Бой сразу же прекратился, а нападавший застыл без движения. Его лицо начало медленно искажаться, словно под кожей был не череп, а тонкостенный глиняный сосуд, который теперь треснул на множество частей. Обломки как-то сложились, а точнее даже осыпались, под прикрытием кожи, и теперь его лицо напоминало скомканную окровавленную газету. Зурало обмяк и замертво упал передо мной на землю.

– Что, получил? – сказал я, будучи еще под действием адреналина, и в качестве компенсации за свою изодранную в драке одежду снял с цыгана рубаху.

Увидев, что дело совсем дрянь, Шуко пополз в сторону лесополосы, выводя сначала на асфальте, а потом и на примятой траве змейку собственной кровью.

Преследовать его я не стал. Вместо этого пошел к машине, чтобы быстрее уехать куда-нибудь подальше. Однако заглянув внутрь, отказался от этой идеи.

Там, на заднем сиденье, сидела испуганная девочка лет пяти, пристегнутая к детскому креслу.

Рядом со мной остановилась еще одна машина, и ко мне подошел ее хозяин.

– У вас что, поломка? Помощь нужна?

– Да, вот девочка, совсем одна… – сказал я уже запинающимся тихим голосом, в шоке от того, что опять натворил.

Оставив ребенка на незнакомого мужчину, я резко побежал от машины в сторону пшеничного поля, раскинувшегося за лесополосой.

– Эй! Вы куда?.. Стойте! – послышались крики позади меня, но я уже стремительно удалялся, не разбирая дороги, через колючие стебли сухостоя.

5 сентября 23:02

Владимир, спальный район на севере города

Преодолев поле, я долгое время блуждал по задворкам между дачами. Уже давно стемнело, и я абсолютно перестал ориентироваться. Когда стало казаться, что я просто хожу по кругу, мне случайно удалось выбраться обратно к городу.

На улице ветер гнал первые облетевшие листья по асфальту из света фонарей во тьму подворотен. Возможно, не так уж и случайно я вернулся туда, где меня все искали; видимо, это даже к лучшему. Разум словно бился в конвульсиях. То, что теперь происходило, не имело объяснения и пугало больше самой смерти.

Кто я? Что я за чудовище, рядом с которым люди умирают? Можно надеяться сбежать от преследователей, но от себя… Никакой надежды.

Прохладный ветер неотвратимо вступающей в свои права осени трепал мои волосы. Он обжигал холодом и лицо, и душу. Мертвые глазницы спящих домов, угрюмые зловещие подворотни и бесконечный путь в никуда.

Мне казалось, что я шел обратно в ад. Туда, где мне никто не был рад, даже я сам. Назад, дорогой рвущейся на волю души, изнывающей в неразрешимых противоречиях.

Ночь, похожая чем-то на смерть. Никого рядом, никого в мыслях. Тлеют разными цветами витрины пустых магазинов, и уже никого не ждут осиротевшие киоски.

Внезапно возникло ощущение опасности – я был не один.

Увлеченный своими депрессивными мыслями, я растерял остроту чувств. В тусклой витрине преследуя мое отражение, двигался еле заметный серый силуэт. Кто-то шел за мной следом, аккуратно скрывая свое присутствие. Теперь я ясно ощутил его взгляд на себе и, остановившись, обернулся.

Это был человек, двигавшийся в одном со мной направлении по другой стороне улицы. Он тоже остановился, укрывшись в тени старого, закованного в асфальт дерева. Однако спрятался он слишком поздно, я его заметил и пошел навстречу. Сейчас мой страх сменило отвращение к самому себе, и я страстно желал найти хоть кого-то, на кого можно было бы перевалить часть моей неподъемной вины.

Однако преследователь, обнаружив, что я раскрыл его присутствие, не спешил скрываться бегством или предпринимать агрессивные действия против меня. И вскоре я поравнялся с ним настолько, чтобы рассмотреть.

Это был, несомненно, он… Тот человек из воспоминаний, толкнувший меня под поезд.

– Кто ты такой? – спросил я негодующим голосом. – Ты хочешь снова попытаться меня убить?

Мужчина тихо засмеялся, но и этого хватило, чтобы кашель его скрутил. Достав влажный с бордово-коричневыми пятнами платок, незнакомец сплюнул туда и, обтерев глубоко потрескавшиеся бледные губы, убрал его обратно в карман.

