— Сын мой, сын мой, помилуй Мортимера! — задыхаясь, рыдала Изабелла, мчась по дороге к ним.

Никто на королеву не обратил внимания. Стук копыт, выкрики приказов и скрип лебедки подъемного моста поглотили ее жуткие крики. Они повисли в воздухе, как слабые полоски тумана, которые, наверно, повисли в лугах Беркли в ту ночь, когда ее супруг молил о пощаде. И его мольбы тогда неслись в воздухе грустным и слабым эхом. На мгновение Изабелла увидела Неда — стройного и высокого, как и его убитый отец. Он сидел на Дорогом Друге среди всадников, которые проезжали по узкому мосту. Ей почудилось, что она заметила благородные зеленые с золотом одежды Мортимера. Но прежде чем она успела добежать до них, мост начал медленно подниматься. Он был черным и мрачным в неясном свете фонарей. Потом с ужасным лязгом железных засовов начала опускаться решетка. Крепость отделяла ее от мира любви, авантюр, и от жизни на воле. Никакие мольбы не заставят страшные решетки вновь подняться!

Она увидела, как коннетабль замка возвращался во двор.

— Позови людей и замуруй проход, Дживен, — приказал он светловолосому капитану охраны. Все четверо медленно приблизились к стене, недалеко от того места, где стояла королева. Один из охранников поднял фонарь повыше и, к своему изумлению, Изабелла увидела открытый ход вниз. Капитан держал фонарь, пока его люди опускали на место тяжелую каменную плиту, которая скрывала подземный ход.

— Сегодня мы уже никого не ждем! Но старый тоннель сослужил свою службу! — смеясь, заметил он.

— Сколько времени он существует, сэр?

— Со времен нападения датчан в X веке, так говорят местные люди. Для того чтобы гарнизонам саксов можно было выбираться отсюда или подносить сюда провизию. Он выходит в пещеру, скрытую кустами вереска снаружи. По правде говоря, я и забыл о его существовании, пока король и милорд Монтегю не начали расспрашивать меня о нем, прежде чем отправились на «охоту».

Люди опустили на место плиту, и их отослали. В кругу света от фонаря она увидела, как капитан притоптал края ногами и посыпал пылью, чтобы камень ничем не отличался от остальных.

— Хорошо, что у нас снова будет король — настоящий мужчина, — проговорил он при этом.

— Надо сказать, что Мортимер из Уэльса, хотя он и причинил нам много зла, тоже был настоящим мужчиной, — добавил коннетабль Ноттингемского замка.

— Он был самоуверенным, как петух! Ему так нравились наши украшения. Конечно, ему ничего не было известно о потайном ходе…

— Но французская королева все равно не доверяла этому месту. У некоторых женщин есть интуиция…

— Как вы думаете, что с ним сделает король? — зевая, спросил капитан, когда они повернули к замку.

— С Роджером Мортимером? То же, что тот сделал с Хьюго Деспенсером!

Изабелле показалось, что ответ коннетабля донесся до нее откуда-то издалека, когда она в обмороке опустилась на землю.

Маленький белый единорог с удивленным личиком мягко ступал по усыпанному цветами лугу на краю темного леса. Изабелла внимательного смотрела на него из-под темных ресниц. Ее веки были такими тяжелыми, что она не могла долго держать глаза открытыми. Светило солнце, и птички пели на лугу, тек прозрачный холодный ручей, чтобы утолить мучившую ее ужасную жажду.

Чудилось, что солнечный луг полон божественного покоя и тишины, после того, как попадаешь туда из темного леса, полного страшных драконов и насилия. Изабелла протянула трясущуюся руку и застонала, умоляя дать ей напиться.

Белый единорог превратился в Жислен, она наклонилась над королевой и поднесла к ее губам чашку с водой.

Изабелла начала с жадностью пить, но вскоре и чашка, и сама Жислен растворились в темноте, и ее снова кто-то потянул под раскидистые деревья — там были обожающий удовольствия Гавестон и Элеонора из Клера с ее злобой и надменностью, и умный Деспенсер. Там был и Эдуард, ее супруг. Он стоял в тени деревьев, гладя собаку, беззаботно смеялся над ее усилиями вернуться на светлую поляну, залитую солнцем. Маргарита мягко усовестила короля, но помочь ей не успела — сильный рыцарь в желтом с зеленым смело вышел вперед по тропинке, ведущей к ней. Он, в отличие от остальных, казалось, ставил перед собой какую-то цель, и знал, куда ему надо идти. Как только Изабелла увидела его, она поняла, что ей нужен такой сильный и решительный любовник. Она сразу забыла совет Маргариты, и, не слыша слабого смеха своего супруга, последовала за незнакомцем, уходя все дальше и дальше в глубь леса.

