— Ваше сиятельство, прошу прощения, — когда господин проходил мимо, окликнул его собеседник девушки, с легким поклоном указал в ее сторону. — Мадемуазель интересуется выставленными вами на продажу апартаментами, не соизволите ли обратить на это внимание?

Граф остановился, взглядом серых глаз цепко прошелся по фигурке девушки, приподнял цилиндр:

— Весьма польщен, — бархатистым голосом сказал он. — Откуда вы, сударыня, и почему вдруг мадемуазель?

— Она француженка, из Парижа, — поспешил с пояснениями господин в котелке. — Как видите, мы сумели преподать Европе не только пример воинской доблести, но и, наконец–то, обратить ее внимание на свои красоты.

— Французы с немцами всегда стремились в Россию, — усмехнулся граф, обратился к девушке по французски. — Милости просим, мадемуазель, в древнюю столицу Руси, вы у нас решили стать владелицей частной собственности?

— Хотелось бы, если цена не будет кусаться и устроит местоположение особняка, — ответила она.

— Мой трехэтажный дворец находится на Воздвиженке, если пожелаете, можем осмотреть его хоть сейчас, — граф кивнул на двухосную карету. — Экипаж с кучером и я к вашим услугам.

— Отлично, если позволите, я позову своего супруга, — девушка кивнула по направлению к бирже.

— Мадемуазель, вопросов нет.

Покачиваясь на мягких рессорах, карета покатила вверх по сбегавшимся к кремлю узким московским улицам. В то время, как пассажирка вновь принялась любоваться открывавшимися видами, граф то и дело бегло прощупывал фигуру ее спутника, на губах у него блуждала озадаченная улыбка. Наконец кучер с громким восклицанием натянул вожжи, экипаж остановился возле построенного в классическом стиле здания с продолговатыми окнами и аккуратными балконами. Пройдя к двери, хозяин подергал за веревочку, над головой затрезвонил серебряный колокольчик, вышел дворецкий в белых перчатках и в обшитой золотыми позументами ливрее. Дарган переступил порог вслед за спутницей, с интересом осмотрелся вокруг. В просторном зале на первом этаж, несмотря на жару на улице, было прохладно, вдоль стен висели портреты людей в гражданских и военных одеждах, по углам стояли высокие канделябры с медными рожками для свечей, у окна громоздилось пианино. Хозяин по очереди открывал двери в подсобные помещения, он не стеснялся показывать особняк самостоятельно. На второй этаж вела широкая деревянная лестница с перилами, подойдя к ней, граф пригласил гостей проследовать за ним:

— На этом этаже у меня столовая и спальни с выходом на балконы, — ступая по ступенькам наверх, пояснял он. — А так–же бильярдная, игровые комнаты для детей.

Вновь с боков длинного коридора, как в европейских домах, на посетителей смотрели молодые и старые мужчины и женщины, по которым можно было проследить родословную хозяина от уходящих вглубь веков до нынешнего времени. Но дальнюю стену полностью занимали картины известных художников, в основном русских. Девушка задержалась возле нее, оценивающим взглядом скользнула по пейзажам, натюрмортам, сценам из военных баталий. Дарган топтался за ее спиной, он твердо решил не вмешиваться ни в какие дела, тем более, что не понимал в происходящем почти ничего. Покусывая кончики усов, он сдерживал раздражение, вызванное неприязненностью к нему хозяина дворца, который продолжал кидать на него испытующие взгляды. Казак осознавал, что одно неловкое движение или слово способны вызвать необратимые последствия, после которых наладить привычные со спутницей отношения будет трудно. А ему хотелось доехать до дома женихом, привезшим из дальних краев под венец умную невесту.

Меж тем, обзор особняка закончился, все вышли в круглую залу на втором этаже. Граф щелкнул пальцами, лакеи вынесли серебряные подносы с бокалами шампанского и шоколадными конфетами.

— Итак, мадемуазель, на чем мы остановились? — приподнимая хрустальный бокал, спросил он.

— Я сказала, что апартаменты понравились и мы не прочь приобрести этот дворец, — следуя его примеру, с мягкой улыбкой повторила девушка. — Если бы вы были поснисходительнее, вопроса о купле–продаже уже не стояло бы.

— Вы привезли деньги с собой? — приподнял брови граф.

