Сегодня дети впервые попали в эту часть особняка и, хотя обширные раны на теле жгли огнём, дети постарались запомнить дорогу до медпункта, несмотря на множество коридоров. Они свято верили, что где-то под низом находится винный подвал, — начало их пути на свободу. Израненных детей завели в просторную, светлую комнату. Белые стены, несколько высоких кушеток и пару стеклянных шкафов с медикаментами, составляли больничный интерьер лазарета. Как только глаза детей привыкли к яркому свету, перед ними тут же выросла худощавая, высокая медсестра. Она была человеком, но очень не понравилась детям. Может, потому что она была бледная, как поганка с угловатым, строгим лицом и глазами-щелочками, которые неприветливо осматривали вошедших.

Суровая медсестра быстро, и молча, обработала их раны какой-то белой жидкостью и через несколько минут они затянулись. Двое Чистильщиков отвели детей в комнаты, где они уже могли снять с себя окровавленные лохмотья и постараться отойти от шока. От ран на теле не осталось и следа, но душевные раны не могло залечить, ни одно лекарство. Тяжелее всего перенести случившееся было для Марианн, так как её спина до сих пор была изуродована от прежних ударов.

Томас же, вместо того, чтобы сосредотачиваться на проблемах, которых и так хватало начал вспоминать коридоры к лазарету. К сожалению, ни ручки, ни бумаги у него не было, поэтому ему пришлось постараться держать их в уме. У детей была колоссальная память, и запомнить даже множество поворотов не составляло им труда. Правда, эти коридоры ещё ни о чём не говорили, но Томас надеялся, что именно они приведут их к подвалу.

Чтобы найти выход из замка, детям нужно было часто бывать в лазарете, что им и удавалось делать. На протяжении всей недели их упорно пытались склонить к жестокости, но дети проявляли невероятную стойкость. Мучители и пытки постоянно менялись, а в последний раз участие принимали, нанятые люди, вооружённые массивными дубинками. Их было слишком много и дети не смогли от них увернуться. В этот раз на детях не было ни одного живого места. Мальчиков, которые закрывали собой девочек от ударов, отправили без сознания в реанимацию, находившеюся возле лазарета.

Этой ночью девочек тоже оставили в лазарете, так как повреждения были серьёзными. Уже не в первый раз детей оставляли здесь на ночь, и это им было только на руку. Они прокладывали себе дорогу на свободу собственной кровью. Так как они плохо себя чувствовали, их не караулили и приходили за ними под утро. Дети этим воспользовались и проверили все коридоры возле лазарета, но хода вниз они так и не нашли. В последний раз они обшарили сам лазарет, и нашли спрятанный люк, ведущий в старую вентиляционную систему. Детям показалось странным, что он был хорошо замаскирован, и решили его проверить. Перед тем, как потерять сознание Томас поручил Норе проверить этот последний вариант, так как сам хотел это сделать.

Их раны должны были зажить в течение ночи и медсестра, завершив все свои дела, удалилась прочь. К сожалению, в этот раз их остались караулить два Чистильщика за бронированной дверью, но Нору это не остановило. Она бесшумно сползла с кушетки, пока её подруги пытались отдохнуть и, не обращая на боль во всём теле, прокралась к одному из стеклянных шкафов. Так же бесшумно Нора отодвинула его в сторону и сдвинула с места одну белую плиту, из которых состояла вся стена. Девочка быстро забралась вовнутрь и, расчищая руками, проход от густой паутины, стала на четвереньках продвигаться вперёд по узкому тоннелю, который разветвлялся в разные стороны. Ей нужно было найти среди множества единственный правильный путь, если он вообще здесь находился. Времени у неё было крайне мало, так как Чистильщики могли зайти в любой момент и тогда бы их побег накрылся медным тазом.

Тоннель был очень длинным, и все встречные ходы пока вели только наверх, а ей нужно было только вниз. Но, несмотря на то, что успех ей пока не светил, девочка упорно продолжала искать, стараясь запомнить дорогу, чтобы вернуться назад. И вот после длительных поисков она нашла то, что искала. В самом конце вентиляционной системы находилась небольшая, чугунная решётка, вся облепленная густой паутиной и запертая на массивный замок, но он не был для детей проблемой. Нора не стала взламывать решётку, чтобы убедится, что за ней был подвал, так как времени уже было в обрез.

