Изловчившись, я подтянулся на стенке кабины и заглянул внутрь. Там, распластавшись без признаков жизни, лежал Герман со следами удушения, чем-то тонким, вроде лески, на шее.

Быстро покинув туалетную комнату, я подошел к Звереву и кивнул ему в сторону двери. Мы покинули кафе.

Уже на улице я продолжил разговор.

– Так что насчет встречи «чужих»?

– Все просто… Грязную работу я беру на себя. Все, что тебе нужно – это подъехать вовремя к зданию саммита, войти внутрь и оставить бомбу с таймером в туалете, а потом просто уйти.

– Звучит, как что-то очень опасное.

– Все не так плохо. Бомба покрыта экранирующим нановеществом, защищающим от детекторов. Твоего двойника мы задержим на то время, которое понадобится для операции.

– Хорошо, передайте бомбу моему посреднику, он свяжется с вами и проверит, действительно ли она так незаметна для детекторов. Но учти: я пока еще ни на что не согласился.

– А насчет работы?

– Тут я, возможно, готов помочь. Наладьте работу с охраной торгового центра. Думаю, твои парни тоже не у дел?

– Так и есть…

– Там всем заправляет Максим, поговорите с ним, когда будете передавать бомбу.

– Спасибо…

– Парни вы толковые, весь мозг мне вынесли, но не думайте, что я побои простил.

– Саша, еще будет время с нас спросить…

– И то верно, – не пожав на прощание руку, я поспешил обратно к вертолету.

14 сентября, 09:57

Москва, Газетный переулок

Я решил, что не поеду на мероприятие на машине. Причина была проста: боялся, что не освоившие как следует новой технологии вождения в полете лихачи, могут свалиться мне на голову. Выходя из метро, заметил большую толпу митингующих людей. Судя по плакатам, это были антиглобалисты, уфофобы и просто недовольные граждане, потерявшие работу или накопления из-за научно-технологических реформ Тимура.

Оцепление из омоновцев и рамки металлодетекторов преграждали путь, но я незаметно протиснулся сквозь шумную толпу и уже более свободно пошел по ставшей из-за митинга почти полностью пешеходной Тверской улице. Здесь стояли какие-то глушители, и поэтому в небе летали только птицы да где-то совсем высоко – изредка самолеты.

Повернув у Центрального телеграфа в Газетный переулок, я зашел в Маккафе. Взяв еды, присел за столик у самого окошка, за которым стояло оцепление военных. Чизкейк с горячим шоколадом оказались слишком приторным сочетанием, но теперь мой мозг, как никогда, нуждался в топливе для размышлений. Сейчас я мог решить все свои проблемы разом.

Эти «чужие» мнили себя выше всех вокруг, их самоуверенность слишком зашкаливала, именно поэтому они сейчас действовали так нагло. Оба прикидывались моими друзьями, сначала Светлана, а теперь Тимур, и они же пытались меня убить. Что за великие цели они поставили перед собой, теперь меня мало волновало. В конце концов, никто их не просил так бесцеремонно вмешиваться в развитие человечества. Хотя, возможно, прикрываясь благими намерениями, я просто пытался решить свои проблемы, и кто знает, не наделаю ли я сам чего-то худшего для окружающих.

Все, что от меня требовалось – зайти внутрь, оставить пакет в туалете и выйти. Хотя в процессе все что угодно могло пойти не так…

Ко мне подсел Максим и протянул сумку.

– Сложно сказать наверняка, но обычные металлодетекторы и собаки, обученные распознавать взрывчатку, ничего подозрительного не определили. Но это всего лишь ресурсы службы безопасности нашего торгового центра. Как будет проверять служба безопасности президента, неизвестно.

– Я вообще сейчас не уверен, что мы делаем благое дело.

– Хорошо тебе… Ты только сейчас стал сомневаться. А я в таком состоянии живу последние лет десять. Как так получилось, что с небольших приписок в бухгалтерии и почти законного ухода от налогов мы докатились сначала до афер, а теперь уже и до терроризма?

