— Только самые–самые? — послушно уставившись на дорогу спросила она.

— Самее не бывает, — не стал разочаровывать я. — Только дохода с таких дел никакого, а нервов столько…

— Так мы с вами по одному делу едем?

— Чего? — я несколько опешил. Действительно, ей–то откуда знать по какому делу я отправился в путь? И при чем здесь убийство?

— Ну, как? — удивилась она. — Вы же из–за маньяка едете, правда?

— Какого еще маньяка?

— Да там же маньяк свирепствует уже три месяца! Мне потому и командировку дали, — охотно пояснила журналистка. — Он людей убивает каждый раз по пятницам. Ну, почти каждый раз.

— Насильник, что ли? — уточнил я. Вроде, пятница, насколько я помнил писания древних мистиков, Венерин день.

— Да нет, — вновь повернулась ко мне собеседница. — Одних мужчин убивает.

— Вы, Таня, от дороги не отвлекайтесь, на всякий случай, — теряя последние остатки самообладания еще раз попросил я. Нет, надо же, вырвался из дома в кои–то веки. И один, без Варьки.

— Но он же маньяк, вы знаете, мне так ехать туда страшно, — призналась Таня. — Кто его знает, что у него на уме. Мужчин убивал–убивал, вдруг решит на женщин переключиться. Для разнообразия. Вы, Виктор, уж если рядом будете, хоть звоните мне, а то одной страшно.

Мне тоже стало страшно. От того что я буквально дословно вспомнил сказанное Варькой, когда мы только–только начинали расследовать наше последнее дело связанное с убийством: «Вик, и почему это так случается, что только–только мы с тобой начинаем заниматься чем–нибудь в этом городе, как кто–нибудь из твоих бывших коллег–журналистов отправляется на тот свет?»

Да, делами я хотел заняться в городе соседнем. Но ведь того, что раньше я был газетчиком, и, следовательно, Таня — моя коллега, не отнять.

— Да не волнуйтесь вы, — нервно поерзав на сидении успокоил я. — Все будет тип–топ. Я же детектив. Из охранного агентства. В обиду не дам. Считайте себя моим заказчиком.

Рекламное агентство Женьки Горюнова располагалось на первом этаже бывшего детского садика. Вернее, детсад находился здесь и сейчас, но из всего отведенного ему некогда здания занимал едва ли не менее пятой части. Все остальное заполонили разные фирмочки, фирмы и даже одна частная парикмахерская. Не знаю, по всей России такое творится или тенденция имеет место только в наших двух городках, но столь наглядная демонстрация ухудшения демографической ситуации произвела на меня самое тягостное впечатление.

Женька встретил объятиями и тут же начал угощать кофе. Обе большие, с высокими потолками комнаты, которые он арендовал, были заставлены огромными монтажными столами над которыми трудился персонал — народ, достаточно молодой, старшему из которых не было еще и тридцати. Мы с хозяином расположились в уголке за ветхим и весьма хлипким столиком, в виду непригодности для использования в работе, заменявшем здесь чайный.

— Тут такое дело, Витя, — усадив меня на колченогий стул, начал гостеприимный хозяин, — я сюда свой компьютер перетащил.

Он кивнул на видавший виды первый «Пентиум» стоявший в недрах металлического шкафа–стола устроенного так, чтобы надежно запирать это изрядно устаревшее чудо техники на ночь. На экране дисплея красовалась исполненная в «Кореле» картинка–вывеска. Кажется для какого–то магазина.

— А место здесь сам видишь какое, — теперь Женька обвел руками огромнейшие окна. Комната, и впрямь, была очень светлой. Холодно, однако, несмотря на ноябрьскую стылость, не было. Топили в детском садике на редкость хорошо. В этом детишек не обижали.

— Решетки ставить себе дороже выходит, я посчитал, — объяснил хозяин. — Такие цены сегодня. Придумай, Витя, какую–нибудь сигнализацию. Такую, чтоб по карману была.

Я вздохнул с облегчением, по крайней мере, никаких убийств и никаких маньяков.

