважительной — в Женином агентстве отмечали день рождения.

Ни сообщение о том, что выпил я чуть более двухсот грамм, ни заверения в том, что за мной подойдет машина, на местных стражей порядка не подействовали, пришлось топать к «ПМГэшке».

— Подозрительного задержали, — сдавая меня дежурному молодцевато доложил сержант. А в местном отделении, куда я был доставлен, царило необычное для сего времени суток оживление. Карты города, мельтешение, беготня.

— Вот, блин! — не сдержавшись, высказал я свою догадку вновь выгребая из кармана документы. — Сегодня же пятница!

— Ну и что? — мельком просмотрев паспорт пристально уставился на меня дежурный.

— Я не маньяк, — сделал я несколько поспешное заявление. — Вы тут маньяка своего ловите, а я домой спешу.

— Все говорят, что не маньяки, — недоверчиво протянул дежурный и вновь уставился в паспорт.

— Витечка, вот вы где! — раздался за спиной характерный московский говор. — Все не звоните, не звоните. А я решила пока на месте ознакомиться, материал собрать. Интересно, класс!..

Таня Чернова завертела головой из стороны в сторону.

— Гражданка, а вы как это?.. — ошеломленно уставился на нее дежурный.

— А меня молодой человек пропустил у входа. Который с автоматом, — не менее жизнерадостно прощебетала Таня и сунула под нос дежурному свое журналистское удостоверение.

Лицо дежурного начало медленно багроветь.

— Виктор Николаевич — известный частный детектив, — ничто же сумняшеся продолжила она. — Вы его позвали, чтобы он вашего маньяка поймал?

— Почему в помещении посторонние? — внезапно заорал дежурный и на крик этот примчался совсем юный сержантик с автоматом. — Проводить за порог! Идите, не до вас, работать надо.

Последнее было сказано достаточно, впрочем, вежливо и относилось к нам с Таней. Поэтому я одной рукой схватил наши документы, другой — спутницу под руку и поспешил к выходу.

— Проходной двор устроил, раззява! — во след сержанта, снова ругнулся дежурный.

— Простите, вы, и правда, частный детектив? По этому делу?

Нет, пятница никак не была для меня удачным днем — за нами из здания вынырнула на редкость невзрачная, сутулая личность в кургузом пальтишке и кепке не по сезону.

— Никаких комментариев! — отрезал я, сразу же распознав в нем коллегу по бывшему своему журналистскому ремеслу.

Вспышка фотоаппарата сверкнула, когда мы с Таней были уже у самой машины. Я мысленно чертыхнулся, но, поскольку находился на чужой территории, оставалось только ретироваться.

— Ночуйте, Таня, у меня, — предложил я после ужина. — Поздно уже в гостиницу идти.

Сказать по честному, провожать ее четыре квартала охоты не было, до того вымотал меня нелегкий детективный промысел.

— Ой, что вы, Витя, не удобно! — смутилась гостья. — Я лучше побегу.

— У нас комнат свободных много, изнутри запретесь, если не доверяете, — начал уговаривать я. — А мы с вами, зато, растопим самый настоящий камин, нальем по бокальчику самого настоящего рама и займемся самой настоящей детективной работой.

— Ну… — искушение оказалось достаточно велико. — Если только детективной. У вас, действительно, комнаты запираются?

— Это что, все водка? — в изумлении пробормотала Таня Чернова, когда я раскрыл шкаф уставленный бутылками с белым «Бакарди».

— Ром, — успокоил я. — Отличный, очень дорогой ром.

— Вкусно, — расцвела гостья, отхлебнув глоток из предложенного ей бокала, когда мы расположились в гостинной перед разожженным камином и потушили свет.

— Сорок градусов, и пьется как сухое вино, — предупредил на всякий случай я.

— А какой детективной работой мы будем заниматься? — уточнила она.

— Ну… — пришлось призадуматься мне. — Маньяк этот распроклятый покоя не дает. Давайте действовать по методу Ниро Вульфа; вы мне — информацию, а я — анализировать буду.

— А Ниро Вульф, это кто?

Нет, более наивного существа я в жизни не встречал.

— У писателя одного, Рекса Стаута, частный детектив. Толстый такой, его еще Банионис в фильме играл, — объяснил я. — Он из дома никогда не выходит, за него помощник — Арчи Гудвин — кругом бегает, а тот все анализирует, анализирует…

После «Бакарди» на «старые дрожжи» приятно поволокло. Таня тоже достаточно легко осилила свой бокал и я, не скупясь, наполнил его до краев.

— Вау! — совсем, как подросток воскликнула она, осушив разом чуть ли не половину. — А я многое сегодня узнала. Слушайте…

Местным журналистам, с которыми целый день прообщалась Таня, и впрямь, оказалось известно достаточно много. Убитые — люди абсолютно разные и между собой никак не связаны. Время — всегда самое разное, но обязательно пятница. Пуля калибра 7,62, возможно «ТТ», выпущенная с достаточно близкого расстояния в затылок. Метров десять–пятнадцать. Судя по траектории, стреляли всегда снизу–вверх.

— Вы совершенно правы, Танюша, — выходя из сладостного состояния полудремы, констатировал я, вновь наполняя бокалы. — Карлик, страдающий комплексом неполноценности или злобный пацан. История криминалистики знает не мало подобных случаев.

— Да что вы говорите? — всплеснула руками она. — Я про это непременно напишу.

— Версия, конечно, не окончательная, — на всякий случай урезонил я. — Вы что, американских фильмов не смотрите? Там вечно, какую–нибудь девчонку папаша обесчестит и у той — моральная травма на всю жизнь. Мужиков ненавидит. Вот и становится маньячкой–убийцей.

— Не… Я телевизор вообще не смотрю, — допивая очередной бокал, призналась Таня. — Некогда, да и не интересно.

Я тут же осушил свой и снова налил нам обоим. Столь откровенное признание давало мне в «детективной» беседе неоспоримые преимущества. Походя я вывалил на гостью еще пяток кинематографических сюжетов, выдав их за случаи из собственной детективной практики.