Царевич Федор. Государь-батюшка, в сиих спорах меж святыми отцами и в сей храмовой живописи где добродетель, а где порок не всегда поймешь.

Царь Иван. Старец Топорков, скажи, как мыслишь.

Топорков. В сей живописи, благоверный государь с благоверной государыней, с благоверным наследником-царевичем, новые сложные изображения смущают народ. В древней росписи искали в изображении людей извечную сущность. Случайные повороты, случайные моменты исключены из изображения. Христос, Богоматерь, святые обращены к зрителю. Только ангелы, как слуги, могут быть повернуты в профиль к народу. Нигде не смотрели на человека бесы. Изображение служит молитвенному обращению с прихожанами. Из этого изображения исключена нечистая сила. Лишь в Новгороде, в храмах жидовствующих, бесы повсюду. Ныне же и в Москве бесы на иконах да в кремлевских святых храмах!

Царь Иван. Однако, как же без бесов, ежели грядет Страшный суд? В семейной церкви нашей царской, Благовещенском соборе, куда ныне пойдем для осмотра, много писано из Апокалипсиса и Страшного суда! На трех стенах расписан – на южной, северной и западной, лишь на восточной – праведники: великий князь Владимир Святославович, его сыновья, мученики Борис и Глеб. Кто ж повинен в грехах? Про то в усыпальнице, Архангельском соборе писаны картины о богатом и бедном Лазаре, смерть богатого, неправедный суд, смерть бедного Лазаря, богатые в преисподней… Знаю, иные и мне преисподнюю пророчат. Поглядим, кто первый в преисподнюю поспеет! (Пошатнулся. Его подхватывают Бельский и Годунов.)

Бельский (тревожно). Государь, неможется тебе?

Годунов. Не прервать ли осмотр, государь?

Иван. Нет, далее буду смотреть. Говори, старец Топорков.

Топорков. Государь, не говорить буду, вопить! Вопию, государь, вопию, ибо смущен! На древних иконах лица были легко узнаваемы. Святой воин изображался с мечом, князь – на княжеском столе, святитель – в святительских одеждах, мученик – с крестом в руке. Каждый святой узнавался по форме бороды, лба, лысины. Ныне так ли? Ангелы с большими узкими крылами, фигура Христа прикрыта ангельскими крылами. Опять же, намек, что слуги-советники выше самодержца. А на людей поглядите! Людские фигуры большеголовы, укорочены, все не согласуется со старыми канонами. За такое, государь, художников надо ставить на церковный суд, ибо в бесстыдство впали. По человеческому своему смотрению образ Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Пречистой Его Матери и святых угодников сняли и в то место поставили свое мудрствование, толкование о притчах по своему разуму, а не по Божескому писанию. В православную религиозную живопись внесена латынская ересь!

Годунов. В чем же та латынская ересь?

Топорков. В чем ересь?! А херувимскими крылами прикрыто тело Господа нашего Иисуса Христа! Нам в сием видится латынское мудрствование. Недопустимо изображение невидимого божества и бесплотных, вот в чем другое мое сомнение! Невозможно писати Бога Саваофа и Христа в образе ангела великого света!

Щелкалов. И я с тем согласен, потому вопить буду вместе со старцем. То изображение италийское, а не русское, потому вопить буду против изображения бесплотных духов, в их числе Бога Саваофа, в виде человека. То заимствовано у латынцев и влияние русских еретиков.

Дионисий. Ты-то, дьяк, чего вопишь? Не в свое дело не встревай! Мое дело, митрополита, оберегать православие от латинской ереси!

Щелкалов. Государь, иное духовенство нам, мирянам православным русским, хочет запретить иметь свободное суждение о предметах религии. Я же говорю не как дьяк Посольского приказа, а как русский православный: сия живопись – не русская!

Дионисий. Образы древнегреческие и русские допускают такое изображение Саваофа.

Топорков. И сие допускают? В росписи Золотой палаты особенно смущает, что рядом с изображением Христа изображена пляшущая женка. Написан образ Спаса, да тут же, близко от него написана женка, спустя рукава пляшет. А подписано под него блужение и иные ревности, и иные глумления. Не кощунство ли то?

