Иван. Люблю, милые мои, слушать песни о моем царствовании. Как пойду в мыльню, то хай теми песнями меня там услаждают.

Бельский. Так сделаем, государь милостивый. Государь, как ты велел, принесли для твоего обозрения сюда, в твои покои, картины и икону «Церковь воинствующая», да находится в сенях.

Иван. Скорее хай несут. Заимел сегодня желание глянуть на ту любимую икону вместе с сыном моим, наследником. Завтра же хочу посетить Архангельский собор, усыпальницу нашу, где предки наши лежат – Иван Калита, Семен Гордый, Дмитрий Донской, Иван Третий, дед мой, Василий Третий, отец мой… Все они с непокрытыми головами, окружены, как святые, нимбами. А на столбах – мученики, воины и другие князья, Александр Ярославович Невский и прочие, да опись подвигов Михаила Архангела, предводителя небесных сил, помощника русских князей в ратных делах. Изображены там сила Царя Небесного и Страшный суд. У своей же усыпальницы велел изобразить мученика Уара. Подвиг царев – мученик и воин. Таким и я себя считаю – мучеником и воином. Меня, умирающего, принимают в небесное войско. Причисление к небесному войску после смерти – на то я надеялся давно. Люблю ту картину в Архангеле, в соборе Чуда Архангела Михаила Чудова монастыря. «Явление архангела Михаила Исусу Навину», «Исцеление расслабленного» да прочие картины – мне и они по душе. Росписи широки, фигуры с одутловатыми лицами, рисунок сух. (Служители вносят иконы и картину «Церковь воинствующая».) Вот, Федор-сын, любимая моя икона. Могу подолгу, часами стоять перед ней да знаю ее в подробных мелочах.

Федор. Картина огромная, батюшка!

Иван. Две сажени в длину картина. Федор-сын, мальчик, в ней – хвала победителям, которые не пожалели живота своего избавления ради христианского от неверных. Многолюдные торжества, небесные конные и пешие воины, двигающиеся по отрогам гор, переходящие в пласты земли. (Подходит к картине.) В средней части – пешие воины, средь них сия огромная фигура конного. То – великий князь Владимир Мономах, облаченный в венец и бармы, в руках держит скипетр и крест. За ним – воины, возглавляемые Владимиром Святославичем и его сыновьями Борисом и Глебом, тут, сверху, – конница во главе с Александром Невским и Дмитрием Донским. Среди воинов – русские князья Ярослав Тверской, Владимир Новгородский. Благословенное воинство Царя Небесного содействует победе московского царя. А сей молодой воин на коне – узнаешь ты, кто то, Федор-сын? То я сам! Впереди меня, царя, в радужном круге, на крылатом огненном красном коне скачет воевода небесных сил архистратиг архангел Михаил, ангел грозный. Войска движутся к горному Сиону, славной нашей Москве. Перед Сионом сидит с Младенцем на коленях Богоматерь, покровительница Московского царства. Навстречу победоносному воинству летят ангелы, протягивающие золотые венцы. Движение руки Богоматери направляет ангелов. Избавление Руси от неверных да от измен – главное мое, тяжкого грешника, оправдание перед Богом. Как меня не станет – храни Русь нашу, Федор-сын, по Божьему жребию и по моему завету. Вы, верные слуги, Годунов да Бельский, да прочие, будьте ему в помощь, смуты не делайте, ибо с небес казню.

Годунов. Потщусь, государь. Государь, Строгановы прислали тебе в подарок золотую, украшенную алмазами шкатулку с сибирской землей. Казак привез да дожидается.

Иван. Хай несет казак! Сибирью мы укрепимся против ненавидящей нас Европы. И дед мой, и отец мой, и я любили Европу. Однак против нас, русских, только злое обличение да кровь, ибо христианский губитель Баторий есть воитель, беспощадный к русским с запада.

Казак (входит и кланяется). Государь великий, прими от купцов Строгановых да от нас, казаков Ермачка, сибирскую землю себе под сильную руку! (Подает шкатулку.)

Иван (берет шкатулку). Откуда, казак? С Дона ли?

Казак. Нет, государь, казак с волжских пристаней. А пошли по зову сердца к тебе, родимому!