– Так порой бывает: вечером выпил бутылочку пива, утром проспал тренировку, на работе оказался не в тонусе, и вот тебе сорок, ты лысый, жирный, без работы, дома и жены…

– Да… Ну это ты, брат, совсем утрируешь… Смотрю, прям ни разу не оптимист.

Мой телефон зазвонил, и, сняв трубку, я услышал сиплый голос Евгения.

– Ну что там с фишкой?

– Мне не до фишки сейчас… Очень занят.

– Плохо… Плохо… Большой Босс меня очень торопит. Есть серьезные опасения, что скоро идеи твоего двойника вступят в стадию реализации и референдум будет никому не интересен. Если наш проект свернут, все его следы зачистят, нас выведут из тени, и мы…

– Золотом нас осыплют и медалью наградят. Ты это хотел сказать?

– Нет, прям совсем не угадал…

– Ладно, я перезвоню, может, и будет фишка.

К нам подсел Зверев.

– Ну, Саш, до встречи ровно час. Самолет твоего двойника приземлился двадцать минут назад, сам он исчез для охраны, куда-то инкогнито уйдя по своим делам, чем нам значительно упростил задачу. Тимур еще в Кремле. Всего десять минут, и ты спасешь человечество.

– От чего? Они вроде наш прогресс ускорили… Столько благ готовы дать…

– Не ерничай. Ты все прекрасно понимаешь.

– Я еще не решил… И вовсе не уверен, что хоть что-то понимаю.

– Все ты решил, иначе бы не сменил одежду и прическу, чтобы больше походить на двойника. Либо сейчас, либо никогда.

Как я не любил, когда торопили с принятием решения. Естественно, все было подготовлено, и все же окончательного решения не было. Обычно, соглашаясь на что-то в спешке, я потом начинал об этом жалеть. Но времени не было, и я, взяв сумку, решительно направился к месту встречи.

– Ладно, Зверев. Если что пойдет не так, вычеркну тебя из друзей в соцсети.

Экс-полковник только развел руками, и я ушел.

Место переговоров было выбрано вне стен Кремля. Институт консервативной политики находился неподалеку, и именно там должно было все произойти.

Быстрым шагом я прошел мимо церкви и пиццерии и оказался у стеклянных автоматических дверей института.

14 сентября, 10:41

Москва, Газетный переулок

Институт консервативной политики

На улице было полно полиции и охраны, но внутрь меня пропустили, лишь направив на глаза детектор сетчатки, чем избавили от объяснений, к которым я был недостаточно готов. Пройдя мимо охраны, я поинтересовался на ресепшене, где находится туалет, и направился туда, мимо кадушек с пальмами и прячущихся среди них чучел нескольких медведей.

Пройдя прямо по коридору, я вошел в туалетную комнату, и, засунув сверток из сумки за сливной бачок унитаза, поспешил обратно. Теперь моей единственной задачей было уйти, сославшись, если будут вопросы, на то, что забыл какую-нибудь вещь в машине.

Внезапно у самого выхода я столкнулся с входящими внутрь Светланой и Тимуром.

– Вот ты где, – улыбнулась мне хищной улыбкой Светлана. – А я гадала, куда ты сбежал.

– Были личные дела. Но, как видишь, я успел вовремя. Сейчас только заберу кое-какие бумаги и вернусь.

– Бумаги подождут, – безапелляционно остановил меня Тимур. – Мы с трудом пришли к соглашению, и я хочу его закрепить незамедлительно – здесь и сейчас.

Судя по жестким ноткам в голосе нового президента, спорить было бесполезно. Мы прошли в конференц-зал и остались лишь втроем.

Тимур откинулся в кресле и взял с тарелки с закусками канапе на шпажке.

– Итак, приступим… Это место максимально экранировано, так что нас не прослушают. Я специально сделал это не в Кремле, чтобы никто ничего не прослушал.

– Ну думаю, огласка в любом случае против интересов любого из нас, – поддержала Тимура Светлана, покрутив в руках табличку с собственной фамилией и затем небрежно отбросив ее.

– Итак. Все три стороны вместе. Если мы сейчас договоримся, то результаты могут превзойти все ожидания. Главное, уйдя от конфликта, мы снимем многие риски. Давайте отбросим пафосные слова, и пусть каждый скажет, на что он рассчитывает.