Дионисий. Я, митрополит, хочу встать на защиту художников. Художником не допущено никакого кощунства. На картине изображен порок, посрамленный словами Божественного Учителя.

Топорков. Я, государь, на своем остаюсь. Речь, государь, о женке писаной, известной блуднице, гуляющей беспутной девке Аннице, на нее ликом похожей. И мне, государь, многое что, кроме Божественного писания, особенно такое, видится богохульством. Фигура пляшущей женки земна да нескромна, а писал ее тот художник Алампий, что сбесился.

Царица Мария. Государь, свет очей моих! Возможно ли на иконе изображение лиц, не причисленных к лику святых и которые живы сущи?

Иван. При аллегории – возможно.

Годунов. Истинно. Вход в Иерусалим – аллегория победоносного возвращения государя в Москву.

Топорков. Однако, как писана аллегория? Фигуры святых во многих иконах ныне не занимают главного места. Из могущественных и сильных небожителей, как в каноне, они стали хрупкие, земные носители заступничества Бога. Кирилл Белозерский, основатель Кирилло-Белозерского монастыря, стоит у горки, близ синих вод Сиверского озера, где плавают рыбы с позолоченными спинками и ползет рак. Так ли на иконах прежде писали? Рака пишут! В иконах покрова изображена статуя византийского императора Юстиниана. Кумир!

Годунов. Псковичам, писавшим иконы Золотой палаты и Благовещенского собора, были указаны образцы в московских монастырях. Ты ж, старец, оставь свое безумие, и жив будешь!

Топорков. За истину православную, за истину стою. И не страшусь положить голову свою!

Годунов. Государь, как получен был заказ от митрополии для Московского Кремля – четыре иконы: «Страшный суд», «Обновление Храма», «Христа Бога нашего Воскресение» да «Страсти Господни в евангельских притчах», то прежде прочего поглядели каноны в московских монастырях.

Топорков. То-то, государь, распятие со страстями, страсти Господни в евангельских притчах, и целование Иуды поганого дано так, что при сем Бог Отец присутствует, видит. Допустим ли такой вымысел?

Дионисий. Такой вымысел допустим. Видит, ибо сие – торжество и утверждение Христа с Богом Отцом.

Царь Иван. Милые мои, Иисус Христос святостью Своего тела и на дражайшей крови драгоценной откупил нас от рабства у дьявола и работы на нечистого. Так не будем же впадать в распри, а совместно встанем на дьявольских слуг.

Годунов. Государь милостивый, теперь пойдем глядеть Благовещенский собор. (Царь, царица, царевич и вся свита идут к выходу.)

Годунов. Государь, сия четырехчастная икона сделана по твоему государеву заказу. Атаман художников Семен Глагол, дай пояснения государю с государыней и наследником.

Глагол (кланяется). В верхней части – Сотворение Мира, с изображением в центре Бога Саваофа. Далее – Рождество Христово, Благовещение, Крещение. Ниже – толпа: цари, князья, священнослужители, народ и прочие.

Топорков. Поглядите, благоверный государь с благоверной государыней да наследником! Портреты русских князей, а тут же рядом – эллинские мудрецы. Не эллинизм ли таковое, эллинское блудодеяние? Аристотель, Гомер, Вергилий да прочие язычники. Язычники в семейном храме православного царя! Гомер в царской мантии! На нем – русская рубашка и штаны, на голове – венок. У римского язычника-стихотворца Вергилия поверх длинной одежды – короткая туника-плащ, одежда мучеников, точно он страдал за христианскую веру, на голове – шляпа, которые носят русские крестьяне. Древние язычники держат свитки с евангельскими текстами!

Иван. Так ли то, художники?

Глагол. Истинно так, государь. На свитке Аристотеля надпись указывает на троичность Бога. На свитках Плутарха писано: «Бога бойся, родителям повинуйся, иерея хвали, старцев честных почитай».