Марианн очнулась от жуткого, холодного ветра, который словно насквозь проходил через неё. Девочка с трудом открыла глаза и не увидела вокруг ничего, кроме ночной тьмы. Из-за раны каждый вздох сопровождался невыносимой болью. Сначала она не могла понять, где находится и только, когда девочка почувствовала, что её запястья и ноги пронизывает острая боль, она поняла, что прибита к столбу, который стоит на вершине какой-то горы, прямо над свинцовым небом. Оглянувшись вокруг, Марианн увидела рядом ещё один столб, к которому был пригвождён Ангус. Видимо его изрядно потрепали, прежде чем приковали сюда, так как вид у него был катастрофический. К счастью он тоже пришёл в себя, почти одновременно с Марианн. Ангус поприветствовал её косой, невесёлой улыбкой и попытался двинуться, но тут же пожалел об этом. Освобождение было чем-то не реальным, и они оба это понимали.

— Знаешь, Марианн, зачем мы здесь? — хриплым голосом спросил он девочку, а та только покачала головой. — Посмотри наверх, над нами настоящее небо и мы находимся не в Авалоне, а в Перекрёстке миров.

— И что с этого? — не поняла Марианн.

— А то, что утром выйдет солнце и превратит нашу кожу в пепел. Ведь из-за Авалона мы все дети тьмы и солнце для нас жестокий убийца. Я умру сразу, моё сердце не такое сильное, как твоё, а ты может, ещё продержишься. Хотя твой камень не сможет тебя спасти, ты слишком слаба из-за ранений. Даже твои друзья не смогут нам помочь, так как ворота Авалона не пустят их сюда.

Марианн понимала, что скоро для неё наступит самый страшный момент. При обширных ранениях камень мог сам её добить, быстрее утреннего солнца и тогда она оживёт уже демоном. Девочка уже чувствовала первые признаки того, что камень вот-вот её погубит. Несмотря на холод, она вся горела от высокой температуры, вены везде вздулись и мнимое сердце начало биться в бешеном ритме. Обычно такие приступы останавливала Луисана, но сейчас её рядом не было, и Марианн не могла понять почему, ведь она ехала вместе с ними и должна была находиться сейчас здесь. Девочка не знала, что сделали с её сестрой, и от этого становилось ещё хуже.

А тем временем тучи понемногу рассеивались, приближалось время рассвета. Марианн понимала, что друзья ей теперь не помогут. И как обычно бывало, за ней не придёт её брат, так как ворота Авалона наглухо закрыты. Камень же продолжал быстро действовать, и ей уже трудно было ему сопротивляться. Ангус пытался подбодрить девочку словами, но Марианн уже не слышала его. Она словно провалилась в какое-то небытиё и от высокой температуры бредила. Стиснув зубы, девочка ещё пыталась бороться с невыносимой, мучительной болью, перед глазами пронеслась вся её жизнь, как бывает перед смертью. Марианн впервые охватил жуткий страх от осознания того, что сейчас в ней умрёт последняя частичка ангела. Она быстро открыла глаза и на мгновение почувствовала облегчения, боль внезапно исчезла, и как ни странно, прямо перед собой она увидела своего отца. Марианн не могла поверить, что отец пришёл её спасти. Облачённый ночной тьмой, он просто стоял, и смотрел на неё, и девочка стала его звать на помощь. Также внезапно и резко боль вернулась обратно, но в этот раз было ещё хуже. Всё тело свело судорогой, и Марианн не выдержав, стала дико кричать.

— Папа, помоги, мне очень больно! — звала Марианн отца, а он словно ведение стал растворяться во тьме. — Нет, не оставляй меня, папа, наедине со смертью, я хочу жить! Не бросай меня опять одну!

К сожалению, образ отца ушёл вместе с ночной мглой, а небо на горизонте стало светлеть. Жить осталось считанные минуты, как ей, так и Ангусу. Боль же становилась уже невыносимой, в груди всё горело, и сердце готово было разорваться на части. Несмотря на дикую боль, Марианн открыла глаза, чтобы увидеть солнце. За годы, проведённые во тьме, она просто забыла, как оно выглядит и хотела в последний раз взглянуть на него, пусть даже если это будет последнее, что она увидит. Небо постепенно окрашивалось в алый цвет. Ангус тоже смотрел на горизонт, ведь он вообще не знал, как выглядит солнце.

