Борьба между тягой к жизни и желанием вырваться из этого кошмара все еще шла во мне, когда кто-то схватил меня и потащил подальше от края.
Обернувшись, я увидел Злату. Сокурсница просто негодовала и стукнула меня своим кулачком прямо в грудь. Удар был настолько слабым, что я удивился, как ей вообще удалось меня оттащить от стартовой площадки для суицидальных полетов.
– Дурак! Совсем дурак! Зачем ты собрался прыгать? Конечно, я видела, что про тебя говорят по телевизору. Но это все равно не повод!
Стоя молча, я смотрел на то, как девушка бьется в истерике, не зная, что ей ответить. Не рассказывать же ей мою странную даже для себя самого историю.
– Мало мне того, что брат повесился из-за несчастной любви, так еще и ты решил покончить с собой на моих глазах. Да еще на той самой крыше, где мы с тобой целовались на первом курсе. Ты это специально придумал? Это что, какая-то извращенная месть за то, что я теперь с Тимуром?
– Да нет… – промычал я в ответ что-то нечленораздельное, все еще находясь в полном ступоре, но начиная понимать, почему дом показался мне знакомым.
– Глупый! Забудь эту дурацкую идею сбежать от мира, размазавшись по асфальту. Пойдем ко мне. Я напою тебя чаем, и мы вместе подумаем, как тебе выбраться из неприятностей без самоубийства.
Злата взяла меня за руку и повела за собой, хотя, если быть более точным, потащила, как нашкодившего ребенка.
Подводя итоги своих сегодняшних мытарств, я думал о том, что мне стоила невероятных усилий попытка избавить мир от себя. Теперь я чувствовал, что у меня больше нет прежней решимости и в помине. Конечно, я по-прежнему боялся себя. Боялся того, что мог навредить окружающим. Но жить, похоже, я хотел гораздо сильнее…
5 сентября 23:52
Владимир, спальный район
9-этажный жилой дом,
квартира Златы
Сидя на кухне своей сокурсницы, я делал вид, что внимательнейшим образом слушаю ее нравоучения. На самом же деле я думал совсем о другом. Наверное, это было в высшей степени глупо с моей стороны, но я рассматривал лицо Златы и пытался понять, почему тот бывший я с ней расстался. Девушка была безумно красива. Хотя, вероятно, я находился под влиянием гормонов, выделившихся, когда я, наконец, почти решился прыгнуть вниз. А потому, наверно, идеализировал девушку.
Как бы то ни было, Злата очаровывала и возбуждала даже сейчас, и от этого мне становилось еще хуже. После недавней трагедии в деревенском доме я решил больше не заниматься любовью ни с кем и никогда…
С другой стороны, возможно, я себе просто льстил. Вряд ли у нас со Златой хоть что-то сейчас могло получиться в смысле дальнейших отношений. Девушки не очень любят беглых преступников. К тому же у нее есть парень, причем не сморчок какой-нибудь, а вполне серьезный человек. А что ей мог предложить я, кроме своих проблем? Это только в фильмах красавицы влюбляются в хулиганов и художников, а в жизни они ищут стабильность и выходят замуж за обеспеченных бизнесменов и политиков.
Но, собственно, о чем я думаю? Всего пару минут назад я вообще собирался прыгать с крыши. Подумать только, одно мгновение – и все бы могло уже кончиться. В тот момент я и представить не мог, что лишь несколько минут спустя вот так буду сидеть в тепле, пить ароматный чай, закусывая халвой в шоколаде, и любоваться красивой сокурсницей. Похоже, я влюбился в нее с первого взгляда, когда увидел ее портрет, нарисованный мною самим в прошлом.
Наверное, все-таки хорошо, что Злата меня остановила. Религия не прощает самоубийц. К тому же покончить с собой никогда не поздно. Лучше, не прибегая к крайним мерам, просто спрятаться где-то далеко-далеко – в глуши, в Сибири. Вести неприметную жизнь, довольствоваться малым, служить людям, попытаться искупить грехи. Может быть, пойти работать учителем в сельскую школу, например, преподавать астрономию, и вечерами смотреть на звезды в самодельный телескоп. Обзавестись садиком и огородом. Дать обет безбрачия и посещать местную церковь, чтобы неустанно молиться. А если повезет, возможно, даже когда-нибудь встретить собственных детей и стать им хорошим отцом.
