Челяднин-Федоров. Есть ведь законный наследник, Иван Иванович. Или нет у него желания царствовать?

Иван. Есть у него давнее желание царствовать, однак боюсь, что недруги используют Ивана-сына для козней и интриг. Родные царевича, Захарьины-Романовы, да Шереметьевы и его придворные. Оттого восхотел поставить ему препону и нарек на великое княжение царя Симеона Бекбулатовича. Однак бояре его, касимовского, не хотят. Иное дело – ты. Ты умен, богат, бояре тебя любят. Ты, Иван Петрович Челяднин, один из первых бояр земщины. На Москве в отсутствие меня, царя, ты был первым боярином и судьей. Тебе ли не под стать Мономахов трон, царское место?

Челяднин-Федоров. Государь милостивый, такое принять не могу. Не могу воспользоваться ссорой в царской семье. Ту ссору митрополит и святые отцы должны разрешить для блага России.

Дионисий. Я, митрополит, и епископы приложим все усилия, чтоб прекратить раздор в царской семье. Спор должен быть улажен семейными средствами.

Царевич Иван. Семейное средство у нас – то палка, которой меня батюшка часто колотит.

Иван. Вишь, старик, как меня за грехи мои сын мой Иван почитает? Колочу, что заподозрил тебя, родного сына, в измене. Оттого ставлю тебе препоны. Боярин Челяднин-Федоров – Руси потребный, добрый государь. Пусть наконец на троне сидит разумный царь, не такой окаянный, как я. Гляди, как красив Мономахов трон, царское место! (Подходит, обнимает Челяднина-Федорова и подводит его к трону.) Милые мои, красив наш царский трон. На нем рельефные картины вырезаны о шапке и бармах Владимира Мономаха. Тут вся преемственность русских царей от Византийской империи. Писано на троне о том и картины величественны. Изображены конные воины со стягами и хоругвами, виды городов и крепостей с башнями и въездными воротами, многокупольные храмы с колоколами и шатровыми верхами, все рельефы позолочены, и фон расцвечен синими и красными красками. Ножья трона вырезаны в виде фигур фантастичных зверей и также расписаны красками. Кокошник шатра над троном украшен сочной виноградной лозой с плодами и листьями. И плетенка, целый букет цветов, и чаши в форме древних, и орнамент. Красиво как! Садись на сей трон Мономахов, старик. Давно ведь хочешь свергнуть меня с престола, так одевайся в царское одеяние! (Снимает с себя корону и одевает ее на Челяднина.) Бармы бери!

Челяднин-Федоров. Всемогущий, пресветлый, милосердный государь!

Иван. Все то теперь твои титулы. Бери бармы!

Челяднин-Федоров. Государь милостивый, оклеветан!

Иван. Бери бармы, старик! Бармы есть необходимая принадлежность парадного одеяния царского. Вот – ныне ты царь, государь Всея Руси! Помилуй нас, батюшка, не прогневись! (Достает нож и вонзает в Челяднина-Федорова. Тот падает. Корона скатывается с головы к ногам царя. Всеобщее смятение.)

Белеутов (испуганно). Уязвлен, уязвлен прямо в сердце!

Иван. Нет более на Руси царской власти! Вы, бояре, того хотели! (Нервно ходит.) Вы считали меня за червя! За червя! За червя считали!

Бельский. Государь, за сопротивление рубить головы, за крамольные речи резать языки! Всякого казнить, кто против единства России!

Чудовский архиепископ Евфимий. Нельзя скреплять единство отечества безвинной кровью! Тому возрадуются лишь похлебники-маньяки, губители Святорусской земли. Может ли допустить православная церковь пролитие крови! Так ли, митрополит Дионисий?

Дионисий. Ответ на царский гнев и даже несправедливость – кротость и смирение. Ибо ропот против царя есть ропот против Бога, а царская жестокость есть Божья кара нашим погрешениям. Государь, я, иерарх православной русской церкви, скромно и смиренно дерзаю тебя просить о христианской милости к опальным.

Иван. Кого просишь? Нет более на Руси царя! (Гневно.) Как иудеям вместо креста нужно обрезание, так вам вместо царского владения нужно самовольство!

Дионисий. Государь, смени гнев на милость!

Иван. Его проси, он государь ваш! (Указывает на Бекбулатовича.) Саид Булат Бекбулатович, в крещении Симеон, садись на Мономахов трон, царское место!

Бекбулатович. Грозный, страшный, сильный и великий государь! Наш всесильный Иван Васильевич! Холоп твой Симеон, царь касимовский, пав на землю, премного челом бьет твоему пресветлому царскому пресветлому величеству. По твоему великому страшному приказу сяду, куда велишь! (Садится на трон.)

Иван. Возвожу на великое княжение Всея Руси служившего мне верой и правдой казанского царевича Симеона Бекбулатовича, внука последнего ордынского хана Ахмата Касимовского, царевича, женатого на дочери князя Мстиславского. Себе оставляю титулы князя московского, псковского, ростовского. Ты, Симеон, поселишься в Кремле!

Белеутов. Татарин въедет в царские хоромы! Спаси нас, Господи, и помилуй! (Крестится.)

Иван. Истинно так, в царские хоромы. Я же, прежний великий государь, переселяюсь на Арбат. Теперь буду ездить по Москве просто, как боярин. В кремлевском дворце устроюсь подале от великого князя, восседающего на великолепном троне, и смиренно буду выслушивать его укоры, и отказываюсь от своих титулов и почестей, и приказываю называть себя просто Иваном Московским. Иванец Московский с сынами Иванцем и Федцом. Пойдемте, сыны, на последнее место среди бояр. (Садится с сыновьями позади всех.) А по нужде подавать буду челобитную великому князю Всея Руси.

Царевич Федор. Батюшка, за что нас гонят?

Иван. За правду. Как сказал Христос, словно на разбойника, вышли на меня. Я верю Христу. Греха ни одним уголком сердца не совершил. Бог есть сердца моего зритель. Лишь когда начали выступать против меня, то и я начал жестче выступать против вас. Я на царском престоле вырос, вы же хотели власти – то берите ее, ежели сможете теперь у татарского хана взять. Хвастались, как дьявол: обошел землю и вся земля под ногами. Тогда Господь спросил дьявола: «А знаешь ли раба моего Иова?» Я есть Иов, Божий страдалец, ухожу прочь от вас, изменников проклятых! Отныне Русь – вдовствующее государство! (Идет к выходу с сыновьями.)

Бельский. Государь Иван Васильевич, спросить хочу.

Иван. Не государь, а князь московский Иванец.

Бельский. Прощения прошу, князь московский Иван Васильевич! Боярина Челяднина-Федорова куда девать? (Указывает на труп.)

Иван. Брось его, Бельский, у речки Неглинной в навозную яму. Да подай великому князю Всея Руси челобитную, чтоб умертвить его, Челяднина-Федорова, изменника, престарелую жену. (Уходит в сопровождении сыновей.)