Они уже вдвоём приготовились к ужасной смерти, как весь живописный экран им внезапно заслонил ни кто иной, как Ричард. Марианн никак не ожидала увидеть его в роли своего спасителя. Он же действовал быстро: рывком выдернул гвозди из рук и ног девочки, которая уже почти не реагировала на боль и, накрыв её большим плащом, чтобы не достало солнце, взвалил её себе на плечо.

— Подожди, Ричард, освободи и Ангуса, он в нашей команде, — едва слышно произнесла Марианн.

Ричард с недоверием посмотрел на падшего ангела, но по просьбе девочки освободил и его, отдав ему свой плащ. У Ангуса тоже были перебиты ноги, но передвигаться он ещё кое-как самостоятельно мог. С большим трудом они спустились с горы, которая была окружена небольшим лесом. Видимо они находились в глуши Перекрёстка миров, так как Марианн не была известна эта местность. Между тем весеннее солнце уже озарило небосвод, но Марианн его не увидела под плотным плащом. Камень же продолжал её уничтожать, и ей становилось всё хуже и хуже. К тому же она постоянно теряла сознание, что усугубляло положение. Ричард занёс девочку в какой-то старый фургон и положил её на длинное, узкое сиденье, Ангус тоже пристроился рядом. Неизвестно сколько они ехали и куда, но когда Марианн открыла глаза, то увидела обеспокоенное лицо сестры, склонившейся над ней. Девочка очень обрадовалась, что Луисана рядом с ней, но было странно, что рядом с сестрой находилась и рыжая «тыква» Проводника. Из-за сильного жара Марианн подумала, что у неё галлюцинации, но это было далеко не так.

— Что-то малой совсем стало худо, ей нужно хотя бы раны зашить, — задумчиво буркнул Проводник.

— В любом случае нам нужно, как можно быстрее попасть обратно в Авалон, так как у меня нет с собой необходимого лекарства, которое поставило бы её на ноги, — произнесла Луисана, вся съёжившись от напряжения и волнения.

— К тому же Патриция наверняка уже ищет вас, а ворота Авалона закрыты, — добавил Ричард. — Эта ведьма, очевидно, разозлилась не на шутку, ведь я выкрал вас прямо у неё перед носом, а до этого сам сбежал из её лагеря.

— Да, вам нужно быстрее уносить от сюда ноги, только вот каким способом можно унести их в Авалон, это уже сложная задача, — заявил Проводник, меряя шагами небольшую комнатушку в своей новой зоне. — Я даже не знаю, как тут вам помочь.

— Ты и так уже хорошо нам помог тем, что спрятал нас в своей конуре, рискуя жизнью и это после того, как мы разгромили твои предыдущие владения.

— Да я сам нарвался, не знал, что вы такие крутые, но теперь, если вы против Патриции, то я за вас!

— Отлично! Потому что тебе нужно будет собрать всю свою банду, какую только сможешь, чтобы пойти с нами против общего врага, — сообщила Луисана. — Вот только, если мы не попадём вовремя в Авалон, это будет настоящей проблемой.

— Я могу вам помочь открыть ворота. Есть один способ, который может помочь снять с них заклятие Патриции, — неожиданно вмешался в разговор Ангус, войдя в комнату, при этом ещё держась за стену из-за слабости. — Я думаю его нужно испробовать, так что поспешим, пока Патриция нас не нашла.

Проводник довёз своих гостей до самой Сонной лощины и, прощаясь, пообещал Луисане, что выполнит приказ и будет ждать их сигнала. Затем Коллекционеры подвезли их прямо до ворот, через которые дети когда-то в первый раз вошли в Авалон.

Ангусу немного полегчало, и он всю дорогу держал наполовину живую Марианн у себя на руках, как родную дочку. Она всю поездку была без сознания и очнулась только, когда они подошли к воротам. От дикой боли девочка уже стала кричать, а перепуганный до смерти Ангус, пытался её успокоить.

— Ну, потерпи ещё немного, скоро всё закончится и боль уйдёт, — заверил он девочку. — Ты ведь у нас «железная леди» и сможешь выдержать всё. Тебя боятся все враги, так что возьми себя в руки и терпи.

С этими словами он осторожно передал девочку Ричарду и подошёл вплотную к воротам.