В общем, оправданий неудавшейся попытке я нашел много, хотя даже для меня самого они выглядели малоубедительными. В реальности же, вместо того чтобы расплющить об асфальт монстра, каковым, очевидно, являлся, я сидел на кухне у девушки, мысленно рассуждая о возможных отношениях с ней.
Злата попыталась посмотреть мне прямо в глаза, но я отвел взгляд и уставился на розовые цветочки на скатерти.
– Саш, ты ведь меня не слушаешь, – девушка говорила так серьезно, что была похожа на строгую учительницу, отчитывающую набедокурившего ученика.
– Ты не понимаешь, я очень опасен.
– Это неважно. Я знаю, что в душе ты хороший человек. Все люди хорошие, просто иногда совершают ошибки.
Тяжело вздохнув вместо ответа, я продолжил слушать ее нежный голос, не беря в голову смысл слов. Боже, каким приятным был этот голос. Так бы слушал и слушал. Не представляю, как с такой девушкой можно было бы ругаться. Достаточно услышать, как она говорит, и сразу забудешь, чем был, собственно, недоволен.
Злата тем временем все продолжала свой монолог:
– Неважно, что случилось в прошлом. Главное, что ты послушал меня и остановился. Ты правильно сделал. Тебе требуется время, чтобы все обдумать. Поживешь пока у меня. Здесь тебя не найдут. Едой я тебя обеспечу. А заодно оценишь, хорошо я готовлю или нет. А то раньше только ты меня по кофейням водил и всякими вкусностями баловал.
Девушка улыбнулась, наверное, оттого, что почувствовала, что сделала в своей жизни что-то стоящее. Да, она не спасла брата. Зато сохранила жизнь своему запутавшемуся другу.
– Так, ты пей чай, а я пойду, постелю тебе в гостиной.
Я проводил Злату взглядом. А когда решил снова вернуться к чаю, неожиданно обнаружил, что в питье для меня больше не было необходимости. Держа в руке прозрачный стакан, я наблюдал, как вода в нем постепенно убывала. И уходила она не через портал в другую Вселенную, а именно в меня. Было странно ощущать, как каким-то непонятным образом она медленно просачивается через стекло, а затем сквозь кожу внутрь организма. Моя рука, словно корень растения, сама впитывала воду, не дожидаясь, пока я ее выпью.
Пожав плечами, я оторвался от странного зрелища и все-таки сделал глоток из чашки. Кто знает, может, скоро я утрачу способность пить чай, как все нормальные люди. Так хоть наслажусь этим, пока есть возможность.
Мои метаморфозы продолжались, и кем я стану в конце этого преобразования, мне было неизвестно. Хотелось только надеяться, что я по-прежнему буду походить на человека, хотя бы внешне.
Пощелкав пультом, переключая каналы маленького телевизора, стоящего на холодильнике, я нашел новости.
Что особенно приятно, по телевидению говорили сейчас не обо мне. На этот раз в рамках экстренного информационного выпуска речь шла о последних событиях на международной космической станции.
Действующий экипаж МКС состоял из двух американских астронавтов Дженифер Дилон и Майкла Килтона, россиянки Марии Лебедевой и канадского космотуриста Джека Макдилона.
По графику были запланированы штатные работы вне станции с целью наладки сенсорного оборудования. Организаторы полета решили их совместить с вылазкой в открытый космос туриста-канадца.
Последние слова диктора я слышал словно через пелену, неожиданно опустившуюся на меня и лишившую возможности наблюдения за реальным миром. Я попробовал пошевелиться, но и движения, даже минимальные, оказались мне не по силам. Способность ощущать собственное тело практически исчезла. Беспомощный и непонимающий, я оказался в нигде и был не в состоянии что-либо изменить.
Внезапно четкая и реальная картина возникла перед моим внутренним взором. Я разглядел лица незнакомых мне людей и услышал их голоса. Нескольких секунд было достаточно, чтобы понять: я вижу и слышу все то, что происходило на борту МКС. Причем вижу настолько четко и детально, что могу улавливать малейшие оттенки их настроения. Более того, несмотря на то что экипаж был многонациональным, я прекрасно понимал, что эти люди говорили друг другу, как будто общение протекало на моем родном, с детства знакомом языке.