– Разве это тебя сейчас волнует? – прозвучал его хриплый ответ.

В воздухе повисла тишина. Ее нарушали только изредка проезжающие машины, да было слышно, как какая-то нищенка рылась в мусоре неподалеку.

– Что я такое? – так и не дождавшись объяснений от собеседника, снова спросил я. – Ты знал, что я монстр, и поэтому хотел избавить мир от меня?

Серолицый снова хотел засмеяться и даже растянул рот в уродливой улыбке, обнажив желтые кривые зубы, но, вспомнив предыдущий опыт, сдержался.

Вместо этого он достал из кармана брюк монету и, не глядя, бросил ее в сторону дороги. Монета полетела, звякнула, ударившись о дорожный знак, и, наконец, сверкнув в свете фонаря, упала на асфальт дороги. Нищенка поспешила за ней и, словно тень, выскользнув на трассу, оказалась незаметной для проезжающей машины. Послышался удар и визг тормозов.

Женщина отлетела от машины и осталась лежать на дороге в быстро растущей луже крови.

Шофер выскочил из машины, но уже на полпути поняв, что нищенка мертва, бегом вернувшись за руль, дал по газам и уехал.

– Ты все еще думаешь, что я хотел тебя убить? Придет время, ты все поймешь, но пока еще не время…

Серолицый еще раз ухмыльнулся и пошел прочь.

Не став его преследовать, я подошел к женщине. Голова ее была размозжена ударом, и не оставалось сомнений в том, что помочь ей уже нельзя…

И вот я снова шел вперед уставшим шагом, полудремлющий и утративший все свои желания. Подняв ворот и еще сильнее укутавшись в черную шелковую рубашку, я брел, то и дело закрывая глаза и дрожа от холода и опустошения.

Кто-то за пультом зевнул, собираясь со смены домой, и выключил все фонари, погрузив город во тьму. Теперь реальность уже не отличить от сна, разве что сны мои были куда ярче и справедливее.

Как хотелось поверить, что я всего лишь сплю и не надо никуда идти. Но где-то на уровне подкорки последними остатками бодрствующего сознания я все еще понимал, что это не так.

Кто я? Зачем я? Что меня ждет, и какое это имеет значение? Путь от пустоты печали и ужаса к пустоте неопределенности. Мои подошвы ступают там, где прошли миллионы и пройдут миллионы. Потерявшийся в этой ночи, жизни и вселенной. Застрявший на крохотном отрезке времени, между рождением и смертью…

Неожиданно искушающая мысль посетила меня, и я посмотрел на крышу девятиэтажного здания, мимо которого проходил. Дом показался знакомым словно я уже когда-то здесь бывал. Позвонил в домофон, выбрав квартиру наугад, и застыл в ожидании, что судьба найдет способ меня отговорить.

Но кто-то, даже не спрашивая, кого это несет в столь поздний час, просто нажал на кнопку с ключом где-то у себя в далекой квартире.

Дверь послушно открылась, словно приглашая меня в последний путь. Войдя внутрь, я поднялся на лифте на последний этаж и вышел через открытый, как будто ожидавший меня, проем на крышу.

Последние дни я довольно часто оказывался на крышах домов, они меня манили и будто чего-то ждали от меня.

Встав на самом краю и полюбовавшись алмазной россыпью звезд над ночным городом, я медленно вдохнул прохладный осенний воздух.

То же небо и те же звезды, как и в ночь моего возвращения домой. Но тогда я был полон надежд, а сейчас во мне оставались лишь страх и разочарование.

Прямо на моих глазах в небе погасло несколько ярких звезд рядом с Малой Медведицей.

«Даже звезды умирают…» – подумал я.

Расстегнутая черная рубаха развевалась на мне, словно крылья демона. Почти весь дом, изогнутый полукругом, спал, только несколько окон еще светились. Одно из них, совсем рядом, чем-то мне даже знакомое, было раскрыто настежь, и на его подоконнике сидела девушка.

В какой-то момент мне показалось, что и она тоже смотрит на меня. Потом девушка ушла, и окно закрылось. Я вновь остался совсем один. Что-то внутри меня – не то совесть, не то страх – было уверено, что мне не стоит жить. Но и умирать я тоже не хотел. Поэтому стоял достаточно долго, готовясь сделать свой шаг в вечность…