На нее набрасывались из тайных нор драконы и нападали на нее. Они вонзали в нее когти, рвали зубами, царапали, и из веселой прекрасной принцессы Изабелла превратилась в страшную с кривыми клыками волчицу. Но драконы не причинили вреда мужчине, за которым шла Изабелла. Но внезапно схватили и убили его. Когда она громко закричала, Пьер Гавестон прервал странную историю, которую он рассказывал Эдуарду, и быстро оттолкнул прочь драконов. Хотя он был великолепен, украшенный ее драгоценностями, она увидела и на его теле отметины их страшных когтей. Он понимающе улыбнулся ей и протянул руку, небрежно бросив драконам, мол, она принадлежит миру света и цветущего луга.

В полусне, в полуяви, возвращаясь в сознание, Изабелла начала понимать, что луг и лес — ее замужняя жизнь, и в сотый раз пройдя по ее тропинке, она открыла глаза и осознала, что лежит в спальне в замке Ноттингем. Маленький белый единорог и темные деревья были на вышитых хорошо знакомых ее гобеленах. Во дворе пел запоздалый дрозд. У ее кровати стояла Жислен с чашкой в руках, и ее милое лицо было очень встревоженным.

— Я надеялась, что уже умерла, — услышала Изабелла собственные слова. Она произнесла их как бы из глубины пруда тишины и спокойствия, в котором утонула ее прежняя бурная жизнь.

— Вы так давно лежите в постели… С той поры, как коннетабль поднял вас у крепостной стены, когда вы потеряли сознание. Наверное, вы пытались следовать за милордом Мортимером. Милая моя мадам, вы так долго не приходили в себя!.. Король прислал своего врача и разрешил мне приехать вместе с ним.

— Из Лондона?

— Да, — ответила Жислен. Ей стало спокойнее, когда она поняла, что ее госпожа почти совсем оправилась.

Изабелла закрыла глаза и крепко сжала руку Жислен.

— Вы должны знать… — хрипло прошептала она. — Для Роджера все кончено?

Жислен наклонила голову.

— Все кончено, и, по счастью, очень быстро.

— Расскажи мне, — твердо сказала Изабелла.

— Они привезли его в Тауэр…

— Как ужасно было для него вновь очутиться там после того, как достало мужества и сил бежать оттуда.

— Он пробыл там всего лишь несколько часов. Все пришли к согласию, что он начал раздоры с покойным королем. Он был признан виновным и в том, что нанес огромный вред нашей стране. Ваш сын не дал ему последнего слова — все думают, он боялся, что Мортимер скажет что-нибудь, из-за чего позднее придется обелять Ваше Высочество.

— Роджер не тот человек, кто бы мог предать сторонника, даже под угрозой расправы, столь же жестокой, как с Деспенсером. Они сделали это, Жислен?

— Да. И с Девериллом расправились за милорда Эдмунда Кента.

В опочивальне, пропитанной ненавистью, надолго воцарилась тишина. Изабелла посмотрела на дверь, выходящую в приемную. Там забрали ее любовника… Почти теряя рассудок, она вспомнила все, что произошло, и ее затошнило. Примнилось, будто она опять начинает проваливаться в темноту леса…

— Где они это сделали? — спросила она. — Я должна знать… Я присовокуплю это к другим страшным картинам… Я всегда храню их в памяти…

— Это произошло в местечке под названием Тайбери, — ответила Жислен. — Неподалеку от Вестминстера. Там протекает маленький ручеек и растет несколько вязов. Ваше Высочество, наверно, не помнит того места? Роберт сказал, что раньше там никого не казнили. Бедная моя, бедная госпожа!

Жислен испугалась, что Изабелла снова упадет в обморок, и позвала одну из дам, чтобы вместе приподнять королеву, и поднесла к ее обескровленным бледным губам лечебную настойку.