Годунов. Государь милостивый, земля сибирская еще более английской от железа крепка и кисла. Прежде лишь в Серпухове и Кашире крестьянские домницы имели на реке Оке стальные рудокопы, да в Туле. Но в Туле меньше, чем в Серпухове, и у Финского залива немного – к восьми деревням восемь домниц. Ныне же в Сибири той руды повсюду в избытке. Так ли, казак?

Казак. Истинно. По велению Строгановых делаем поиски руды той болотно-дерновой.

Иван. Как делаете, казак?

Казак. Государь великий, делаем так: имеем деревянный кол с очищенной корой и заостренным концом. Прощупываем колом местность. Наличие руды – по особому звуку при втыкании кола в рудный слой, по шероховатости и по приставшей к колу породе. Пробуем землю на вкус. Ежели земля кислая, то, сдирая мох, находим руду.

Иван (пробует землю). Истинно, кислее английской. Куда везете руду?

Казак. Добытую руду кладем в кучи для просушки, потом здесь же прожигаем, а затем уж – к домницам.

Годунов. Государь великий, владельцы домниц Строгановы нанимают возчиков возить руду, также нанимают молотильников, казаков наемных.

Казак. Мы, казаки, всякую работу делаем. Был я и молотильником. Кузнец с молотобойцем в день четыре – шесть ядер делают. А охлаждали булатную сталь зимой в Сибири снегом, не водой. Останавливаем дух, очищаем уголь. Особенно крепка сибирская булатная сталь, государь. Косы, серпы, сошники делаем. Строгановы нам платят. Когда ж лишь государевы ядра, пищали да прочее делаем, то нам казна платит.

Иван. Милые мои, главное для Москвы теперь – оружие, пушки, пушечные ядра, кольца брони, самопалы, бердыши да прочее. Когда шел на Казань, то имел 1500 пушек больших, много мортир, сорок и единорогов. Во время полоцкого похода имел 1200 пушек. Ныне, после ливонской войны, потеряли артиллерию.

Годунов. Государь милостивый, сибирской рудой сделаем артиллерию вдвое более потерянной в ливонской войне.

Иван. Милые мои, Бог наш и наша заступница даруют нам победу. Ко времени Бог даровал нам Сибирь, вотчину богату и сильну. Ежели долина наполняется водой во время дождей и имеет излишнюю влагу, а потом вдруг через некоторое время от сильного солнечного зноя влага высыхает, то долгое время земля будет не только сухой, но и бесплодной, и трудно будет получать плоды с нее. Так и в державе нашей народ умножился и расселился всюду. Бельский, вели нести вина, выпьем за Сибирь!

Люев. Государь милостивый, можно ли тебе ныне, при твоей немощи? Не выпить ли тебе своборинного цвету?

Иван. Обрыдло мне, лекарь, сие питье. Отброшу же всякую немощь и позабочусь о своем сокровище. (Слуги приносят вино.) Друзья и братья, выпьем за наше благочестие и за православие наше, нашего государства. (Выпивает.) Казак, иди да скажи от меня Строганову и Ермаку с казаками, что я, царь, принял от них сибирскую землю.

Казак. Силою государя нашего, Иисуса Христа, покорили для тебя, государя, и для отечества. И возвращусь в страну мою Сибирь для новых покорений. (Казак кланяется и уходит.)

Иван. Федор-сын, мальчик, наследник мой, забудь о гордыне смирения, неподобающей царю, и отбрось страх, и укрепись мужеством, чтоб не пленили нас враги, и не рассеяли нас, и не расхитили наше богатство. И будем повержены как последняя ветошь, брошенная на землю, которую топчут ногами и которая никому не нужна. Возлюби же, государь-сын, жестокое дело. Возлюби оружие, щиты, шлемы, самопалы и пушки. Возлюби также царское веселие капель меда и вина. (Выпивает. Все выпивают.)

Федор. Государь-батюшка, как же мне, слабому ребенку, получить власть над своим достоянием – править государством?

Иван. Таково твое наследие, Федор-сын, колесо житейское. Придет время твоего царствования после меня.

Бельский. Не скоро еще, государь. Ты – наш царь надолго.

Иван. Человека, соблюдаемого крепкими Божьими руками, никто не может убить раньше нареченного времени. Бельский, хочу видеть тех волхвов, что предсказали мне ныне смерть. Они – слуги Сатаны, я же – слуга Божий.