— Завтра же привезу несколько вариантов, а ты уж выберешь, — небрежно ответил я, словно занимаюсь установкой сигнализаций ежеутренне и ежевечерне все свободное от стрельбы и компьютерных игр время. — Считай себя нашим заказчиком.

Помятуя Варькины уроки, я тут же вручил Женьке типовой договор, где первым пунктом оговаривается условие выполнения агентством «Санта — Барбара» предварительных работ, к которым я отнес подготовку вышеупомянутых вариантов. Однако, помятуя старую дружбу и только что выпитый кофе, скостил цену за эту услугу до вполне приемлемых для хозяина пределов. Потом на подвернувшемся листке бумаги наспех набросал план помещения.

Оказавшись за стенами рекламного агентства, первым делом извлек из кармана «трубу» и связался с новой знакомой. Выяснилось, что командировочную свою Таня уже отметила и болтается по редакции местной газеты совершенно без дела, так что готова сорваться с места по первому свистку.

Водительницу, любезно согласившуюся свозить меня в столицу Федерального Округа, поджидал подальше от Женькиного предприятия. Демонстрировать заказчику колымагу служившую мне транспортным средством, я не решился бы ни за какие коврижки.

В столице мы первым делом отправились к Пахому. Впрочем, под этим именем знаем его только мы с Варькой. Содержит он небольшой магазинчик весьма полезной в наших делах электроники и иногда выполняет разовые поручения «Святой Варвары». Скептически изучив состряпанный мною план, он согласился к утру представить свои соображения.

Путешествие это окончательно меня вымотало. Движение в столице — не дай Бог! — а с такой водительницей, как у меня — опасно втройне. Можете представить, какое облегчение я испытал, оказавшись во дворе Варькиного особняка. Думаю, желание проводить заезжую журналистку в гостиницу и поскорее остаться одному, покажется вполне понятным.

Уснул я тем вечером довольно быстро, едва приняв традиционный стакан «Баккарди» со льдом и, вопреки самым мрачным опасениям, кошмары меня ночью не мучили. Я‑то думал, будут сниться автокатастрофы. После поездки с Таней Черновой это было бы не удивительно.

— Витечка, еще спите? Вы просили вас утром разбудить.

— Ага… Не сплю… Спасибо…

Отключив «трубу», я потряс головой пытаясь окончательно пробудиться и мысленно обкладывая изобретение братьев Белл последними матюками. Заспанная Дженка высунула из под одеяла морду и тоже недовольно заворчала.

Не прошло четверти часа, а заезжая москвичка уже топталась на пороге. В качестве компенсации за столь раннее пробуждение, пропуская во двор, легонько хлопнул ее ладонью пониже спины.

— Ой, Витя! — разалевшись что майская роза переполошилась она.

— Не бери в голову. Меня с утра всегда похоть одолевает, — счел своим долгом извиниться я.

И радостно мечущийся под ногами спаниель и вся обстановка нашего с Варькой обиталища произвели на гостью самое благоприятное впечатление.

— Вы один тут живете?

— С подружкой.

О Варьке я рассказал совсем немного. Дескать, свободная любовь и совсем не ревнивая девчонка. Эдакий симбиоз, но она сейчас в отлучке, поскольку уехала на курорт.

Завтракали скромно. Употребили по бутерброду с любимым Дженкиным сыром, да по пол литра томатного сока. Кусок в горло не лез у меня, в частности, из–за того, что гостья без умолку щебетала о таинственном, убивающем мужиков маньяке.

— В столицу, — распорядился я по окончании скудной трапезы.

К Женьке Горюнову попал через полтора часа после завтрака вдосталь намучившись в водимой Таней машине. Рассмотрев все составленные Пахомом варианты, тот остановился на самом дешевом. Нашей фирме предстояло установить у него «пищалку» реагирующую на движение. Детсадовский сторож от такого «писка», конечно, с ума сойдет, зато, может быть, хоть воров отпугнем.

Подписав очередной договор, я связался по телефону с Пахомом, а после того оказался совершенно свободен. Среди Женькиных сотрудниц присмотрел самую симпатичную и, усевшись на корточки поближе к ее столу поболтал часа полтора о поэзии и конъюнктуре на рынке рекламы.