— Мы могли бы оформить бумаги прямо здесь, — кивнула девушка. — Но, повторяю, мне кажется, что цена завышена.

— Если деньги при вас, это меняет дело. Я снижаю цену на пятьсот рублей.

— Простите, граф, но при таких сделках скидка слишком мала, — собеседница отпила глоток шампанского, медленно подняла и опустила ресницы, как бы показывая, что разбирается в тонкостях дела. — Во первых, дом построен в классическом стиле, а не в модном сейчас стиле ампир, во вторых, ландшафт вокруг желает лучшего.

— Простите, мадемуазель, но ландшафт подпортили ваши соплеменники, — с поклоном напомнил граф. — Смею заверить, что кучи горелого мусора вокруг явление временное.

— Соплеменники убрались отсюда почти два года назад, за этот срок можно было бы заново отстроить всю Москву, — хмыкнув, приподняла плечо собеседница. — И кто вам сказал, что город поджигали французы, а не польские уланы?

— Ну хорошо, одиннадцать тысяч вас устроит?

— Нам ближе к сердцу сумма в десять тысяч рублей.

— Но это грабеж среди бела дня, — оглянувшись на Даргана, возмущенно зафыркал губами хозяин особняка. — За две тысячи, которые вы хотите отминусовать, можно приобрести еще один дом. Разница будет лишь в расстоянии от кремля и видах из окон.

— А разве мы платим за расстояния? И неужели вы думаете, что перед вашими апартаментами не возведут дворцов повыше и помассивнее? — девушка с недоумением уставилась на взопревшего собеседника. — Главным критерием на данный момент является застолбить место. Согласитесь, что ваш дом требует перестройки, он уже устарел.

— Десять тысяч пятьсот рублей, и ни копейкой меньше, — граф промокнул платком покрасневшую шею, он успел усвоить, с кем имеет дело и решил поскорее закончить торг. Выпив шампанское до дна, повторил. — Больше уступать я не собираюсь, несмотря ни на какие уловки с вашей стороны.

— Еще бы, русские показали свою настойчивость в полную меру, — как бы с обидой в голосе проговорила собеседница.

— Мадемуазель, кто же предполагал, что французы рыцари лишь на словах, — не остался в долгу и хозяин. Он вдруг бросил платок на пол. — А-а, черт, согласен, десять тысяч рублей. Но только наличными, иначе заберу слова обратно.

Девушка обернулась к стоявшему за спиной лакею, поставила бокал на поднос и, посмотрев на Даргана, сложила руки на животе:

— Как будет угодно, месье, — она сразу превратилась в недоступную даму. — Кстати, у нас имеется возможность предложить оплату драгоценностями. Краем уха мы прослышали, что вы отбываете в Париж, а там золото и камешки всегда были в цене.

— Вот как! — забегал глазами граф. Он в который раз с уважением воззрился на собеседницу. — Из вас вышел бы прекрасный дипломат.

— Я избрала свой путь, — поджала губы девушка.

— Не сомневаюсь. Я вижу, что вы из хорошей семьи и у вас прекрасное воспитание.

— Что вы предпочтете, деньги или изделия из драгоценных металлов? — холодно осведомилась покупательница.

— Конечно, драгоценности, мадемуазель, — с поспешным поклоном отозвался граф. — Ко всему, оценщик находится в ювелирном магазине через дорогу.

— Вот и отлично, мы приобрели особняк и, кажется, возвращаем изделия на родину, — как–то туманно высказалась новая хозяйка дворца, заставив собеседника напрячься снова. Она потянулась за бокалом с шампанским, чокнувшись с графом и со своим спутником, добавила по русски. — Теперь сделку стоит отметить. Месье Д, Арган, я начинаю любить русский люди за их простоту, этот народ приятный.

— Мадемуазель, русские люди великодушны, — под хитроватую ухмылку казака, уточнил граф, так и не осознавший, на что намекала его партнерша по торгу.

Путешественники вернулись на постоялый двор лишь под вечер, оценка драгоценностей и оформление бумаг заняли почти весь световой день. Зато теперь на руках у девушки были подписанные обеими сторонами и скрепленные главой московской биржи документы с печатями. Она скатала их в трубочку, бережно уложила на дно небольшой сумочки.