Когда Нора наконец-то выбралась из лабиринта и снова очутилась в лазарете, то перед ней предстала весьма интересная картина. Двое Чистильщиков лежали в отключке на полу, а Луисана и Марианн в ожидании сидели на своих кушетках бледные, как стены комнаты.

— Марианн! Это твоих рук дело, что ты с ними сделала! — воскликнула Нора, подойдя ближе.

— А почему сразу я…, они зашли раньше, чем ты успела вернуться, и мне пришлось действовать, иначе бы они подняли тревогу! — принялась защищаться Марианн. — К тому же Луисана мне помогала, так что это не только моих рук дело.

— Да, Нора, нам пришлось уложить их спать, пока они не сообщили о твоём отсутствии Наблюдателю, — поддержала сестру Луисана.

— И всё же, когда они очухаются, нам сильно попадёт, — заключила Нора. — Нам лучше их вытащить в коридор, а когда они проснуться, то будем всё отрицать.

Подруги только пожали плечами, но согласились на её предложение. Вместе они вытащили Чистильщиков за дверь и быстро улеглись на свои кушетки, как ни в чём не бывало.

На следующий же день им действительно пришлось не сладко. Ранним утром в лазарет ворвался Наблюдатель, и вовсю надрывая глотку, стал выяснять, что произошло ночью. Он грозился подвергнуть их наказанию, если они не выложат всю правду.

— Я временно отсутствовала, потому что находилась в соседней комнате, где лежат остальные, — солгала Нора. — Я хотела проверить как они там, но знала, что Чистильщики не пустили бы меня к мальчикам, и поэтому пришлось идти на крайние меры.

— Что-то твой рассказ не совпадает с рассказом Чистильщиков, — возразил Наблюдатель, с подозрением сверля девочку стальными холодными глазами.

— Я спряталась за дверью, когда они зашли, а потом мы их отключили и уже, тогда я пошла в соседнюю комнату, — на ходу придумала Нора, чтобы только выкрутиться.

Она говорила очень убедительно, а её лицо было непроницаемым, и Наблюдатель почти ей поверил.

— Так ладно, мне надоело с вами разбираться, — сдался он. — Будете сидеть взаперти в своих комнатах, пока ваши дружки не очухаются.

С того момента прошло два ужасных дня их полного заключения. На третий день, ближе к вечеру девочек выпустили из комнат и они уже могли, увидится с пострадавшими друзьями и рассказать им последние новости. Мальчики были ещё очень слабыми, но уже были готовы отправиться в винный подвал на разветку. К сожалению, их ближайшие планы сорвались. Даже после недельной пытки дети единодушно отказывались учиться убивать, и императоры придумали им другое наказание за их непослушание. Было решено отправить детей в Склеп — подземную, исправительную колонию со строгим режимом, где планировалось перевоспитание детей.

Их собрали в вестибюле и Наблюдатель с Чистильщиками сопроводили их в подземелье, сковав их худые руки тяжёлыми цепями. Не выходя из замка, они спустились вниз на лифте без пола под ногами. Дети страшно не любили эту машину, так как этот лифт возил своих пассажиров не по этажам, а различным, неприятным местам. Вокруг стояла кромешная тьма, когда они прибыли в нужное место. Только, где-то далеко впереди светил тусклый свет.

— Эй, начальник, открывай ворота! — заорал Наблюдатель, пристально всматриваясь вперёд. — Я привёл к тебе новеньких!

И тут детям в глаза резко ударил уже слишком яркий свет от прожекторов и впереди с противным скрежетом начали открываться ворота. Заграждением служила массивная стена, которая сейчас поднималась медленно вверх.

Как только ворота за ними вновь закрылись, и яркий свет тоже исчез, дети увидели, что стоят на высоком каменном помосте, а прямо перед ними простирался широкий тоннель с водой, в конце которого находилась толстая решётка. Тоннель был довольно длинным и освещался только светом от факелов, висевших на отсыревших стенах, а мутная вода в нём смердела до невозможности. Пока дети оглядывались по сторонам, к ним подошёл начальник тюряги, который и открывал им ворота. Это был высокий, крепкого телосложения мужик, похожий на волосатого исполина. Вообще его внешность была настолько страшной, что подробности её описания можно упустить.